«Многие заводы уже закрываются»: Европа перед безгазовой зимой

Несмотря на заверения европейских властей, что подземные запасы газа континента достигли рекордных уровней, потребители континента продолжают испытывать опасения из-за угрозы сбоев подачи топлива в самый разгар зимних холодов. Даже в случае серьезной экономии энергоресурсов, последние кубометры у Европы рискуют закончиться задолго до наступления весны. За счет каких ресурсов смогут пережить наступающую зиму страны ЕС и кто пострадает в первую очередь от ограничения российского экспорта?

Ответ на эти вопросы дали эксперты: руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев, аналитик TeleTradе Алексей Федоров, исполнительный директор департамента рынка капиталов ИК «ИВА Партнерс» Артем Тузов.

Несмотря полную остановку газопровода «Северный поток — 1», служащего последним значительным каналом поставок российского «голубого топлива» в Евросоюз, закачка газа из нашей страны в подземные хранилища (ПХГ) стран Старого Света продолжается: по данным Gas Infrastructure Europe, запасники ЕС заполнены почти на 85%. По словам немецкого канцлера Олафа Шольца, более 91 млрд кубометров газа, накопленные в хранилищах, позволят странам континента не замерзнуть будущей зимой. Между тем, в «Газпроме» этот вывод подвергли сомнению. Как утверждают в российской компании, надежное прохождение предстоящего осенне-зимнего сезона странам Европы не гарантируют даже близкие к максимальным запасы газа в подземных хранилищах. Многие международные эксперты разделяют этот скепсис. По прогнозам авторитетной аналитической компании ICIS, если Россия не возобновит поставки газа, то около 160 газовых хранилищ, которые находятся в 18 странах ЕС, быстро опустеют. А запасы многих государств, с которыми ЕС имеет общую сеть поставок, к примеру Великобритании, Швейцарии и Балканских стран, будут израсходованы до марта 2023 года.

— Европейские лидеры, в первую очередь немецкий канцлер Олаф Шольц, утверждают, что странам континента по силам пройти будущий отопительный сезон даже без поставок из России. Независимые европейские эксперты соглашаются, что ПГХ Евросоюза заполнены на 83%, однако предупреждают, что такого уровня хватит только для покрытия пятой части годового потребления ЕС. И уже в феврале 2023 года газохранилища ЕС могут опустеть. Насколько такие опасения оправданы?

Тузов: Европейские подземные хранилища предназначены для эффективной работы газотранспортной системы стран ЕС. Во время пикового потребления углеводороды обычно сразу же идут на выработку энергии и только в ночное время, когда необходимость в электричестве снижается, импортированные объемы направляются на заполнение газовых хранилищ. Если полностью прекратить поставки российского газа в ЕС, то одних подземных запасов на всю зиму действительно не хватит.

Федоров: К заявлениям европейских политиков в отношении высокой готовности ЕС к преодолению энергетического кризиса и успешному прохождению отопительного сезона 2022/2023 года стоит относиться с большой долей скепсиса. Из-за ошибок, которые допустили лидеры стран Евросоюза в энергетической политике, уверяя электорат в безграничных возможностях «зеленой энергии» и снижающейся роли традиционных источников тепла и света, особенно из России, их политические карьеры теперь сильно зависят от подтверждения правильности выбранного курса. Для европейских лидеров теперь все свелось к простому выбору: признать ошибки, договориться с Россией и спасти собственную экономику или покинуть правительственные посты.

Оптимисты говорят, что накопленных запасов европейских ПХГ хватит на 3 месяца, реалисты утверждают, что ресурсы подойдут к концу через 2 месяца. Разница небольшая, учитывая, что отопительный сезон стартует уже 8 октября и без российского газа европейским потребителям зиму пройти все равно не удастся. Но чем отчетливее политики ЕС осознают подобную перспективу, тем отчаяннее они готовы действовать, защищая именно свое политическое будущее. Яркий тому пример — попытка ввести лимит цен на импортируемый в Европу газ, что может привести к катастрофическим последствиям для самих европейцев. Однако теплое место в кабинете министров для того или иного европейского политика такой ход и в самом деле может гарантировать еще на несколько лет.

— По словам представителей «Газпрома», никто из мировых производителей не сможет нарастить поставки углеводородов в Европу так же оперативно, как Россия. К кому в первую очередь обратится Брюссель, когда у стран ЕС кончится запасенное топливо? Смогут ли Катар, Алжир, а также другие поставщики СПГ и обычного трубопроводного природного газа удовлетворить потребности европейцев?

Деев: Другим поставщикам, среди которых крупнейший экспортером сжиженного газа являются США, быстро нарастить в ЕС добычу окажется действительно сложно. Вашингтон уже заявил, что не сможет выполнить пожелания Европы: количество разработанных скважин в Штатах не растет темпами, необходимыми для быстрого заполнения европейских ПХГ. Другие сырьевые экспортеры, включая Норвегию, Австралию или Катар, не рассчитывали на резкий рост европейского спроса. Они не учитывали, что «Газпром» с долей на европейском рынке в 40% может просто перестать продавать сырье в Европу. Такие объемы компенсировать быстро не получится — Россия поставляла в ЕС около 160-180 млрд газа в год. Вряд ли какие-то альтернативные поставщики смогут возместить такой объем.

— Если кризис настанет, кого первыми будут отключать от электроэнергии европейские чиновники: промышленных потребителей или домохозяйства?

Тузов: В первую очередь пострадают промышленные потребители континента. Собственно, многие европейские заводы уже закрываются. Объемы газа, в которых нуждается Евросоюз, автоматически снижаются. Такими темпами к зиме страны ЕС действительно смогут отказаться от российского газа. Правда, придется закрыть заметное число промышленных предприятий.

Деев: Европейские государства во избежание социальных волнений будут сначала отключать промышленность, а не население. Об этом говорят меры, уже предпринимаемые местными политиками. Для компенсации затрат населения на отопление — закрепляются тарифы, выплачиваются субсидии… Некоторые страны даже перешли к национализации компаний энергетического сектора, чтобы не допустить коллапса экономики — в Германии, например, национализируют энергетический холдинг Uniper.

— Какие европейские отрасли находятся в наибольшей зоне риска из-за критической ситуации в энергетике и кто из них скорее окажется на грани банкротства?

Тузов: Отвечая на этот вопрос, можно уже говорить не про будущее, а про настоящее. В сентябре о сворачивании производства заявил главный европейский поставщик алюминия словацкий концерн Slovalco. Об остановке конвейеров заявили голландский цинковый завод Budel, румынский химический гигант Chimcomplex и польский производитель удобрений ANWIL, а химкомбинат Yara из Норвегии сократил мощности до 35%. В ФРГ крупный производитель аммиака SKW Sticksoffwerke Piesteritz, вроде бы скопивший необходимые для прохождения отопительного сезона газовые запасы, вынужден закрывать региональные филиалы и готов полностью остановить производство в связи с нехваткой денег на оплату топливного сбора. В такой ситуации стоит задать вопрос, какая отрасль промышленности ЕС не пострадает от кризиса — назвать такие структуры окажется не в пример сложнее.

Деев: Уже сейчас понятно, какие именно предприятия в Европе снизят производство или полностью остановят свои конвейеры. Это энергетический, металлургический и химический сектора. Следующие по очереди — производители минеральных удобрений, которым требуется азот. Между прочим, сокращение производства азотных удобрений на 30%, что может произойти в ближайшее время, по заявлению самих европейских чиновников, грозит дефицитом продуктов питания в Европе в 2023-2024 годах.

— Если кончатся запасы в подземных хранилищах газа, то европейские страны рискуют столкнуться с самым сильным энергетическим кризисом за всю историю. Чем это грозит европейской экономике?

Деев: Закончиться запасы газа в европейских ПХГ не могут. Существует определенный уровень, ниже которого снижение запасов допустить технологически невозможно. Правда, чем это грозит, можно представить: например, в крупном городе на день-два или на неделю пропадает электричество. Представьте себе: не работают светофоры, банкоматы, магазины, общественный транспорт; не подвозят продукты, не производятся изделия самого широко профиля. Люди живут в темноте, если нет батареек или зарядных устройств… Конечно, население может какое-то время подобное перетерпеть, но есть ведь и предприятия полного цикла, остановка которых в таких условиях рискует привести к техногенным авариям и проблемам с новым запуском. Для европейской экономики такой блэкаут грозит последствиями, сравнимыми со Второй мировой войной.

Тузов: При необходимости Брюссель просто напечатают больше евро. Не надо ждать, что на горизонте в год экономическая ситуация в ЕС кардинально поменяется. Решение вопроса революционных изменений займет десятилетия, когда запас прочности, сформированный за счет колониальных экономик, использования дешевой рабочей силы в Азии и дешевых ресурсов из России, закончится. Отечественные предприниматели привыкли к меняющейся внешней среде. Теперь к тем же самым «погодным условиям» придется ассимилироваться бизнесменам ЕС. Катастрофы не случится, но на «куртки» и «зонты» придется потратиться.

— А для российской экономики существует какая-либо угроза от потенциального энергетического кризиса в Европе?

Федоров: Мир очень интегрирован, потому экономические проблемы одной крупной страны, тем более, целого региона, не могут не повлиять на всю мировую экономику. Чем глубже будет экономический спад в Европе (а с учетом энергетического кризиса падение ВВП в ЕС может достигать 4-6%), тем сильнее упадет и российская экономика. Это нужно осознавать. С учетом введенных обоюдных санкций негативные корреляции, естественно, могут быть ниже, но через валютный рынок обязательно дойдут и до нас. Прежде всего, проблемы будут выражаться в росте дефицита федерального бюджета и ослаблении курса рубля, что спровоцирует новый инфляционный всплеск в России — возможно, немного меньший по масштабу того, который накрыл нашу страну весной этого года.

Деев: Для России снижение нефтегазовых доходов в этом году уже обернулось дефицитом бюджета в размере 1,7 трлн рублей и перспективой сокращения расходов. У нас не просто будут расти цены на какие-то товары, к чему мы уже привыкли, но и вся отечественная экономика тоже встанет. Энергетический кризис — это обоюдоострый процесс, который не нужен ни Европе, ни нам.