Накануне краха: обречённый «заговор спецслужб» Албании и Румынии

Обуздать «перестройку» и её последствия не удалось…

Драматические изменения текущего мирового порядка предполагают особо внимательное изучения сравнимых по геополитическому значению и последствиям сюжетов минувших десятилетий. Безусловно, так называемые «цветные революции», инициируемые западными спецслужбами попытки государственных переворотов, акты террора («Крокус-Сити»), покушения (премьер-министр Словакии Р. Фицо), намёки еврокомиссаров на убийство неугодных политиков (премьер-министр Грузии И. Кобахидзе), странные и весьма «своевременные» авиакатастрофы (президент Ирана Э. Раиси) отнюдь не являются изобретением новейшего времени. По-своему не менее драматические события разворачивались в конце 1980-х годов на периферии социалистического лагеря по мере того, как ревизионистский курс Михаила Горбачёва и его окружения становился всё более очевидным для тех, кто не желал его повторения в своих странах.

…27-31 декабря 1988 года, ровно за год до драматических событий в Румынии с крахом режима Чаушеску и расстрелом бывшего «кондукатора» и его жены практически в прямом эфире, на албанский курорт Мемелишти на Охридском озере прибыла делегация румынской спецслужбы «Секуритатэ» во главе с ее руководителем (в 1987-89 гг.), генералом Юлианом Владом (1931-2017). Визит состоялся по приглашению Симона Стефани (1929-2000), первого заместителя главы «Сигурими», аналогичной спецслужбы Албании, которую Стефани возглавил с февраля 1989 г. и руководил ею до ноября 1990 г. – вплоть до переворота в Албании. Стороны пытались договориться о хотя бы частичном совместном противодействии планам антикоммунистических переворотов в обеих странах, включавшего и содействие отстранению «горбачёвцев» от власти. Не удалось…

Румынская делегация прибыла в Албанию 20 декабря 1988 г., сперва в г. Сталин, где были главные мероприятия в связи днём рождения вождя (21 декабря). А затем начались те самые переговоры на Охриде, где обе делегации встретили новый 1989 год – последний и предпоследний соответственно для социалистических Румынии и Албании.

Как известно, Н. Чаушеску и албанские власти публично осуждали «перестройку». Поэтому руководство «Секуритатэ» считало возможным совместный теракт спецслужб Вашингтона и Москвы против румынского лидера. При этом оно полагало, что влиятельные антигорбчёвские деятели в верхах КГБ могут, вместе с их единомышленниками в Политбюро и Министерстве обороны СССР, лишить руководящих постов Горбачёва и его сторонников в 1989 году, чему, по логике «охридских» переговорщиков, надо было способствовать. Ю. Влад напомнил также о предложении Чаушеску (в конце 1988 г.) созвать международное совещание максимального числа компартий, чтобы коллективно осудить политику «горбачёвцев», что, как он полагал, ускорит их политико-идеологическое банкротство с последующей отставкой.

Чаушеску критикует политику Горбачева, 14 съезд РКП, конец ноября 1989 г.

Многие компартии, в т.ч. Албании, Китая, Кубы, КНДР, а также игнорируемые Москвой сталинско-маоистские компартии одобрили предложение Бухареста, воспроизведённое главой Румынии на 14-м съезде ее компартии в конце ноября 1989 года, вкупе с публичной критикой «кондукатором» там же горбачевской политики. Но Москва, не отвечая на критику, вступила – для прикрытия – в переписку с ЦК РКП по предложенному совещанию, а кончилось дело, как упоминалось выше, переворотом в Румынии и расстрелом четы Чаушеску (Николае и Елена успели перед расстрелом спеть куплет и припев «Интернационала»)…

Руководство же «Сигурими» как будто предвидело эти события, предлагая на переговорах с румынами совместно и более активно взаимодействовать с оппонентами «горбачёвцев», дабы ускорить их отстранение от власти. Предлагалось также сотрудничать в этих вопросах со восточногерманской спецслужбой «Штази» – её представителей «Штази» албанские коллеги тоже пригласили на Охрид, но те захотели отдельно встретиться с албанцами в начале 1989 г., чего не произошло…

Похоже, в руководстве ГДР уже в 1988-м опасались смычки социалистического пока ещё Восточного Берлина с Тираной и Бухарестом, официально оппозиционными Москве – ведь подобный шаг, с учётом ухудшения ситуации в ГДР с 1988 года, не исключал более активных действий извне по перевороту с последующим аншлюсом со стороны ФРГ. Казалось бы, вручение Чаушеску в Восточном Берлине 27 января 1988 г., ордена Карла Маркса в связи с его 70-летием, было вроде как сигналом об «антигорбачёвском» союзе ГДР и Румынии. Но в дальнейшем этого не случилось.

Хотя «Штази», по имеющимся данным, всё активнее контактировала с «Секуритатэ» с 1987 г., они так и не решились на согласованные меры внутри советского руководства. Возможно, это было обусловлено еще и прогнозом Н.Чаушеску в сентябре 1988 г.: дескать, «…они не посмеют меня тронуть». Видимо, так считал и Эрих Хоннекер, по крайней мере, до начала осени 1989 г.

Чаушеску и Хонеккер, Берлин, 1988 г.

Делегация «Секуритатэ» одобрила предложения албанских коллег, но отметила, что гораздо больше соответствующих возможностей имеется у Китая, без участия которого планы Бухареста и Тираны по изменениям в советском руководстве труднореализуемы. Но албанцы отвергли привлечение Пекина, причём не только из-за политического разрыва Тираны с Пекином в 1978 году.

Сохраняя идеологические разногласия с СССР, со второй половины 1980-х годов в Пекине предпочитали не вмешиваться в горбачевскую политику, ограничиваясь лишь краткими сообщениями о кризисе в СССР и КПСС. В этой связи, многие западные СМИ отмечали сосредоточенность Пекина на внутренних проблемах, особенно на Тибете, рыночных реформах и на привлечении более крупных западных инвестиций. Сталкиваясь с множественными внутренними проблемами, китайские лидеры не стремились к конфронтации ни с распадающимся СССР, ни – тем более – с Западом, без которого невозможно было ба реализовать реформы Дэн Сяопина. Следуя прагматичной линии, в мае 1991-го, за полгода до окончательного краха СССР, Пекин добился передачи Китаю некоторых советских и спорных островов на Амуре и Уссури…

Свою «нейтральную» линию Пекин и довёл до сведения Бухареста, предложив румынам выйти из Организации Варшавского Договора и заключить военный союз с Албанией и Югославией (а там, дескать, видно будет). Ранее, при Мао, КНР обещала политическую (но не военную) поддержку такому союзу.

Впрочем, события развивались стремительно: вскоре судьба СРР и четы Чаушеску была решена. Тем более что румынский лидер вознамерился, по данным бывшего румынского посла по особым поручениям А. Фарьяну, с трибуны ООН (по крайней мере публично) обвинить США и СССР в сговоре против социализма и национально-освободительного движения. Но не успел…

Столь же откровенен известный французский политолог-балканист Франсуа Отэ: «Румынскую "революцию" начали извне с выдуманной бойни в Тимишоаре, которая немедленно завладела западными СМИ». «Прогорбачевские» и прозападные диссиденты из румынского руководства искусственно создали «горы трупов» из хранившихся в морге тел, чтобы «официально» и «поскорее избавиться от Чаушеску, которого, арестовав, вскоре расстреляли вместе с женой, дабы те «не сболтнули лишнего публично».

По признанию Неджимие Ходжи (1921-2020), вдовы и сподвижницы Э. Ходжи, «расстрел четы Чаушеску показал, на что способны подлинные враги социализма, дорвавшиеся до власти после Сталина. Мы знали о встречах в Венгрии и Болгарии эмиссаров КГБ, ЦРУ и BND (разведка ФРГ. – Прим. ред.) для доработки плана румынского переворота — информацию мы передавали в Бухарест. Но нашим дипломатам в некоторых странах намекали, что Албанию ждёт то же самое, если она поможет Румынии или даст убежище супругам Чаушеску. Мы запрашивали Югославию о совместной помощи Румынии, но в СФРЮ начинался распад, а Белград оставался "титовским" и, как говорится, умыл руки». Кроме того, встреча небезызвестного Э. Шеварнадзе с преемником Э. Ходжи – Рамизом Алиёй в июне 1990 г. в ООН, по информации Н. Ходжи и упомянутого главы «Сигурими» С. Стефани, показала, что Тиране фактически поставили ультиматум…

Таким образом, совместные планы «Секуритатэ» с «Сигурими» 1988-го остались на бумаге. Ввиду ухудшения ситуации в Албании с апреля 1990-го и особенно в Румынии в 1989-м. Впрочем, Тирана успела осудить происшедшее в Румынии как «…иезуитский сговор империалистов и советских ревизионистов против Румынии и лично против Чаушеску». А в январе 1990-го пленум ЦК албанской компартии заявил, что «…давняя ревизионистская политика в СССР и его сателлитах в Восточной Европе привела к тому, что трудящиеся свергли свергают ревизионистские режимы. Но этими процессами – с намеренным попустительством со стороны ревизионистов, переродившихся в предателей, – заранее овладели проимпериалистические группировки, быстро захватывающие государственную власть, экономику, СМИ, общественные настроения. Мы не впадаем в уныние и будем тщательнее учитывать складываюшуюся ситуацию в регионе и в мировом подлинно коммунистичском движении». Но на рубеже 1990-1991 гг. то же повторилось в Албании, хотя обошлось без убийства Р. Алии.

Глава албанской спецслужбы Симон Стефани сетовал впоследствии, что в Тиране «минимум на один год опоздали с совместным с румынами противодействием горбачёвцам», потому как у Рамиза Алии, преемника Энвера Ходжи (скончался в 1985-м. – Прим. ред.), «недоставало должной политической воли, как у Энвера, для оказания вместе с Румынией и ГДР реальной помощи оппонентам горбачёвцев. И для более жесткой линии в самой Албании. В Румынии и ГДР тем более опоздали с оценками последствий советской политики второй половины 80-х».

Опоздали навсегда. Изучение событий прошлого наглядно свидетельствует, насколько важно действовать на упреждение, навязывая противнику свою игру, ввергая его в панику и сумятицу, вынуждая играть по навязанным правилам. Иначе, как показывают в том числе некоторые события последних лет, «завтра» может быть уже поздно.

Алексей Балиев