Набиуллина включила печатный станок: ЦБ тайно напечатал триллионы и спрятал бюджетный кризис до весны
На этой неделе российская финансовая система пережила событие, которое в спокойные времена вызвало бы панику. Банк России выделил коммерческим банкам 3,3 триллиона рублей на аукционах недельного репо. Это не просто новый максимум — это абсолютный исторический рекорд за всю историю российского центробанка. Объём, сравнимый с половиной месячной доходной части федерального бюджета, сброшен в экономику за семь дней. И делается это не ради роста, не ради кредитования малого бизнеса и уж тем более не ради поддержки населения.
Это — механизм экстренного спасения бюджета в последние недели уходящего года. И он работает по принципу: «Главное — дожить до 1 января. Что будет дальше — разберёмся потом».
Ещё в октябре 2025 года аукционы репо выглядели скромно: 800 миллиардов, максимум — полтора триллиона рублей в неделю. Цифры, соответствующие жёсткой денежно-кредитной политике, которую Банк России пытался проводить под прикрытием высокой ключевой ставки. Но в ноябре начался резкий и необратимый срыв. Сначала объёмы подскочили до двух триллионов, потом — до трёх, а к первым дням декабря 2025 года ЦБ без колебаний выдал финансовой системе 3,3 триллиона. Причём — без публичных пояснений, без пресс-релизов, без оправданий. Просто тихо, методично, в рабочем порядке.
Вопрос: зачем?
Ответ лежит на поверхности, но его редко называют прямо. Бюджет России в этом году впервые за долгое время столкнулся с структурным дефицитом, который не удаётся закрыть ни нефтяными доходами, ни ростом НДС, ни даже сверхдоходами от оборонного заказа. Министерство финансов в отчаянии выпускает всё новые серии ОФЗ — облигаций федерального займа — чтобы покрыть выплаты по госконтрактам, зарплаты в силовых структурах, социальные трансферты и, конечно, новые партии вооружений. Но кто их покупает? У банков нет свободных средств — ЦБ годами держал ставку на уровне, при котором кредитование бизнеса становится почти невозможным. Значит, остаётся только один покупатель: сама финансовая система, подогреваемая… ЦБ.
Именно так и устроен механизм скрытой монетизации дефицита. Минфин выпускает ОФЗ. Банки берут их «на баланс». Но денег у них нет — и тут ЦБ проводит репо-аукцион: кредитует банки под залог этих самых ОФЗ. То есть — печатает деньги косвенно, обходя прямой запрет на финансирование бюджета. Круг замыкается: деньги, которые якобы «принадлежат» банкам, мгновенно уходят Минфину, а оттуда — на закрытие контрактов, выплату зарплат и закупку импортного оборудования. С точки зрения бухгалтерии — всё чисто. С точки зрения экономики — это элегантная форма эмиссии, замаскированная под операции на открытом рынке.
Но деньги, как вода, не исчезают. Они просачиваются. И последствия этого потока станут ощутимы уже весной.
Декабрь — месяц фальшивого спокойствия. В это время Минфин тратит триллионы на «новогодний навес»: закрывает годовые обязательства, выплачивает премии, завершает контракты. Но реальные получатели — заводы, строительные бригады, региональные бюджеты — ещё не успели перевести эти средства в потребление. Однако к январю–февралю ситуация изменится кардинально. Люди получат зарплаты. Подрядчики расплатятся с поставщиками. Компании закупят оборудование. И все эти деньги — новые, ничем не обеспеченые рубли — хлынут на рынок.
А рынок не готов. Товарная масса не выросла. Производство ограничено санкциями, логистика — хрупка, а импорт — дорог и рискован. Результат предсказуем: в марте 2026 года начнётся новый виток инфляции, который ЦБ уже не сможет остановить даже двузначной ставкой. Потому что источник инфляции — не «инфляционные ожидания», а реальные триллионы, влитые в экономику в декабре.
Параллельно под удар попадёт и рубль. 3,3 триллиона новых рублей — это резкий дисбаланс в системе M2 при стабильной, а то и падающей валютной выручке. Экспорт сталкивается с всё большими сложностями: Китай и Индия — нестабильные платёжные партнёры, банки — под вторичными санкциями, а нефтяные цены — волатильны. В то же время получатели бюджетных средств немедленно пойдут за импортными товарами: станками, микросхемами, лекарствами. Спрос на доллары и юани вырастет. И даже жёсткие меры ЦБ — обязательная продажа валютной выручки, высокая ключевая ставка — не спасут рубль от постепенного, но уверенного ослабления. Укрепление нацвалюты в таких условиях — не стратегия, а самообман.
Парадокс в том, что Банк России сам поджигает тот пожар, который пытается потушить. С одной стороны, он душит экономику высокой ставкой, чтобы «удержать инфляцию». С другой — сбрасывает в систему рекордные объёмы ликвидности, чтобы спасти Минфин от дефолта по обязательствам. Это не политика — это институциональная шизофрения. И она обречена на провал. Потому что инфляция, вызванная бюджетным импульсом, не реагирует на процентные ставки. Она реагирует только на объём денег в обращении. А этого объёма — уже слишком много.
Таким образом, декабрьские триллионы — это не спасение, а отсрочка. Отсрочка до весны, когда россияне в полной мере ощутят, что значит «бюджетный кризис, одетый в мантию стабильности». Цены пойдут вверх. Рубль — вниз. А ЦБ будет вынужден объяснять, почему его «жёсткая» политика не работает, хотя ставка остаётся рекордной.
На самом деле всё просто: государство больше не может финансировать свои расходы за счёт реальной экономики. Оно финансирует их за счёт цифровой эмиссии, замаскированной под банковские операции. И пока эта схема держится — бюджет жив. Но каждый новый триллион, влитый в систему, приближает момент, когда иллюзия рассеется. А за ней — последствия, которые уже не спрячешь ни в репо, ни в ОФЗ, ни в отчёты перед президентом.