На смерть Одессы

З чого все почалось ― до того йде

Коло замкнулось

Несколько месяцев тому на «Альтернативе» появилась примечательная фотография Одессы: Деволановский спуск, если стоять спиной к администрации торгового порта. Он реально ужасен. Смерть и разрушение поселились в городе. У них пока мало сил, чтоб накрыть его весь, но остатки исчезающих одесситов уже слишком слабы, чтоб навести там порядок. В своей жизни я лишь однажды по нему прошелся ― летом в надвигающихся сумерках, и это было жутковато. Даже сегодня, проходя по Греческой или Бунина и глядя с мостов на эту постапокалиптическую улицу, передергивает от мрачного ощущения, что под тобой инородное пространство. Но сталкером быть не хочется.

Но улица не одинока. В двадцати минутах ходьбы от нее есть симпатичный мертвый дом № 106 по улице Базарной. Четырехэтажное монументальное здание страшно смотрит на прохожего пустыми глазницами выбитых окон. Чтоб пощекотать себе нервы, можно пройтись мимо него ближе к полуночи. Непонятно откуда идущий свет на первом этаже и блуждающие тени сторожей могут нагнать ужас не хуже Дж. Карпентера.

А чего стоят мертвые здания банков на Пастера, 25 и Бунина, 12. Город умирает. Империя покинула его, а вместе с ней ушла и жизнь.

Как создавалась Одесса? В Википедии, в статье про Хаджибей, можно найти карту, как мы этот населенный пункт брали в 1789 году. То, что тогда было завоевано: древние руины-ориентир, турецкий форт, деревня и кофейня ― никоим образом не натягивает на Жемчужину у моря. Да туркам, татарам и не слишком была нужна эта местность. Обустраивать ландшафт не имело смысла из-за давления Хартленда. Маневр был тоже малоперспективен из-за частокола лиманов. Строили лишь то, что можно было без огорчения потерять, а потом снова забрать. И там, где господствующий османский флот мог оказать поддержку.

Еще одни мимолетные владельцы тех земель, униаты, слишком недолго были на черноморском берегу и так и не смогли стать великими мореплавателями.

Границы хоть и абстрактны по своей природе, но именно их проведение создавало выгоду новых мест для нас. Для врагов же она всегда была минимальна ― на уровне рыбацкого/оборонительного поселения.

Итак, в 1789 году генерал-майор Хосе де Рибас, командуя сравнительно небольшими силами, берет этот населенный пункт. В принципе, один из многих, ничем не лучше и не хуже городов, созданных генералом Францем Павловичем де Воланом, чьим именем одесситы впоследствии назовут чумную улицу.

Так чем же была Одесса лучше? Почему именно к ней было приковано внимание? Что сделало ее мамой после Ростова-папы? Ответив на эти вопросы, мы поймем, что те кирпичи, благодаря которым Одесса расцвела, были вынуты, и обрушение здания лишь вопрос времени.

Итак, мы вышли на северное и восточное побережье Черного моря. Железных дорог еще нет, а климат посуровее нынешнего. Ростов несколько месяцев во льду, а завезти товар в Крым ― лишняя трата времени. Пресные воды Днепра и Днестра ― опять же лед и специфика стоянок.

И на небольшом участке берега от Дуная до Крыма находится лишь один участок вне устья реки, чей берег обращен на северо-восток (да, именно на северо-восток смотрят и Приморский бульвар, и памятник дюку де Ришелье) и где есть глубоководная бухта. Кроме того, эту бухту сравнительно легко оборонять с суши. Лиманы не дают возможности наступающим маневрировать, в отличие от обороняющихся, что, в свою очередь, позволило в 1941 году два месяца удерживать город силами, в несколько раз меньшими, чем у противника.

Итак, год за годом благодаря удачному географическому расположению Одесса все больше и больше превращалась в торговое сердце Империи. Биндюжники, прикуривающие ассигнациями, наверное, один из самых кичливых образов растущей Одессы. К началу Первой мировой войны больше Одессы только столицы: Санкт-Петербург, Москва, Варшава. Но по товарообороту она уверенно обгоняет всех в Империи и потом в Советском Союзе. Именно в Одессе создается крупнейшее в мире пароходство (и по общему тоннажу, и по количеству судов), доблестно уничтоженное впоследствии вылезшими из хуторов украинскими варварами.

Одесса была продуктом Империи, кормила Империю, и Империя давала ей жить сытно как в сказке.

Но пришло время, когда пьянь оказалась на московском троне и с криком «гуляй рванина» сначала сама ушла в ересь незалэжности, а потом и внутри начала раздавать суверенитеты направо и налево.

И вроде бы, какая разница: бизнес отдельно, политика отдельно. По сути, парад суверенитетов не должен был бы затронуть хорошо действующий механизм, при котором через Одессу проходили товары в обоих направлениях. Однако сработали следующие факторы: общая деградация затронула и логистику, таможенники и пограничники захотели жить лучше, плюс точно так же таможенники и пограничники тоже захотели жить лучше с другой точки пересечения украинской границы (в случае, когда Украина была транзитным государством). Постепенно для русского бизнеса на фоне одесского таможенного жлобства порты Новороссийска, Геленджика, Ростова и т. д. стали настолько выгодными, что мысли об Одессе не возникало. Уровень мзды от одесских таможенников был настолько велик, что даже для одесских портовых пограничников стало более выгодным завозить товар через прибалтийские порты и Белоруссию, растаможивая в Киеве, чем иметь со своими дело. Фактически выгода порта осталась только для власти того, кто мог его контролировать. Остальные откочевывали вправо и влево по побережью.

И вот именно с этим уходом и пропал дух Одессы. Город создавали те же люди, которые создавали самый большой торговый канал Империи и Союза. Они не только умели эффективно проводить товар, но также умели жить, рассказывать смешные анекдоты, создавать новый очаг культуры. Пушкин и Королев, Паустовский и Склифосовский и многие, многие, так или иначе, были связаны с Одессой. Но канал торговли был загажен и сменил свое русло. Именно за ним, за каналом, за торговлей, начали уходить люди дела. Ушли они, те, кто питал юмор, дух, культуру Одессы, и поэтому научно-культурное выхолащивание города стало лишь вопросом времени.

Наверное, до 2014 года была еще надежда, что город сможет возродиться. Даже китайцы в это верили и заселяли Одессу своими студентами. Однако после майдана гыднючости они вычеркнули это направление, и их студенты, отучившись, год за годом покидали город. Но свято место пусто не бывает: на смену людям дела и китайцам массово приходят рагули и антиасадовские арабы. Еще город наводнен шлюхами (попадались на глаза даже с маркировкой «slut»), бомжами и пищащими ремнями в двигателях машин.

Потеряв торговый канал, Одесса умирает. Если верить украинской статистике, то она уже очень мало дает в государственный бюджет Украины. Гораздо меньше, чем провинциальная Полтава. По словам покойного украинского блогера Сергея Разумовского, Одесса еще жива только благодаря гигантскому наркотрафику, который заставляет кровяную систему пульсировать и, вопреки официальной статистике, выносить город повыше Полтавы. Перекрой его ― и последняя ниточка оборвется.

И одесситы, и одэсцы (согласен, противно звучит, но сторонники сожжения русских живьем гордятся этим новым этнонимом) из тех, кто сумел сохранить причинно-следственные связи в мозгу, прекрасно понимают, что никто не придёт спасать город. Жемчужина и бесполезный порт никому не нужны. А что нужно ― так это руины, деревня и одинокая кофейня у обвалившейся крепостной стены.

Сергей Климов