Михаил Хазин: мир находится в фазе перехода —от долларовой империи к эпохе пауков в стеклянной банке
То, что происходит сегодня в мировой политике и экономике, выглядит с точки зрения здравого смысла как минимум диковато. Мы наблюдаем метания Дональда Трампа, который то грозит Венесуэле, то резко сворачивает курс. В Евросоюзе разворачивается абсурдная дискуссия о российских деньгах: одни эксперты утверждают, что без этих средств поддержка Украины невозможна, другие — преимущественно западноевропейские политики — настаивают: «Нет, это нельзя делать, потому что вдруг мы проиграем суд? Кто тогда будет отвечать?» И так далее, и тому подобное.
Всё это не просто хаос — это симптом. Симптом глубокого системного кризиса, развернувшегося на наших глазах.
Голосование как зеркало неопределённости
Обратим внимание на общественное восприятие. Один из опросов выделяет пять ключевых интерпретаций поведения Трампа:
— 8% считают, что он ждёт оптимального момента;
— 19% полагают, что он чего-то боится;
— 18% уверены — он не хочет идти на поводу у политических противников;
— 39% (самый крупный блок) говорят: «Да он вообще не собирался этого делать — это был чистый пиар»;
— 16% считают, что он уже договорился с покровителями Мадуро.
Ничего не изменилось. И всё же — всё меняется. Меняется не поверхностная риторика, а сама структура мировой власти.
Конец эпохи монополярного контроля
На протяжении многих десятилетий миром управляла элитная группа, обладавшая колоссальным активом — монополией на доллар через Федеральную резервную систему США. Альтернативные элиты либо уничтожались (Советский Союз, политические режимы Восточной Европы, Ирак), либо интегрировались — как, например, российское руководство в 1990-х годах.
И всё было хорошо — до тех пор, пока вдруг не выяснилось: денег больше нет.
Этот момент стал переломным. Как только стало очевидно, что ресурс ФРС исчерпан, альтернативные группы начали задумываться: а нельзя ли вернуть себе самостоятельность и вести переговоры с США уже на других условиях?
В России этот процесс начался публично в 2007 году с Мюнхенской речи Владимира Путина. Важно подчеркнуть: это не было объявлением войны. Это было заявление о том, что прежняя сделка оказалась не совсем честной с точки зрения Вашингтона.
На это последовали вопли: «Кто вы такие? Либо вы принимаете наши условия, либо мы покажем вам!» — и началось постепенное «показывание». Но сегодня картина иная. Число тех, кто «вякает», резко возросло. И надо понимать: Лондон вредит Вашингтону сегодня куда больше, чем Москва.
Эпоха «пауков в стеклянной банке»
Раньше у ФРС был колоссальный ресурс — и все играли по одним правилам. Сейчас ресурсы резко сократились. Более того, те, кто раньше лишь забирал часть этого ресурса, теперь начали вставлять палки в колёса друг другу.
Мы ещё не дошли до формального распада мира на валютные зоны — это сложнейший процесс, он займёт годы. Но уже сейчас мы наблюдаем не столько столкновение тигров в клетке, сколько схватку пауков в стеклянной банке.
У каждого из них ресурсов крайне мало. Они кусают друг друга, строят пакости, подкладывают друг другу подножки — и в результате даже те задачи, которые в теории решаемы (например, вторжение в Венесуэлу), уже не получается реализовать.
Почему Трамп не влезает в Венесуэлу?
Мне пишут: «Неужели Трампа отговорил Путин от “глупостей” с Венесуэлой?» Мое мнение: Трамп и не собирался туда лезть. Почему? Потому что это означало бы идти на поводу у своих политических противников в США — тех самых властных группировок, которые его сдерживают.
И здесь мы подходим к главному: что же на самом деле происходит за кулисами американской политики?
План «энергетической сверхдержавы»
Недавно профессор Евстафьев опубликовал текст, в котором дал чёткое и внятное объяснение логики сил, стоящих за Трампом: они готовы сохранить США как государство, но пожертвовать долларовой империей.
Почему?
Потому что Америка строит себя как энергетическую сверхдержаву. А империя и энергетическая сверхдержава — понятия несовместимые. Во-первых, ресурсов не хватит на поддержание глобальной империи. Во-вторых, невозможно контролировать столь сложную конструкцию.
Следовательно, план прост: сделать США самодостаточной экономикой и заставить остальной мир покупать у них энергию — напрямую или через услуги искусственного интеллекта, через цифровые платформы и т.д.
Этот план автоматически означает конец империи.
И если империя рушится, то каждая её часть должна начать выдвигать собственные аргументы и интересы.
Два медведя из берлог
Здесь на поверхность выходит тема ядерной безопасности. Российские и американские политики вдруг начинают действовать в унисон. Почему?
Потому что в глобальном «лесу» началась иллюзия «свободы»: каждый роет ямы, прыгает, бегает — кто быстрее, тот и чемпион. Но вдруг из берлог вылезают два медведя — Россия и США — и говорят: «Ша! Мы тут будем решать, кто главный и какие правила».
И многие это уже поняли.
Например, Евросоюз не конфискует российские активы — несмотря на все угрозы. Более того, финансовые эксперты уже начали предупреждать: «Ребята, выводите деньги из ЕС. Особенно золото и наличные — могут конфисковать или обменять по фиксированному курсу, установленному “непонятно кем”».
Начинается совершенно другая эпоха.
Кто ещё может претендовать на роль?
Вопрос: сможет ли Китай как третья держава — и Индия как четвёртая — предъявить свои аргументы?
Будет ли мир делиться на «два плюс два»: США + Россия, Китай + Индия, а ЕС — в «хорошо» или «никак»? Пока рано делать выводы. Но ясно одно: Евросоюз теряет суверенитет.
Как только интеграционный проект перестаёт расширяться (вспомним запрет на мультивизы для россиян), он начинает умирать. Шенгенская зона, Единый рынок — всё это устойчиво лишь до тех пор, пока идёт экспансия. Остановка — начало конца.
Главные акторы — государства, а не транснационалы
Радикально меняется структура мировой силы. Главными становятся не транснациональные банкиры, безразличные к границам, не партии хаоса и не космополитические элиты — а сильные государства, способные предъявить реальный ресурс: экономический, военный, энергетический.
И попытки развалить эти государства усиливаются.
В США — фигура нового мэра Нью-Йорка, который, будучи мусульманином и левым радикалом одновременно, явно не служит интересам американской национальной государственности.
В России — транснациональные либералы, которые любой ценой пытаются удержать страну в долларовой системе, даже если она рушится.
Против них выступают национально ориентированные силы — и в США, и в России. И аргумент у них один: «Если вы будете нарушать новые правила, мы можем кинуть бомбы. Вы — не можете. Мы — можем».
Власть — это война
Мне пишут: «Почему за сотни лет человечество не поняло, что война никогда не заканчивается?»
Потому что власть — это конкурентное взаимодействие малых организованных групп. Конкуренция — это форма войны. Так устроен человек: ему нужно доминировать. Без этого начинается депрессия.
Поэтому не бывает «абсолютной власти». Как только вам кажется, что президент или лидер «всё решает», — немедленно выясняется, что он лавирует между властными группировками. И чем выше пост — тем больше противоречий.
И это нормально.
Политика — это искусство возможного. Только так! Иначе не бывает.
Коррупция — это образ жизни
Спрашивают: коррупция — это расчёт или патология?
Это, скорее, образ жизни. Социология давно показывает: 10–15% людей воруют всегда, что бы ни было. Столько же принципиально не воруют. Остальные 70–80% воруют, если можно.
В 1990-е воровать разрешили — и выросло целое поколение, привыкшее к этому. Сегодня их бьют по рукам, но они всё равно говорят: «Ну да, того посадили — но он просто попался. А у нас крыша!»
С ними придётся ещё долго бороться.
И напоследок: о долларе, Египте и наличных
Мировая долларовая система неизбежно рушится. Но как именно это произойдёт — неизвестно. Возможно, будет «референдум» — не формальный, а фактический: народы и элиты сами выберут, в какой системе жить. Интересно, как бы проголосовали в таком референдуме сегодня?
Что до Египта: его интеграция в евразийское пространство — дело будущего. Сейчас Каир всё ещё зависит от США, особенно в контексте отношений с Израилем. А то, что российским туристам там не принимают карты МИР, — не просто глупость, а симптом: глобальная система не готова к новому миру.
И да — роль наличных в ближайшие годы не упадёт. При нынешней налоговой политике они, скорее, станут ещё более востребованными. Возможно, именно в этом и состоит цель: уменьшить собираемость налогов, чтобы подорвать бюджет.
Мир вступил в фазу нестабильной многополярности. Старая система — долларовая империя — разваливается. Новая ещё не сложилась. Но ясно одно: главными субъектами становятся государства, способные обеспечить не только экономическую, но и физическую безопасность.
И на этом фоне даже такие, казалось бы, второстепенные вещи — как невозможность оплатить вход в египетский музей картой МИР — становятся симптомами глобального кризиса.
Мы живём в эпоху, сравнимую с 1990–1991 годами в СССР. Только сегодня речь идёт не о распаде одного государства, а о перезагрузке всей мировой системы.
И от того, как мы пройдём этот период, зависит, станет ли новый мир более справедливым — или ещё более хаотичным.
*Михаил Хазин — экономист, публицист, автор ряда книг о мировой финансовой системе и геополитике. Участник Дартмутской конференции (2014).*