Несмотря на смертоносные репрессии, протесты в Иране продолжаются

Лояльность армии еще предстоит проверить.

Каждый вечер в 10 часов Махваш, студентка университета, открывает окно своей квартиры на пятом этаже и начинает кричать. Соседи подхватывают ее слова «Женщины, жизнь, свобода!» Ее крики эхом разносятся из квартала в квартал над силами специальной полиции внизу – и по всему Тегерану, столице страны. Некоторые протестующие надевают маски, чтобы их не опознали. Многие выключают свет. Почти все голоса принадлежат женщинам. «Кровь, пролитая несправедливо, будет кипеть до конца времен», – гласит старая персидская поговорка, которая сейчас снова в моде.

Почти месяц спустя после начала протестов, вызванных смертью Махсы Амини, 22-летней женщины, задержанной полицией нравов за слишком длинные волосы, иранские аятоллы все еще пытаются поддерживать порядок. Волнения распространились по всей стране, вызвав забастовки на некоторых базарах и нефтяных объектах. Государственные новостные сводки, которые раньше игнорировали протесты, теперь объявляют их иностранным заговором. В попытке восстановить полный контроль, аятоллы усилили полицию отрядами идеологических военизированных формирований, известных как Басидж. Лояльность армии, которая осталась в стороне, еще предстоит проверить.

Когда 16 сентября начались протесты, режим отозвал свою «полицию нравов» и позволил обычным полицейским «наводить порядок». Некоторые били дубинками по непокрытым женским головам. По мере того, как все больше головных платков летели на землю или в костер, полицейские прибегали сначала к электрошокерам, а затем к водометам, слезоточивому газу и, иногда, к пневматическим винтовкам. Но на защиту женщин встали мужчины. Некоторые протестующие вытаскивали полицейских из своих рядов и пинали их. В нескольких городах полицейские бежали под градом камней.

После того как силы министерства внутренних дел терпят поражение, аятоллы все чаще прибегают к помощи басиджей. В отличие от полиции, они подчиняются Корпусу стражей исламской революции (КСИР), преторианской гвардии режима. Некоторые из них одеты в штатское. Другие носят черную или боевую одежду и патрулируют улицы на мотоциклах. Многие носят пистолеты и, все чаще, пулеметы. КСИР также использует свои спецслужбы для проведения рейдов по домам подозреваемых активистов, изъятия их телефонов и проведения арестов. Власти распространили текстовые сообщения, призывающие информаторов сообщать о деятельности диссидентов.

Страх подорвал первоначальную эйфорию протестующих. В первые дни протеста многие сотрудники службы безопасности носили маски, чтобы скрыть свою личность. Теперь это делают протестующие. Басиджисты громят и закрывают кафе, где обычно собирались активисты. Революционные суды, возглавляемые священнослужителями, выносят приговоры в упрощенном порядке. Мохсен Амир Юсефи, глава ассоциации кинорежиссеров, был посажен в тюрьму на два года после того, как подписал петицию с требованием освободить трех членов ассоциации. Тюрьмы настолько переполнены, что под центры содержания заключенных были реквизированы склады. Прохожие сообщают, что слышат доносящиеся оттуда крики. Многие активисты в Тегеране признаются, что их парализовал страх. Некоторые бежали в горы.

Но, несмотря на то, что большие собрания утихли, протесты продолжаются. После нескольких недель отсутствия лидеров появились группы с такими названиями, как «Молодежь тегеранских кварталов», которые объявляют о времени проведения протестов. Школы и студенческие городки остаются ульями инакомыслия. Студенты, размахивая платками, скандировали лозунги, направленные против Эбрахима Раиси, президента Ирана, когда он 8 октября посетил тегеранский университет Аль-Захра. Школьницы в Тегеране прогнали приезжих чиновников. Антирежимные граффити украшают улицы. Средний возраст протестующих, по словам командующего КСИР, составляет 15 лет. Правозащитная группа в Норвегии считает, что 23 из более чем 200 убитых протестующих на данный момент – дети.

Провинциальные города, которые были спокойны во время предыдущих волнений, присоединились к протестам. Очевидцы описывают сцены боев в районах, где волнения были наиболее интенсивными: в Курдистане – на родине Махсы Амини, на западе, и в Систане и Белуджистане на востоке. На видео, снятых в курдском городе Санандадж, видны отверстия в стенах домов, которые могли быть сделаны пулеметами.

Но если эта серия восстаний перерастет в полномасштабную революцию, в котел придется влить новые ингредиенты. Большинство бизнесменов сохраняют осторожность. «Никто не хочет еще одной Сирии», – говорит один из них, имея в виду восстание, переросшее в гражданскую войну. Но многие работодатели говорят, что они сталкиваются с растущим давлением со стороны своих сотрудников, которые требуют, чтобы они написали в Твиттере о поддержке протестующих. На двух главных базарах Тегерана, сыгравших важную роль в революции, свергнувшей шаха в 1979 году, на прошлой неделе периодически проходили забастовки. 10 октября нефтяники вышли на демонстрации в Абадане и Асалуйе, двух южных городах, имеющих решающее значение для добычи нефти и газа в Иране. Официальные лица объяснили это спором о зарплате, но рабочие скандировали «Смерть диктатору!»

После нескольких недель упорного молчания некоторые высокопоставленные духовные лица, нарушая единство своих рядов, призывают своего верховного лидера, аятоллу Али Хаменеи, прислушаться к голосу народа. До сих пор основные институты исламского государства, опирающиеся на КСИР и Басидж, стояли твердо. Но если студенты продолжат движение, если бизнесмены начнут колебаться и если в армии появятся трещины, восстание может перейти в новую фазу.