НАТО попыталась откалибровать свой стратегический компас, и получился старый курс против России
Пока Россия наращивает войска на границе с Украиной, план НАТО сосредоточить внимание на Китае и Индо-Тихоокеанском регионе выглядит чрезмерным. Организация Североатлантического договора (НАТО) столкнулась с многочисленными проблемами за свою 72-летнюю историю, и ее не раз списывали со счетов ученые мужи и политики.
Сегодня НАТО тянут по нескольким стратегическим направлениям. Созданный как ключевой западный альянс для ведения холодной войны против Советского Союза, когда Советский Союз рухнул, многие думали, что НАТО уйдет вместе с ними. Тем не менее, организация нашла новую цель в управлении переходным процессом в государствах Восточной Европы и Балканах, которые последовали за этим, вмешавшись на местах в бывшей Югославии.
После 11 сентября НАТО также нашло новый импульс в проведении операций «вне театра военных действий» — стратегии, которая привела к катастрофическому вторжению в Афганистан. Теперь перед альянсом, состоящим из 30 членов, стоит новая задача — найти новую цель в среде безопасности, которая, согласно речи от 30 ноября генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга, «изменилась до неузнаваемости» только с 2010 года.
Именно тогда организация в последний раз определила свою «стратегическую концепцию» — свое общее мировоззрение. Новая версия этого в настоящее время горячо обсуждается в столицах Европы и Северной Америки. В своем выступлении Столтенберг кратко рассказал, как может выглядеть эта новая концепция, когда она, наконец, будет представлена на саммите НАТО в Мадриде, Испания, в следующем году.
По его словам, НАТО продолжит сталкиваться с такими угрозами, как кибербезопасность и терроризм. Она также будет сталкиваться со своей самой старой угрозой: Россией, которая теперь концентрирует войска на границе с Украиной, претендующей на членство в НАТО. Но была и «новая угроза», сказал он. Об этом даже не упоминалось в Стратегической концепции 2010 года, и она находится вдали от холодных вод Северной Атлантики. По словам Столтенберга, этой угрозой стала Коммунистическая партия Китая.
Столтенберг утверждал, что Китай «расширяет свое глобальное присутствие от Африки до Арктики, в космосе и в киберпространстве», «используя свою экономическую и военную мощь для принуждения других стран и контроля над собственным народом». Хотя Пекин категорически отверг такую характеристику, появление Китая на радарах НАТО действительно иллюстрирует широту нынешних соображений НАТО в отношении безопасности. В них также растет мнение о том, что мир во многих отношениях сокращается.
«Китай больше не является далеким местом», — сказал Asia Times Дэниел Гамильтон из Института внешней политики Школы перспективных международных исследований Университета Джона Хопкинса в США, — «Он стал игроком в Европе. Он провел военные учения в Средиземном море и на Балтике. Что делает Китай на Балтике?». Тем не менее, хотя угрозы, с которыми НАТО считает себя в настоящее время, могут быть огромными, альянс также сталкивается с определенной степенью внутренней фрагментации.
Турция, которая имеет вторую по численности армию в НАТО после США и является членом НАТО с 1952 года, начала развертывать зенитные ракеты российского производства еще в 2019 году. Этот шаг вынудил исключить ее из программы НАТО по созданию истребителей F-35, а также ввел санкции США. Давний спор Анкары с другим членом НАТО Грецией по поводу морских и воздушных ограничений в Эгейском море и Восточном Средиземноморье также обострил напряженность. Франция, один из основателей НАТО, еще в сентябре подписала с Грецией оборонный пакт, обещающий помощь против «внешней угрозы», которая, по общему мнению, появляется от члена НАТО Турции.
В том же месяце члены НАТО, США и Великобритания, подписали соглашение об обороне с Австралией, известное как AUKUS, которое вытолкнуло Францию из сделки по подводным лодкам с Канберрой, вызвав серьезный дипломатический раскол между союзниками по НАТО Францией и США. «Объявление AUKUS было сделано в особенно неподходящий момент», — сказала Asia Times Ева Эллерайт из политического фонда Фридриха Эберта (FES) Германии, — «Тем более, что это произошло в тот же день, когда Европейский Союз запустил свою Индо-Тихоокеанскую стратегию».
Эта стратегия подчеркивает необходимость сотрудничества в области обороны между Европой и Индо-Тихоокеанским регионом, но также подчеркивает сотрудничество и сотрудничество с Китаем. В последнее время в ЕС также активизировались дискуссии о повышении роли союза в сфере безопасности, особенно после того, как один давний противник милитаризации ЕС, член НАТО Великобритания, покинул ЕС в начале 2020 года. Недовольство США в Брюсселе также усилилось после резкого ухода Вашингтона из Афганистана в августе, который подвергся критике за скудные консультации Вашингтона со своими европейскими союзниками.
Затем в середине ноября министры обороны ЕС провели первое в истории обсуждение «стратегического компаса» для этой организации. Это требует создания «групп быстрого гибридного реагирования» — воинских частей, которые могут быть отправлены для преодоления кризисов, таких как усиление потоков мигрантов в Средиземном море или таких, как недавно возникший на границе с Беларусью.
Медведи и драконы. Однако этот недавний кризис потенциально переориентировал умы внутри НАТО и ЕС не на Китай, а на традиционную причину беспокойства: Россию. «В самом деле, хотя члены НАТО могут разойтись и преследовать разные интересы, сама организация оказалась довольно прочной», — сказал Asia Times Стив Пайфер из Центра международной безопасности и сотрудничества Стэнфордского университета, — «И это заслуга Владимира Путина».
Недавнее наращивание российской военной мощи вокруг Украины встревожило многие европейские правительства, равно как и пограничный кризис с Беларусью, в котором многие государства-члены НАТО открыто обвиняют президента России. «В 2010 году, когда НАТО выдвинула предыдущую стратегическую концепцию», — говорит Пайфер, — «Россия все еще рассматривалась как партнер. С тех пор в отношениях между Россией и НАТО произошел полный разрыв».
Этот распад начался с российской аннексии Крыма в 2014 году, которая последовала за свержением пророссийского украинского правителя в Киеве и его заменой проевропейским правительством, которое хотело присоединения Украины к ЕС и НАТО. «Россия сказала, что вступление Украины в НАТО — это красная линия», — говорит Гамильтон. «С тех пор Киев получил меньший партнерский статус в организации. Однако теперь Россия перешла красную черту, и Путин говорит, что на Украине вообще не может быть никакого присутствия НАТО — это сложно, когда это страна-партнер НАТО. Хотя шансы на то, что Россия предпримет военные действия, все еще широко считаются небольшими, «десять лет назад они считались нулевыми», — говорит Пайфер.
Таким образом, по прошествии 72 лет НАТО может вернуться к своей первоначальной концепции. «Имеет смысл вернуться к истокам», — говорит Эллерайт, — «и не расширяться, чтобы попытаться справиться со всеми типами рисков, а лучше координировать существующую стратегию». Таким образом, присутствие НАТО в Азии может оказаться не лучшим решением, поскольку это оставлено на усмотрение США и других отдельных государств-членов НАТО, таких как Великобритания и Франция.
В то же время в следующей Стратегической концепции, вероятно, также будут внимательно рассмотрены те области, в которых интересы Китая уже совпадают с интересами стран-членов НАТО — от портовой инфраструктуры до технологических компаний, а также в более чисто военных областях. «В наши дни речь идет не о том, чтобы мы поехали в Китай», — говорит Гамильтон, — «Речь идет о том, что к нам приезжает Китай».
ДЖОНАТАН GORVETT