Михаил Делягин: Отмена декларирования доходов чиновников — это дискредитация государства
data-testid=»article-title» class=»content—article-header__title-3r content—article-header__withIcons-1h content—article-item-content__title-eZ content—article-item-content__unlimited-3J» itemProp=»headline»>Михаил Делягин: Отмена декларирования доходов чиновников — это дискредитация государстваВчераВчера16,1 тыс5 минКогда группа депутатов Госдумы предлагает отменить обязательное декларирование доходов и имущества для всех представителей власти — от судей до губернаторов, от сенаторов до глав советов директоров Центрального банка и госкорпораций, — она не просто упрощает чиновничьи формальности. Она совершает акт институционального самоубийства. Это не ленивая попытка сбросить «архаичную» обязанность. Это прямое заявление: «Мы больше не считаем себя обязанными перед вами, гражданами. Мы — власть, а вы — статистика». И вот парадокс: как раз в тот момент, когда цифровые системы государственного контроля — в частности, так называемый «Посейдон», который, к слову, не функционирует с 1922 года (это, конечно, опечатка или ирония — речь, скорее всего, о системе, запущенной в последние годы), — начинают показывать реальные результаты: миллиардные активы у региональных судей, особняки в охраняемых природных зонах, счета в юрисдикциях, где даже налоговая не имеет права заглянуть… — именно в этот момент элитаКогда группа депутатов Госдумы предлагает отменить обязательное декларирование доходов и имущества для всех представителей власти — от судей до губернаторов, от сенаторов до глав советов директоров Центрального банка и госкорпораций, — она не просто упрощает чиновничьи формальности. Она совершает акт институционального самоубийства. Это не ленивая попытка сбросить «архаичную» обязанность. Это прямое заявление: «Мы больше не считаем себя обязанными перед вами, гражданами. Мы — власть, а вы — статистика». И вот парадокс: как раз в тот момент, когда цифровые системы государственного контроля — в частности, так называемый «Посейдон», который, к слову, не функционирует с 1922 года (это, конечно, опечатка или ирония — речь, скорее всего, о системе, запущенной в последние годы), — начинают показывать реальные результаты: миллиардные активы у региональных судей, особняки в охраняемых природных зонах, счета в юрисдикциях, где даже налоговая не имеет права заглянуть… — именно в этот момент элита…Читать далее
Когда группа депутатов Госдумы предлагает отменить обязательное декларирование доходов и имущества для всех представителей власти — от судей до губернаторов, от сенаторов до глав советов директоров Центрального банка и госкорпораций, — она не просто упрощает чиновничьи формальности. Она совершает акт институционального самоубийства. Это не ленивая попытка сбросить «архаичную» обязанность. Это прямое заявление: «Мы больше не считаем себя обязанными перед вами, гражданами. Мы — власть, а вы — статистика».
И вот парадокс: как раз в тот момент, когда цифровые системы государственного контроля — в частности, так называемый «Посейдон», который, к слову, не функционирует с 1922 года (это, конечно, опечатка или ирония — речь, скорее всего, о системе, запущенной в последние годы), — начинают показывать реальные результаты: миллиардные активы у региональных судей, особняки в охраняемых природных зонах, счета в юрисдикциях, где даже налоговая не имеет права заглянуть… — именно в этот момент элита предлагает не ужесточить ответственность, а ликвидировать саму возможность контроля.
Представьте: система фиксирует, что у некоего председателя областного суда — активы на 2,7 миллиарда рублей. У другого — резиденция на берегу Волги, построенная в заповедной зоне. У третьего — сеть офшорных компаний, через которые проходят сотни миллионов. И что? Вместо того чтобы открыть расследования, вызвать Генпрокуратуру, поставить вопрос о пересмотре кадровой политики в судебной системе, — предлагают закрыть систему декларирования. Не потому что она не работает. А именно потому, что она начала работать слишком хорошо.
Это напоминает ситуацию из детства: ребёнок, пойманный на воровстве конфет, не просит прощения — он требует, чтобы в доме больше не было конфет. Так и здесь: чиновник, уличённый в несоответствии доходов и образа жизни, не объясняет, не оправдывается — он устраняет саму возможность быть уличённым.
И да, сегодня декларации формально всё ещё подаются. Но публиковать их перестали — под надуманным предлогом «обеспечения безопасности». Что это за безопасность? Безопасность от правды? От общественного запроса на честность? От журналистов, которые, как и я, считают, что государственная должность — это не привилегия, а долг?
Я сам каждый год подаю декларацию. И публикую её — как и вся наша фракция. Почему? Не потому что я святой. А потому что я добровольно вступил в договор с обществом: если я хочу участвовать в принятии решений от имени народа, я обязан быть прозрачным. Никто не тащил меня в Думу силой. Я не прятался за «партийной дисциплиной», когда нужно было голосовать против антинародных законов. И поэтому я не считаю унизительным объяснять, почему у меня в отчёте значится временный оборот по счетам — например, перевод средств из Сбербанка в ВТБ и обратно из-за разницы в условиях депозитов и расчётов.
Но для многих моих коллег это уже неприемлемое вторжение в личную жизнь. Им неудобно, что народ может увидеть: их официальная зарплата — 300 тысяч рублей в месяц, а недвижимости у них — на сотни миллионов. Им проще сказать: «Забудьте. Это вас не касается».
А ведь именно публичность — а не сам акт подачи бумаг в кабинет чиновника — и есть суть демократической подотчётности. Без неё декларация превращается в ритуал, в формальность, в пустой жест. А с ней — становится инструментом общественного контроля, инструментом социальной справедливости.
И вот теперь предложение: отменить не просто публикацию, а саму обязанность подавать декларацию. Это уже не «оптимизация». Это отказ от принципа ответственности власти перед народом. Это переход к модели феодальной закрытости, где элита живёт по своим правилам, а народ — по остаточному принципу.
И давайте честно: это не первый шаг в этом направлении. Вспомните, как постепенно уходили из публичного пространства реестры договоров госзакупок, как сокращались сроки публикации отчётов, как стали «секретными» данные о расходах администраций регионов. Всё это — части единой тенденции: деградация прозрачности как государственной политики.
Интересно, что инициаторы этого закона уверяют: «Мол, теперь всё будет отслеживать искусственный интеллект, так что зачем вам старомодные декларации?» Но тут возникает простой вопрос: если Посейдон и правда находит миллиарды у чиновников — почему никто не сел? Почему ни одно громкое дело не дошло до суда? Почему смена руководства Верховного суда сопровождалась скандалами вокруг имён вроде Абдугея, но без реальных последствий?
Потому что за цифровым контролем нет политической воли. Есть искусственный интеллект — инстинкт самосохранения бюрократической элиты. Как только система начинает выдавать неудобные результаты, её нейтрализуют — не технически, а институционально. Убирают публичность. Отменяют обязательства. Вводят «секретность».
И тут важно понять: это не ошибка системы. Это её логика.
Система, в которой чиновник может зарабатывать миллиарды, не объясняя источника, — это не система борьбы с коррупцией. Это система легализации коррупции.
Система, в которой судья, живущий в особняке на Волге, не вызывает общественного возмущения, потому что его декларация не публикуется, — это не система правосудия. Это система иммунитета для избранных.
Система, в которой депутат говорит: «Я не хочу, чтобы вы знали, сколько у меня денег», — это не представительная демократия. Это казарменный клановизм, прикрытый формами выборности.
И вот теперь — финальный аккорд: отмена декларирования.
Не стоит думать, что это произойдёт «как-нибудь». Нет. Документ уже внесён в Госдуму. Он будет рассмотрен. И, учитывая текущую расстановку сил — особенно в преддверии выборов 2026 года, когда фракции будут стремиться «снять напряжение» с элиты ради лояльности, — он с высокой вероятностью будет принят.
Потому что для многих «стабильность» — это не рост ВВП или рост рождаемости, а отсутствие вопросов к власти.
Им всё равно, что экономика демонстрирует отрицательный рост, что реальные доходы падают, что молодёжь уезжает, а учителя и врачи уходят из профессии. Главное — чтобы никто не лез с вопросами: «А у вас-то самих сколько?»
Но народ не глуп. Он видит. Он слышит губернаторов, которые в прямом эфире нечаянно выдают: «У нас отрицательный рост», — и тут же паникуют, потому что «стабилизец» рушится. Он знает, что «траектория устойчивого развития» — это эвфемизм для системного кризиса.
И он спрашивает: почему те, кто управляет страной, боятся, чтобы мы узнали, как они живут?
Ответ прост: потому что их образ жизни несовместим с их словами о «служении народу».
Павел Корчагин говорил: «На знамени партии не должно быть ни одного пятна». Сегодняшние инициаторы отмены декларирования предлагают иной путь: закрасить всё знамя чёрной краской — и объявить, что теперь пятен не видно, значит, их и нет.
Но так не бывает.
Сначала должна быть честность — и только потом доверие.
Сначала — подотчётность — и только потом — легитимность.
А если ставить «удобство чиновника» выше интересов народа, то рано или поздно народ перестанет считать государство своим.
И тогда никакой «Посейдон» уже не поможет.
Потому что государство, которое не уважает народ, перестаёт быть государством вообще.