Назревает ли в Иране недовольство?

Реформист бросает вызов пяти консерваторам на президентских выборах 28 июняПлакаты кандидатов вывешены на улицах Тегерана в преддверии президентских выборов в Иране, которые состоятся 28 июня. (Фатеме Бахрами / Анадолу через Getty Images)

Через 45 лет своего существования и после 13 президентских выборов Исламская Республика Иран внезапно оказалась перед 14-ми, после того как 19 мая в вертолетной катастрофе погиб президент Эбрахим Раиси, сторонник жесткой линии в истории жестокости.

Выборы проходят в критический момент. Иран всё ещё переживает беспрецедентный внутренний цикл протестов и репрессий. Он находится на перепутье по поводу своей ядерной программы: Выберет ли Тегеран путь превращения в военную ядерную державу, возможно, став изгоем в стиле Северной Кореи, или предпочтёт договориться с США и Европой о чем-то вроде разрядки? Будет ли Иран и его союзники, включая Сирию, ХАМАС, "Хезболлу", йеменских хуситов и различные иракские военизированные формирования, продолжать рисковать региональным конфликтом с США и Израилем или потенциальное сближение может ослабить напряженность?

Часто и не без оснований говорят, что выборы в Иране не имеют значения, что вся власть принадлежит неизбираемому Верховному лидеру Ирана Али Хаменеи, а подсчет голосов Министерством внутренних дел непрозрачен и легко фальсифицируется, как это, очевидно, произошло в 2009 году с противоречивым переизбранием тогдашнего президента Махмуда Ахмадинежада. Кроме того, утверждают скептики, кандидаты, которые могут бросить вызов системе, почти всегда устраняются ультраконсервативным Советом стражей, неизбираемой группой из дюжины аятолл и других клерикальных союзников, задолго до того, как бюллетени будут опущены в урны.

Но на самом деле на президентских выборах в Иране случались потрясения, и не маловажные. И в этом году на поле 28 июня появилось неожиданное пополнение: Масуд Пезешкиан, реформист и сторонник перезапуска ядерных переговоров с Западом, который бросил вызов ключевым элементам иранской системы и выступил против жестокого подавления протестов в 2023 году. Пезешкиану предстоит сразиться с пятью оппонентами правого толка — от консерваторов, поддерживающих устои, до горстки воинствующих экстремистов.

Есть много причин, по которым Пезешкиан не имеет шансов, особенно если сравнивать его с умеренным консерватором Мохамедом Бакером Калибафом, который, как ожидается, будет фаворитом Хаменеи. Самая большая проблема для Пезешкиана, говорят аналитики иранской политики, заключается в том, что недовольство, цинизм и горькое смирение находятся на рекордном уровне среди избирателей, а такая апатия, скорее всего, приведёт к тому, что люди, которые в противном случае могли бы проголосовать за реформиста, останутся дома. Действительно, большинство иранцев не удосужились проголосовать в последние годы: на выборах 2021 года, когда умеренного президента Хасана Рухани сменил неубедительный праворадикальный Раиси, на избирательные участки пришли всего 48,8 процента избирателей, имеющих право голоса, что является потрясающим снижением по сравнению с 85, 73 и 73 процентами, которые голосовали в трех предыдущих гонках. А 1 марта этого года, после общенационального движения протеста "Женщина, жизнь, свобода", потрясшего страну в прошлом году после смерти Махсы Амини, молодой женщины, арестованной за отказ следовать строгим правилам ношения хиджаба, установленным Хаменеи, к урне для голосования на парламентских выборах в Иране пришел всего 41 процент избирателей, что является историческим минимумом.

По словам Хади Гаеми, исполнительного директора базирующегося в Нью-Йорке Центра по правам человека в Иране, в целом реформисты потеряли авторитет у большей части населения. По словам Гаеми, Пезешкиан, кардиохирург и член парламента от Тебриза на северо-западе Ирана, который занимал пост министра здравоохранения во время реформистской администрации президента Мохаммада Хатами (1997-2005 гг.), — это "относительно низкопробный парень, который никого не взволновал".

Конечно, отчасти причиной того, что многие иранцы потеряли веру в избирательную политику, является то, что в 2018 году президент Трамп взорвал ядерное соглашение, заключенное президентом Обамой в 2015 году и известное как Совместный всеобъемлющий план действий, или JCPOA. Односторонний отказ от JCPOA и последовавший за ним режим санкций "максимального давления", которые подорвали экспорт иранской нефти, подорвали веру многих иранцев в способность политиков улучшить их положение и позволили иранским ультраконсерваторам подорвать позиции президента Хасана Рухани (2013-2021), придерживавшегося реформ.

Пезешкиан надеется, что серия из пяти теледебатов в период с 17 по 25 июня позволит ему убедить недовольных избирателей прийти на выборы, что позволит ему принять участие во втором туре выборов, если ни один из кандидатов не наберёт более 50 процентов. Но его нежелание обещать нечто большее, чем постепенные изменения, вряд ли вдохновит людей. "Конечно, есть шанс, что он сможет воодушевить людей, но он начал вяло, потому что подчеркнул, что не собирается бросать вызов Хаменеи и системе в целом", — считает Трита Парси, исполнительный директор прогрессивного Института Куинси и соучредитель Национального ирано-американского совета. "Такое послание может служить его цели стать объединяющим президентом, но оно, скорее всего, подрывает его цель добиться той степени участия избирателей, которая необходима для того, чтобы сделать его президентом. Его стратегия может заключаться в том, чтобы надавить достаточно, чтобы обеспечить второй тур, и тогда во втором туре ему, возможно, не понадобится быть столь явным антиэстаблишментным кандидатом, чтобы вызвать необходимый уровень энтузиазма для победы на президентских выборах".

Однако можно ожидать, что Пезешкиан, наполовину азербайджанец, а наполовину курд, получит поддержку как со стороны неперсидских меньшинств Ирана, так и со стороны городских либералов в таких городах, как Тегеран и Исфахан. Он также дал понять, что в случае избрания вновь назначит министром иностранных дел Джавада Зарифа, англоговорящего дипломата с американским образованием, который в 2015 году руководил успешным завершением JCPOA в качестве министра иностранных дел при Рухани. Зариф, дипломат со стажем, служивший представителем Ирана в ООН и долгое время поддерживавший обширные контакты с высокопоставленными американскими и европейскими чиновниками, был архитектором так называемой "большой сделки" в 2003 году, направленной на урегулирование широкого спектра разногласий с Соединенными Штатами.

Пытаясь привлечь внимание молодых избирателей Ирана — а избиратели моложе 35 лет составляют около трети всех избирателей, — Пезешкиан выпустил документальный фильм в стиле ратуши под названием Gen Z: A View Into the Demands of a New Generation. Эти взгляды, конечно же, включают смягчение или отмену правил ношения хиджаба. А во время первых дебатов 17 июня Пезешкиан призвал снять ограничения на социальные сети.

Тем не менее, больше шансов занять первое место у фаворита режима, Калибафа. Названный проправительственной газетой Tehran Times "ведущим претендентом", Калибаф — консервативный деятель, занимавший посты начальника полиции Ирана, мэра Тегерана и спикера парламента. Он бывший командующий всемогущими военно-воздушными силами Корпуса стражей исламской революции, которые, похоже, поддерживают его. Он печально известен тем, что поддерживал жесткие репрессии против протестующих, однажды похваставшись тем, что отдал приказ использовать боевые патроны против студенческих демонстраций в 2003 году. Его послужной список означает, что сторонники либерализации социальной и политической жизни в Иране могут не ждать практически никаких изменений в случае победы Калибафа на президентском посту — хотя его отношение к протестам и репрессивным законам, таким как правила ношения хиджаба, вероятно, будет несколько менее экстремальным, чем у главного ультраконсервативного претендента Саида Джалили, бывшего советника Ахмадинежада, который до 2013 года возглавлял ядерные переговоры с Западом.

В отличие от Джалили и некоторых других ультраправых кандидатов, Калибаф после прихода к власти может быть готов возобновить усилия по поиску компромисса по ядерной проблеме. Его команда делает намёки на то, что его сотрудники связались с американскими и европейскими чиновниками. Советники подчеркивали готовность Калибафа "улучшить отношения Ирана с остальным миром" и "очистить" иранский режим от "радикальных элементов" во время бесед советников с иностранными чиновниками", — говорится в докладе Американского института предпринимательства.

Али Ваэз, директор иранского проекта Международной кризисной группы, пока не видит признаков каких-либо контактов между командой Калибафа и западными чиновниками. Но он сказал: "Безусловно, следующее иранское правительство будет заинтересовано в поиске решения ядерной проблемы. Они совсем не хотят полагаться на Россию и Китай в своих экономических потребностях и хотят облегчения санкций".

Начиная с 2021 года, даже при Раиси, Соединенные Штаты и Иран ведут полуформальные переговоры, пытаясь найти точки соприкосновения для перезапуска JCPOA или заключения соглашения-преемника. Актуальность вопросу придает то, что срок действия резолюции Совета Безопасности ООН, которая кодифицировала JCPOA, истекает в октябре 2025 года, что заколачивает гвоздь в гроб этой сделки и значительно усложняет достижение соглашения. Самые продвинутые переговоры должны были состояться в октябре 2023 года, но они не состоялись из-за героической атаки ХАМАС на Израиль 7 октября. "Предполагалось, что в октябре или ноябре начнутся прямые переговоры, а затем все участники P5+1 [шесть стран, включая США, Германию, Францию, Великобританию, Россию и Китай, подписавшие соглашение 2015 года]", — сказал Сейед Хоссейн Мусавиан, учёный из Принстона и бывший ядерный переговорщик Ирана. Этого тоже не произошло.

Остается вопрос, почему Хаменеи и Совет стражей вообще одобрили кандидатуру Пезешкиана? Возможно, потому, что режим рассматривает резко снижающуюся явку как признак потери легитимности и надеется, что разрешение Пезешкиану баллотироваться привлечет достаточно либеральных и умеренных избирателей, чтобы поднять явку хотя бы до 50 процентов. "Причина, по которой "глубинное государство" позволило Пезешкиану баллотироваться в качестве кандидата второго уровня, заключается в том, что они считают, что он не сможет вызвать такую поддержку, которая привела к избранию Хатами [в 1997 году]", — говорит Ваэз.

Но это может произвести обратный эффект, что приведет к вышеупомянутому возможному сюрпризу. В своё время победа Хатами стала неприятным сюрпризом для Хаменеи. В 2009 году серия телевизионных дебатов всколыхнула страну и позволила стороннику реформ Мир Хоссейну Мусави получить всплеск поддержки в борьбе с Ахмадинежадом. А избрание Рухани в 2013 году, частично спроектированное за кулисами его высокопоставленной персоной, покойным Али Акбаром Хашеми Рафсанджани, также шокировало многих представителей консервативного истеблишмента Ирана. (На тех выборах Рухани набрал 51 процент голосов, уверенно победив не кого иного, как Калибафа (16 процентов) и Джалили (11 процентов)!

"Иранская политика всегда была непредсказуемой, — говорит бывший иранский чиновник, попросивший моих коллег об анонимности. — Если явка в этом году составит около 40 процентов, у худшего кандидата, Джалили, будут шансы на победу. Если она составит около 50 процентов, победит Калибаф. А если явка составит 60 процентов или выше, то шансы будут у Пезешкиана".

Приходите на мой канал ещё — буду рад. Комментируйте и подписывайтесь!Поддержка канала скромными донатами (акулы бизнеса могут поддержать и нескромно):

Номер карты Сбербанка — 2202 2068 8896 0247 (Александр Васильевич Ж.) Пожалуйста, сопроводите сообщением: «Для Панорамы».