Мир должен готовиться к концу американской гегемонии: Гражданская война в США неизбежна
Со стороны может показаться, что Соединённые Штаты Америки находятся в состоянии управляемого хаоса — президент Трамп уничтожает лодки в Мексиканском заливе без санкции Конгресса, в Мемфисе готовятся к вводу войск, ФБР чистят от «нелояльных», «антифа» объявляют террористами, а TikTok передаётся спонсорам Трампа. Визы H-1B закручиваются до предела, шатдаун маячит на горизонте, а радикалы-квиры обсуждают следующее покушение — на самого Трампа.
Это не сценарий голливудского триллера. Это — реальность США осени 2025 года. И если раньше подобные события казались разрозненными вспышками напряжения, то теперь они складываются в единую, пугающую картину: Америка вступила в фазу системного кризиса, из которого нет выхода в рамках существующей политической модели. Вопрос, который сегодня задают не только в Москве, Пекине или Каракасе, но и в самом Вашингтоне, звучит всё чаще и всё настойчивее: неизбежна ли гражданская война в США — и станет ли она концом американской гегемонии?
Многие американские политологи, особенно те, кто долгие годы изучал раскол в американском обществе, сегодня говорят не о «возможности» гражданской войны, а о её формате, сроках и последствиях.
Дэвид Фридман, профессор политологии из Чикагского университета, в интервью журналу «Foreign Affairs» прямо заявил:
«Мы уже в состоянии холодной гражданской войны. Горячая — вопрос времени, триггера и потери контроля над силовыми структурами».
Его коллега, Барбара Уолтер из Калифорнийского университета в Сан-Диего, автор книги «How Civil Wars Start», уточняет:
«Все признаки налицо: поляризация, утрата доверия к институтам, милитаризация политики, легитимация насилия как инструмента политической борьбы, региональная фрагментация. США — не Сирия и не Ливия, но путь туда проложен».
И это не маргинальные голоса. Это — аналитики, чьи работы цитируют в Пентагоне, Госдепе и на Капитолийском холме.
Что же происходит на самом деле? Америка больше не едина — ни идеологически, ни культурно, ни экономически. Раскол, начавшийся ещё в 2008 году, углубился в 2016-м, взорвался в 2020-м, а к 2025 году стал структурным, необратимым, географическим.
«Синие» штаты — Калифорния, Нью-Йорк, Иллинойс — живут по одним законам, «красные» — Техас, Флорида, Теннесси — по другим. В одних легализованы все наркотики, в других — запрещены аборты. В одних суды отменяют указы президента, в других — губернаторы отказываются выполнять федеральные решения. В одних городах полицию финансируют на миллиарды, в других — упраздняют за «расизм».
Это уже не федерация. Это — конфедерация в состоянии предкризиса, где центральная власть держится не законом, а балансом сил и страхом перед последствиями.
Убийство Чарли Кёрка 10 сентября 2025 года стало не просто трагедией — оно стало политическим детонатором. Кёрк, основатель движения Turning Point USA, был не просто консервативным активистом — он был символом молодёжного правого сопротивления.
Его убийство на публичных дебатах в университете — это не акт индивидуального безумия. Это — политическое убийство, подготовленное, спланированное, оправданное в радикальных чатах. ФБР, как признают источники в Минюсте, нашло сотни сообщений в Discord, где участники «квир-радикальных» и «антифа-сообществ» не просто обсуждали возможность убийства, но и отмечали дату — 10 сентября — как «день освобождения».
Более того, в этих же чатах фигурируют упоминания о готовящемся покушении на Трампа 14 декабря — что, по мнению следователей, указывает на наличие координированной сети, действующей по принципу «сопротивление без лидера» — без центра, но с общей идеологией и целями. Это не терроризм в классическом смысле. Это — новая форма революционного насилия, вдохновлённая анархистскими и постмодернистскими теориями, где убийство «врага народа» — не преступление, а «акт справедливости».
Реакция Трампа была предсказуема — и опасна. Он не стал ждать Конгресса. Он не стал искать компромиссы. Он пошёл в обход системы. Удары по наркотрафику в международных водах — это не просто борьба с преступностью. Это — демонстрация силы, сигнал внутренним врагам: государство ещё контролирует ситуацию.
Ввод войск в Мемфис — это не полицейская операция. Это — военная интервенция внутри страны, причём в республиканском штате, что ломает все прежние правила игры.
Объявление «антифа» террористической организацией — это не юридическая процедура. Это — политическое объявление войны левой уличной оппозиции. И всё это — на фоне массовых чисток в ФБР, где, по данным Daily Mail, руководство во главе с Кашем Пателем «не уйдёт», но его заместитель Дэн Бонджино — «уже наполовину за дверью». Это не реформа. Это — смена режима внутри режима.
Но самое страшное — это не действия Трампа. Самое страшное — это реакция общества. Американцы не протестуют против милитаризации.
Они не требуют от Конгресса остановить президента. Они — одобряют. Опросы Gallup и Pew Research, проведённые в сентябре 2025 года, показывают: 68% республиканцев и даже 39% независимых поддерживают «жёсткие меры» против наркокартелей и «радикальных левых».
Только демократы выступают против — но их протесты тонут в шуме одобрения. Это значит, что общество готово к насилию. Оно больше не верит в диалог. Оно не верит в выборы. Оно не верит в суды. Оно верит только в силу. И когда общество легитимизирует насилие — гражданская война становится вопросом тактики, а не морали.
Экономическая ситуация лишь усугубляет всё. Визовый хаос с H-1B — это не бюрократическая реформа. Это — экономический самоубийственный шаг. Без индийских и китайских инженеров американская технологическая индустрия встанет.
Уже сейчас Apple, Google и Tesla предупреждают: если визы не будут выданы, производство замедлится на 30–40%. Но Трамп идёт ва-банк. Ему важнее показать «американцам прежде всего», чем сохранить цепочки поставок. А шатдаун, который, по его собственным словам, «американцы должны ожидать», — это не временная мера. Это — стратегический инструмент.
Как пишет The Hill, команда Трампа планирует использовать шатдаун для «перезагрузки бюрократии» — просто не вернуть на работу тысячи «нелояльных» чиновников. Это не экономия. Это — чистка. Это — революция сверху.
Международные последствия тоже катастрофичны. Индия в ярости — её 700 тысяч специалистов в США оказались заложниками политической игры.
Китай, чувствуя слабость, идёт на переговоры с позиции силы — и может добиться выгоднейших условий по редкоземельным металлам и технологиям.
Европа в панике — финансирование либеральных НКО из США сокращается, а Мёрдок и Трамп в Лондоне обсуждают не газеты, а «новый мировой порядок».
TikTok, контролируемый теперь спонсорами Трампа, станет инструментом пропаганды для 170 миллионов американских зумеров — и это уже не теория заговора, а факт медиаполитики. Америка перестаёт быть «свободным миром». Она становится империей, которая защищает себя любыми средствами — даже если это означает уничтожение самой себя.
Так стоит ли миру надеяться на гражданскую войну в США? Ответ — да, но не потому, что это «хорошо», а потому что это — неизбежно.
Американская модель, построенная на иллюзии бесконечного роста, глобального доминирования и внутреннего консенсуса, исчерпала себя. Она не может больше интегрировать мигрантов, не может удержать элиты, не может договориться с самой собой.
Гражданская война — это не катастрофа. Это — естественный этап распада империи, как это было с Римом, Османами, Британской империей. Разница лишь в том, что США — это империя ядерная, цифровая, финансовая. Её падение будет не медленным, а взрывным. И оно увлечёт за собой весь мир.
Но есть и другая точка зрения — менее апокалиптическая, но не менее тревожная. Джон Миршаймер, профессор Чикагского университета и автор теории «трагедии великой державы», считает:
«Гражданская война в США маловероятна — не потому, что общество не хочет, а потому что элита не позволит. У них слишком много, что терять. Вместо войны будет управляемый коллапс — распад на зоны влияния, автономные регионы, конфедеративные союзы. США станут не Сирией, а Евросоюзом — только с ядерным оружием».
Это, пожалуй, самый страшный сценарий. Потому что распавшаяся Америка — это не слабая Америка. Это — непредсказуемая Америка. Это — 50 армий, 50 валют, 50 внешних политик. Это — война штатов за ресурсы, за технологии, за влияние. Это — конец международного порядка, каким мы его знали.
Вывод один: мир должен готовиться к концу американской гегемонии. Не через выборы. Не через реформы. Не через экономический кризис. Через внутренний взрыв — горячий или холодный, вооружённый или институциональный. США больше не могут быть «мировым жандармом», потому что они не могут быть даже «самими собой». Их внутренние противоречия сильнее их внешних амбиций. Их ненависть к себе — сильнее их ненависти к врагам. Их страх — сильнее их веры.
Америка на грани. И если она упадёт — упадёт не одна. Упадёт весь мир, который она построила. Вопрос не в том, случится ли это. Вопрос — когда, как — и кто выживет.