Михаил Хазин: У России есть козырь против Запада
Экономист Михаил Хазин назвал главное преимущество, которое есть у России, в отличие от других потенциальных мировых лидеров будущего. Именно оно может дать нам существенный экономический рост на фоне общего спада…
Санкции изменили механизм валютных расчётов за экспорт и прибавили компаниям мотивации оставлять деньги за рубежом. Чтобы контролировать эти потоки и обязательный возврат валютной выручки, правительство усилило валютный контроль. Издание «Коммерсант» внимательно ознакомилось с постановлением правительства №1911 от 14 ноября, которое расширяет валютную отчётность.
Согласно документу, юрлица обязаны ежеквартально отчитываться в ФНС о движении денежных средств и о других финансовых активах на иностранных счетах. Например, о наличии ценных бумаг и долей в компаниях, или использовании зарубежных электронных средств от 600 тысяч рублей.
Новое постановление напрямую связано с октябрьским указом президента Владимира Путина об обязательной продаже валютной выручки крупными экспортёрами и затрагивает все юрлица и ИП. То есть, не только не названные до сих пор 43 компании. Под учёт попадают и достаточно небольшие экспортные контракты стоимостью от 10 миллионов рублей, а также импортные и кредитные, начиная с 3 миллионов рублей.
Ведущий «Первого русского» Юрий Пронько напомнил, что в июне 2022 года правительственная комиссия разрешила экспортёрам зачислять от нерезидентов валюту на зарубежные счета без обязательного возврата в уполномоченные банки. То есть, без репатриации. И как показали итоги года, это помогло экспортёрам преодолеть санкции. Он отметил, что за офшорную выручку был куплен теневой флот. Но при этом правительство и Банк России утратили контроль за потоками.
Было ли это верным решением и чего нам ожидать дальше? На этот и другие вопросы в эфире программы «Царьград. Главное» ответил известный российский экономист Михаил Хазин.
Юрий Пронько: — Михаил Леонидович, как вы считаете, решение справедливое?
Михаил Хазин: — Ну, разумное…
— Разумное?
— Разумное.
— С точки зрения валюты?
— Справедливое, несправедливое… Вот, представьте себе. Фонд Михаила Хазина. У меня была попытка создать такой центр, который бы распространял информацию, так скажем, из Европы. Это потребовало неких инвестиций. Но во время ковида это всё ушло. Если я сейчас попытаюсь продавать обзоры Фонда Хазина на английском или на немецком языке, то у меня не получится это сделать. Поскольку я не смогу организовать нормальную систему продаж отсюда. Из-за всех этих санкций, прости Господи, деньги сюда не придут. А чтобы сделать там центр нужно нанимать людей, снимать помещение. И я должен буду переводить деньги туда.
— Что тоже невозможно, по большому счёту.
— Это можно. Есть страны, в которых можно открыть рублёвый счет в банках. И там же есть банки, где можно открыть долларовый счёт. Допустим, я перевёл деньги на рублёвый счёт, конвертировал их, перевёл на долларовый счёт, и отправил куда надо. Но переводить зарплаты и страховки, например, в Германии меньше чем 10 тысяч евро в месяц не получается. А я, к примеру, планирую выйти на окупаемость за 8-10 месяцев. Получается, что все эти 8-10 месяцев я буду финансировать это безобразие. А перевести 100 тысяч долларов сразу будет жалко. Вдруг не понадобится? Или ЧП какое и срочно понадобятся деньги?
— То есть, вне зависимости от масштаба бизнеса — принцип одинаковый. То же самое касается российских экспортёров?
— Это создаст проблемы. Экспортёры, если речь идёт о больших деньгах, — это мелочи. Просто нанимается специально обученный человек, который оформляет документы. Но как это будет на практике — мы ещё не знаем.
Я столкнулся, прошу прощения, с ситуацией, когда нужно оплачивать вдове моего соавтора авторские гонорары. И выяснилось, что у нас есть не только налоговое законодательство, но также наследственное и авторское. Они все разные. Например, по налоговому я должен, перечисляя эти деньги, платить с Фонда. Платить пенсионные взносы, в социальные фонды и так далее. Но какое я к этому имею отношение? Она не мой работник. Более того, у меня с ней как-то ничего не было. Её покойный муж был моим соавтором. Поэтому непонятно как. Мои сотрудники говорят: а что мы можем сделать? Видимо, придётся всё заплатить, а потом посылать справки. И через три месяца они нам ответят…
Это, действительно, очень сложно. Неофициальный ответ получить можно. Можно прийти в налоговую, задать вопрос, получить ответ. А потом выяснится, что он был неправильный.
— Получается, по любым экспортным операциям от 10 миллионов рублей нужно отчитываться в ФНС?
— Да. И с одной стороны, это сложно. А с другой стороны, как бы, справедливо.
— Я добился этого от Хазина: справедливо!
— Хорошо. Это рационально, да!
— Вот.
— Это рационально. Но справедливо ли — это вопрос сложный. Для тех, кто занимается регулярными и большими экспортно-импортными операциями — это справедливо. А для других…
— Это когда счёт идёт на миллиарды.
— Не обязательно на миллиарды. Но постоянно. Допустим, у вас ежемесячный оборот 10 тысяч долларов. В год это будет 120 тысяч.
— То есть, вы бы не подкручивали?
— Мне сложно сказать. Я, в общем, не знаю, что хорошо, что плохо.
— А с точки зрения рубля, выстрелит? Ведь мы же укрепление наблюдаем сейчас.
— Укрепление рубля — это исключительно политика ЦБ. Вот, захотел Центральный Банк девальвировать рубль — и девальвировал.
Но мы же понимаем, что основной целью было запустить инфляцию? Потому что в стране импортной нацвалюты всегда инфляция. Для чего запустили инфляцию? Чтобы поднять ставку. Им же указал МВФ? Это же написано на сайте МВФ! Вот, они подумали 20 секунд и сказали: о, отлично!
— Ну, так они по кругу так и будут ходить?
— Это вы меня спрашиваете?
— Ну, на ваш взгляд? Просто круг уже 11-й год идёт. Я думаю: где же финал?
— Как говорит мой знакомый дипломат в таких случаях: иншааллах!
— Ну, может быть, поумнеют?
— Секундочку, секундочку. Это не к уму имеет отношение. Это имеет отношение к властным группировкам. Кто у них сюзерен и где он сидит. Если он сидит в Вашингтоне, то поумнеет или не поумнеет — это никакого значения не имеет.
— С вашей лёгкой руки, давайте обсудим и этот вопрос о проводимой денежно-кредитной политике. Очевидно, что американский доллар подешевел в России. Только за последний месяц более чем на 10%. И сейчас торгуется в районе 88 рублей.
— А за последние полгода?
— Михаил Хазин пытается сорвать эфир!.. Да, я знаю, на какой процент девальвировала российская национальная валюта. Но на 10% процентов-то отыграли? И, наверное, надо радоваться? Аплодисменты, переходящие в овации!
— Трейдер Джон Смит после обвала рынка «выбросился» с 28 этажа небоскреба. Но, упав на припаркованную ниже машину, подскочил до 3 этажа, чем несколько компенсировал предыдущее падение.
— Чёрный юмор от Михаила Хазина. Не ожидали такого анекдота!.. И, всё-таки, как говорят чиновники, нынешнее укрепление рубля сделало более реалистичным проект госбюджета на 2024 год, который был утверждён Госдумой. Правительственные прогнозы предполагают, что курс доллара будет 85 рублей за доллар в 2023 году, и чуть больше — 90 рублей в 2024-м. Я надеюсь, что это не сказки. Потому что некоторые экономисты утверждают, что укрепление российской валюты возможно даже до 70 рублей за доллар к мартовским президентским выборам 2024 года. Однако главным, всё-таки, остаётся вопрос ужесточения денежно-кредитной политики Банком России.
— Я вам расскажу романтическую историю. В 1996 году на коллегии Министерства экономики поручили департаменту кредитной политики, который я возглавлял, подготовить доклад о неплатежах. Его можно найти у меня на сайте khazin.ru в открытом доступе. В этом докладе я показал, что, если монетизация падает ниже некоторого уровня, а именно, 100% от ВВП, то, в этом случае, растёт инфляция издержек.
Дальше я продемонстрировал, к чему привела политика команды Егора Гайдара, российского экономиста, к которой также относится и Эльвира Набиуллина, председатель ЦБ. В 1991 году у нас монетизация экономики была 100%, в 1992-м была 80%, в 1993-м — 40%, в 1994-м — 24%, в 1995-м — 12%, а в 1996-м — 8%. Минимум монетизации был летом 98-го года — 4%. Соответственно, росла инфляция издержек.
Потому что правительство Гайдара боролось с инфляцией издержек уменьшением денежной массы. Соответственно, кредит становился очень дорогим и цены росли. Более того, очень активно применялись денежные суррогаты. Ну, и пресловутый кризис неплатежей. Но весь фокус в том, что этот доклад был написан в 1996 году, летом. И в ноябре его представили на коллегии. Набиуллина тогда была членом Коллегии.
— Так…
— Этот доклад был разослан всем начальникам департаментов и замминистров за неделю до коллегии. Его прочитали также несколько замминистров либерального толка, в том числе начальник департамента экономической реформы г-жа Набиуллина. Михаил Копейкин тогда в аппарат правительства. Но произошла замечательная история: коллегию отменили, а доклад попросили всех вернуть. И доклад исчез.
— Поясните?
— В либерально-монетарной команде запрещено говорить о реальных последствиях тех рецептов, которые использовала команда Гайдара, и которые используют до сих пор. Поскольку это рекомендации МВФ, так называемый, «вашингтонский консенсус». Они категорически отказываются это обсуждать. Это табу.
— То есть, сколько бы Михаил Делягин ни задавал вопросов, пользуясь креслом депутата, Набиуллина будет говорить: «Я с вами, Михаил Геннадьевич, не согласна!». И так далее…
— Нет, ему ничего не скажут. Но результат их политики — это дефолт 1998 года. В тот момент, когда я ушёл из Министерства экономики в силу невозможности продолжать работать с либеральной командой, мне стало очевидно, что они занимаются вредительством с точки зрения интересов страны.
— Именно такая формулировка?
— Да. Я тогда ушёл в администрацию президента. И, первое, что я сделал — это экономическое управление. А дальше мы получили задание подготовить доклад о том, к чему приведёт политика Егора Гайдара, Сергея Дубинина, председателя ЦБ, Анатолия Чубайса, который был министром финансов… В этом докладе было сказано, что если эту политику продолжать, то к концу лета — началу осени будет дефолт.
То есть, они знали об этом уже в сентябре. И придумали такой политически важный проект, что в процессе его реализации невозможно их снять. Этот проект назывался деноминацией. Они сказали: «Борис Николаевич, вернём копеечку!». Деноминация началась 1 января, а закончилась 31 марта, когда уже поздно было что-то делать.
— Ну, президенту Владимиру Путину они сейчас не предлагают деноминацию.
— Потому что дважды эта штука не проходит. Хотя были разные легенды на эту тему. И ГКО предлагали, и деноминацию тоже … Но придумать какую-то политическую мульку сейчас…
— А что должно быть в сухом остатке после этой «мульки», простите?
— Теоретически, после нашего доклада нужно было принимать решение об увольнении их всех. Они целенаправленно устроили дефолт.
Вы ж помните, что они говорили? Это не мы, это кризис произошёл! Мы бы всё бы вытащили, но произошёл кризис… Хотя за год до этого уже был доклад, в котором говорилось, что будет при продолжении этой политики.
— Ну, вот, сейчас Набиуллина говорит о том, что спрос на ипотеку, на кредиты выше предложения, поэтому надо охлаждать финансовый рынок.
— Ипотеку они практически остановили. Когда началась девальвация рубля в мае, то ипотека, соответственно, падала. А когда подняли ставку до 15%, то она практически… Может быть, врут строители. Я не знаю.
— Нет, я думаю, что не врут.
— Вот. Набиуллина говорит правду, а строители врут!
— Ещё один чёрный юмор от Михаила Хазина…
— Да это не чёрный юмор… Я просто…
— Кто врёт в России? Хороший, не риторический вопрос.
— А представьте, когда я сидел в администрации президента и должен был описывать такого рода речи? Ну, хорошо, сейчас это говорит Набиуллина. А тогда это говорили Сергей Дубинин, бывший замминистра финансов Сергей Алексашенко, Анатолий Чубайс. И это всё поступало президенту. А я к этому писал комментарии.
— Вас как быстро снесли?
— Ну, год и два месяца.
— Неплохо… Неплохо, в общем-то, для таких комментариев.
— Ну, на самом деле, я уж открою страшную тайну, если бы Александр Лифшиц, бывший министр финансов, не сдал всё в какой-то момент, то могло быть и подольше.
— Между тем, глава Минфина Антон Силуанов утверждает, что сейчас в стране проводится денежно-кредитная политика, которая позволит стабилизировать инфляцию. Михаил Леонидович, ну, если послушать наших высокопоставленных чиновников, то почти счастье наступило?
— А что вы хотите…
— Так, какое ключевое слово: «почти» или «счастье»?
— А вы хотите, чтобы он сказал: «Мы тут вели идиотическую вредительскую политику, я виноват, посыпаю голову пеплом»?
— Вообще признавать ошибки — привилегия сильных.
— Вы знаете, это вот уже как бы…
— Не про них.
— Чиновник — это чиновник. А либеральный чиновник — это либеральный чиновник. Либеральный чиновник никогда не уходит в отставку из-за ошибок.
— Никогда.
— Никогда. Либеральный чиновник держится за своё место всегда.
— Так они ж там за свободы, за ротации?
— Нет, это вы ошиблись.
— А-а.
— Вы их с кем-то спутали.
— Я понимаю. А если всё-таки рассмотреть бюджет, который был принят. На ваш взгляд, он на что больше смахивает?
— Бюджет — это не ко мне. Вот, Миша Делягин в бюджете разбирается. Я в бюджете не разбираюсь.
— Специально уходите от ответа?
— Нет, я не ухожу от ответа. Да, я занимался кредитно-денежной политикой и доходами-расходами населения, когда работал. А сейчас я занимаюсь макроэкономикой. Бюджетная политика — это отдельная тема.
— Хорошо. С точки зрения макроэкономики, каким будет 2024-й год для России?
— Смотрите, я эту ситуацию рассматриваю так. Ещё в конце прошлого года я, может быть, даже и у вас, сказал о том, что большие бюджетные расходы по оборонке приведут к тому, что эти деньги будут перераспределяться в экономике, и может начаться экономический рост. А в январе об этом сказал верховный главнокомандующий. Дальше все стали говорить, что у нас начался экономический рост. Но я исхожу из логики и, зная, что из себя представляют российские либералы, я прекрасно понимаю, что им позвонили старшие товарищи из Вашингтона и сказали: вы что там — охренели, что ли? Остановить рост немедленно! А дальше последовали сначала девальвация, а потом инфляция и повышение ставки.
Моё глубокое убеждение состоит в том, что экономический рост в стране закончился к четвёртому кварталу. Статистических данных нет. Но, как вы сами понимаете, их быть не может. Потому что Росстат подчинён господину Решетникову. Он отвечает за экономический рост. И я слишком хорошо знаю, как устроена чиновная бюрократия.
Я лично видел, как первый замминистра экономики в ранге министра звонил председателю Госкомстата Юрию Юркову, и орал на него, с использованием нецензурной лексики: «Ты тут мне прислал бумажку, что у нас минус 1%, а я уже направил в правительство, что плюс 0,2%! Тебе три часа, чтобы ты исправил цифры!». Я не знаю, использует ли министр экономического развития Максим Решетников нецензурную лексику, но было бы странно, если бы он не использовал такой механизм. Тогда Госкомстат формально Министерству экономики не подчинялся, а сейчас подчиняется. И я себе представить не могу, что Росстат выдаст цифры, которые не понравятся господину Решетникову.
— Михаил Леонидович, а вы больше оптимист или сдержанный пессимист?
— Нет, я вообще оптимист. Я считаю, что Россия стоит на пороге колоссального роста. Что хорошо видно по началу года.
— Вот так!
— Да. И, как только будет отменена либеральная кредитно-денежная политика и опустят ставку хотя бы до 5%, у нас начнётся сумасшедший экономический рост.
— Но для этого необходимо произвести кадровые изменения.
— Есть доказательство того, что госпожа Набиуллина и господин Силуанов говорят не совсем правду.
— Так…
— Да, цифры статистики искажаются. Но исказить все цифры очень сложно. Поэтому искажаются те цифры, которые докладываются начальству.
— То есть, они в приоритете?
— Да. А есть цифры, которые не в приоритете. Это доля импорта в частном потреблении.
— Да, я понимаю.
— Вот! Она растёт. И отсюда следует, что кредитно-денежная политика российского государства неадекватна. Всё.
— Вы сегодня так часто вспоминали про Вашингтон.
— Куда деваться…
— Президент США Джо Байден отметил свой 81-й день рождения и даже пытался по этому поводу шутить. Этот шутник не так давно встречался с Си Цзиньпином, главой КНР. Кстати, на своей территории, в Сан-Франциско.
— Там всё немного хитрее. Дело в том, что на его территории проводился саммит АТЭС, и Си приехал на саммит. Так что там надо быть аккуратнее. Но у меня есть своё мнение по поводу интриги встречи Си и Байдена.
Последние два года проведения СВО показали, что восстановить промышленность США за счёт их внутреннего рынка невозможно. Но если оставить всё как есть, то уже через 15-20 лет США выбудут не то, что из мировых лидеров, но даже из держав первого уровня.
Слишком маленькая доля промышленности в мировой экономике. И они это понимают. Поэтому им нужны рынки. Я не буду влезать в детали, почему им подходят только рынки Юго-Восточной Азии, которые нужно отжать у Китая… Но война между США и Китаем в Юго-Восточной Азии неизбежна. И не непосредственная, а очень жёсткая.
США хотят лишить Китай союзников. Они целую кучу санкций ввели против Китая. А потом предложили Си: мы тут организуем G2, а всех остальных по боку! К тебе на саммит «Пояса и пути» приехало 150 стран? Плюнь на них! Мы с тобой будем! Вот только я буду старший партнёр, а ты младший. А на этих всех — плюнь! И мы тогда снимем значительную часть санкций. Это позиция Байдена.
Си понимает, что ему нечего предложить этим 150 странам, поскольку у Китая нет глобального проекта. США предлагали деньги, но они эти деньги печатали. У Китая много денег, но это американские деньги. И здесь есть тонкости. Они же не могут дать России американские деньги? Начнутся проблемы…
С другой стороны, они понимают, что придётся воевать. Поэтому Си говорит: давайте мы лучше организуем многополярный мир, где все будут равны, а лидерами условных валютных зон будут США, Индия, Россия и Китай. И будем вместе решать, как будет устроен мировой порядок. Но санкции вы снимете. На что США говорят: санкции мы снимем по ширпотребу, а на высокотехнологичную продукцию снимать не будем. При том, что в Китае резко падает объём кредитования, падает промышленность, и ЦБ Китая уже начал эмиссию… В общем, Китай ждёт экономический кризис, который будет точной копией американского.
— США потянут за собой?
— В США и в Китае разные политические системы. Си — диктатор, как нас научил Байден. А диктатору держаться сложно. В США система другая. Мы видим, как они управляют своим обществом. Поэтому и стоял ключевой вопрос: Си продавит или отобьётся, или Байден продавит? Судя по некоторым деталям, Си отбился.
Есть гипотеза, что события на Ближнем Востоке — это результат политики некоторых стран, которые решили помочь Китаю задержать США, чтобы им было не до Юго-Восточной Азии. Потому что прошли те времена, когда США могли вести одновременно два конфликта.
— Но это связано с деиндустриализацией? То, что они не могут больше держать такой глобальный щит?
— В 1944 году, когда начиналась Бреттон-Вудская система, доля американской экономики относительно мировой была больше 50%. Сейчас доля по производству в американской экономике, по оптимистическим оценкам, составляет 18 %, а по пессимистическим — 14%. Официально же — 22%. И они держат финансовую систему всего мира. Для сравнения: СССР, который держал треть мировой экономики, в 1985 году имел 24%. А США сегодня — 22%. Но это невозможно! У них либо начнётся денежная эмиссия, которая сыпется, и бешеная инфляция. Или они начинают бюджетные игры. Что тоже ведёт к последствиям. А деваться некуда.
— Или начинают третью мировую.
— Они не могут вести третью мировую войну. У них нет для этого ресурсов. Но есть ресурсы на одну большую войну. Одну. И это будет война за Юго-Восточную Азию. Потому что экономический спад в США идёт с осени 2021 года.
— А в этой системе координат Россия где?
— Скажите, какая инфляция в промышленности США последний месяц?
— Не знаю.
— Несколько месяцев назад у них дефляция в промышленности по полному спектру промышленных товаров была минус 9,4%. Они её тянули, тянули. И, в итоге, она опустилась, по-моему, до минимума — минус 3,4%. Но это было в сентябре. А в октябре она опять пошла вниз — минус 3,6%. И эти цифры показывают, что кризис продолжается.
И ещё. Две недели назад появились данные по средней продолжительности рабочей недели. Это дико консервативная цифра, которую мало, кто обсуждает. Так вот… Было 34,4%, а стало 34,3%. Прочитайте в книжках, что должно быть с экономикой, чтобы упала продолжительность рабочей недели?
— А причём здесь Россия?
— Россия, соответственно, ждёт, когда изменится кредитно-денежная политика.
— А у неё есть время?
— Я говорил, что это началось два года назад. И у России, по сравнению со всеми остальными потенциальными мировыми лидерами будущего, есть преимущество. Это время. А у них его нет.
— По прошествии двух лет вы не снимаете свой тезис?
— Нет, моё мнение не изменилось.
— Несмотря на то, что определённый контингент продолжает управлять денежно-кредитной политикой?
— Я не могу оценивать политические риски, которые над нами висят. В отличие от Владимира Владимировича Путина. Но кое-что я могу сказать задним числом.
Если США сегодня поставят перед собой задачу нас уничтожить, они это смогут сделать. Но тогда они проиграют Китаю. И задача, которую поставил перед собой Владимир Путин — это сделать так, чтобы главным врагом США стал Китай.
Что и произошло в два этапа. Первый этап — были заключены дипломатические отношения между Ираном и Саудовской Аравией в Пекине. В этот момент Китай стал главным врагом США, но ситуация ещё была обратима. А вот после встречи в Сан-Франциско и фразы Байдена про диктатора у меня есть ощущение, что эта ситуация становится необратимой. Как только это произойдёт…
— У Путина будут развязаны руки.
— Один человек, не из России, сказал мне, что сделал Путин. На Западе очень долго считали, что он просто «торговец высокого класса, который всё время набивает цену», но, в общем, за них. Поэтому и Набиуллина, и Силуанов, и всё остальное… Но когда Владимир Путин сказал про Александра Невского и движение на Восток, и не на синем, а на красном фоне…. «Миром правят не слова и законы, а знаки и символы», сказал Конфуций. И после этого всем на Западе стало понятно, что он их дурил. И что он вовсе не их.
— Но персонажи-то сидят в своих креслах?
— Посмотрим…
— Франция и Германия неожиданно выступили против экспроприации российских валютных резервов. Вас эта новость не удивила? Париж, Берлин и Брюссель (потому как евроклир там у них находится) до сих пор не могут принять решение о том, чтобы обложить налогами доходную часть, полученную в результате хранения и использования этих денежных ресурсов. Они не хотят.
— А можно полюбопытствовать, каким образом выросла наша доля в американских ценных бумагах? Это же не проценты по нашим арестованным займам, на которые купили ещё?
— Переоценка.
— Переоценка?
— Переоценка.
— Ну, может быть.
— Но здесь они почему-то… Вроде бы были готовы, а говорят: нет, стоп! И обращаются к G7, чтобы им дали гарантии, что их система евро не пойдёт в тартарары, если они сейчас тяпнут деньги России. Что-то же сработало?
— Вы никогда не видели, как идёт степной пожар?
— Не видел.
— Вот, на первом этапе где-то там вдалеке дымок. И кажется, что всё в порядке. А потом он неожиданно подходит и начинается паника. Вот, у них паника. Они осознали, что что-то идет не так. Причём, не только у них, но и у пахана. Статус у них повыше, чем у российских либералов. Им думать не положено.
— Они должны исполнять.
—Ну, конечно. Они люди, которые особо думать не умеют, не могут и не научены. Но тем не менее.
— Но они же как-то догребли до этих высот?
— Их специально таких и вытаскивали. И выращивали в инкубаторах этих гомункулосов [от лат. homunculus — человечек]. С отсутствующими большими полушариями мозга.
— Михаил Леонидович, вы опять оскорбляете людей.
— Ну, что делать… Они же сами дали повод. «Не виноватая я, он сам пришёл!..»
— Но они говорят, что нет, мы передумали!
— У них паника. Если американцы начнут воевать в Юго-Восточной Азии, то им придётся вывести войска из Западной Европы и с Ближнего Востока. Иначе не хватит. А эти ребята говорят: а что, нас оставят один на один с Путиным? Вот, в меру своего понимания и начинают… Очень сложно…
— Я тут увидел карикатуру лейбористов. Хотя выборы в Британии ещё не стартовали, но уже всё пошло. Так вот там везде — Путин! Я обалдел! Они друг друга начинают мочить! При том, что в своё время их премьер-министр дал возможность Путину подсадить всю Европу на энергоносители. Риши Сунак сдал здесь и так далее, и тому подобное. Даже в Британии не переоценивают значение России? Вот, мне всегда хотелось задать этот вопрос. Если проанализировать их медиа и политическую рекламу, политические карикатуры, складывается чёткое впечатление, что Россия — это нечто.
— Без шуток.
— Без шуток.
— Вот, анализ сил современных армий был три недели назад. Мы на каком месте? Вот и задумайтесь.
— И они задумались.
— Видимо, да. Может быть, их просто припекло. Задумывалось вот это, а тут, как бы раскалилось…
— Где-то.
— Где-то, да. И им неприятно. Они и давай ёрзать.
— То есть штормить будет не по-детски?
— Да.
— А у нас «тихая гавань»?
— Нет, нам тоже пытаются. Вон, в Дагестане пытались устроить. И ещё устроят! И в Закавказье тоже. Ещё будут пакости. Но то, что устроили на Ближнем Востоке — куда там нам.
— Ну, смотрите. Украинский кризис. Ближневосточный кризис. Очередной этап или раунд…
— Ещё будет юго-восточный…
— Да, я подхожу к этому. Но вы-то настаиваете именно на этой части мира, на Юго-Восточной Азии?
— Да. Повторю, это утверждение экономиста. Если США не отожмут рынки Юго-Восточной Азии и, пользуясь ресурсом этих рынков — полмиллиарда человек, не сумеют восстановить свою экономику, то они вылетают не только из мировых лидеров, но и из держав первого уровня.
— Тогда Китай заинтересован в том, чтобы Байден продолжал быть президентом.
— Нет, Китай мультиплицирует свой экономический рост через американский спрос. В этом его отличие от Иосифа Сталина, который развивал экономику страны через развитие внутреннего рынка. А Китай это делает через внешний рынок.
Если США рушатся, то Китаю придётся 300-400 миллионов человек из городов обратно переселять в деревни. И Си волнуется. Это та ещё работа… А вы думаете, они прям так сами, добровольно и с песней переселятся? Сразу вспоминается неприличный анекдот про кошку, которую надо накормить горчицей.
— Я вот с каждым словом соглашусь. Кроме одного, что мы «тихая гавань». Вот это меня смущает.
— Нет, я никогда!.. У нас есть шанс начать экономический рост на фоне общего спада, есть.
— Но не факт, что мы им воспользуемся?
— Да. Абсолютно не факт, что мы им воспользуемся. Пока я вижу, что Путин движется в этом направлении. Мне кажется, что он движется медленнее, чем хотелось бы. Но, понимаете, одно дело «хотелось бы», а другое — «можно». Вот, я понимаю, что моих знаний не… Понимаете, я немножко знаком с Путиным. И поэтому я не буду его учить оценке политических рисков.
— Человек, который не будет учить президента Путина — Михаил Хазин. Спасибо!