Нет, Европа не замерзнет: жизнь в гармонии с ветром и солнцем после отказа от российского газа
В последние месяцы всё чаще звучат заявления: «Европа вышла из газового кризиса». Дескать, потребление растёт, цены упали, промышленность дышит. Но эти утверждения — следствие заблуждения или, хуже того, желания представить стагнацию как восстановление. Эксперт Александр Фролов — о том, почему европейский газовый рынок больше не вернётся к стабильности, даже если цены упали, а потребление немного выросло.
На самом деле, европейский газовый рынок пережил не кризис, а фундаментальную перестройку, сделавшую его структурно нестабильным. И то, что мы наблюдаем в 2025 году, — не возврат к норме, а первые проявления хронического состояния, при котором любое внешнее возмущение — будь то погода, азиатский спрос или локальный дефицит мощностей — немедленно транслируется в ценовые шоки и энергетическую неопределённость.
В этом материале я постараюсь объяснить, почему так произошло — на основе фактических данных о поставках, потреблении, инфраструктуре и политике, а не на основе удобных для Брюсселя нарративов.
Что говорят цифры: рост поставок — но в узком коридоре
По итогам первых одиннадцати месяцев 2025 года поставки российского газа в страны Европейского союза составили 16,3 млрд куб. м — это больше, чем за аналогичный период 2024 года, и больше более чем на 1 млрд куб. м.
Если сохранится текущая динамика — а суточные объёмы демонстрируют устойчивый, почти плоский профиль без резких скачков — то по итогам всего 2025 года экспорт в ЕС составит чуть менее 18 млрд куб. м. Такой объём соответствует ожиданиям, сформировавшимся ещё в начале года. Это не сенсация. Это новая реальность, в которой Европа получает газ не по «Северному потоку», а в основном через турецкий маршрут, в жёстко ограниченных объёмах.
Но есть и вторая сторона медали — Турция.
Потребление газа в Турции исторически сильно варьируется: от почти 60 млрд куб. м в пиковые годы до 50 млрд куб. м в годы спада. Однако десятилетняя тенденция — чётко восходящая: если ранее колебания происходили ниже отметки в 50 млрд куб. м, то теперь — выше неё. Турция намерена довести годовое потребление до 60 и более млрд куб. м, и значительную долю этого объёма поставляет Россия.
Наши поставки в Турцию тоже колеблются: от 14 до 27 млрд куб. м в разные годы. В 2025 году, при сохранении текущих темпов, они составят от 22 до 24 млрд куб. м.
Если сложить:
— ~18 млрд куб. м — ЕС,
— ~23 млрд куб. м — Турция (в среднем),
— ~2 млрд куб. м — Сербия,
— то получим, что только в западном направлении (включая не-ЕС страны) из России в 2025 году уйдёт порядка 40–42 млрд куб. м газа.
Это сопоставимо с объёмами, идущими в Китай: более 38 млрд куб. м по «Силе Сибири».
Но — и это принципиально — китайское направление не конкурирует с европейским. «Сила Сибири» и будущий дальневосточный маршрут (12 млрд куб. м с Сахалина) базируются на новых газодобывающих центрах, физически не подключённых к единой системе газоснабжения России. Этот газ никогда не мог быть направлен на Запад. Поэтому вся риторика о «перенаправлении газа с Запада на Восток» — либо непонимание, либо сознательная дезинформация.
Потребление в ЕС: рост, но на дне
За первые 10,5 месяцев 2025 года потребление газа в ЕС выросло на чуть более чем 13 млрд куб. м по сравнению с тем же периодом 2024 года.
Это выглядит как хорошая новость — но только до тех пор, пока не вспомнишь, что 2024 и 2023 годы были дном, до которого европейский рынок опустился в ходе энергетического кризиса, обострившегося после политического разрыва с Россией.
Да, прямого влияния на поставки в первые месяцы кризиса не было. Но затем санкционная машина сделала своё дело:
— «Ямал — Европа» через Польшу стал недоступен,
— «Северный поток», транспортировавший в 2021 году более 59 млрд куб. м, к 31 августа 2022 года уже не работал,
— А в конце сентября 2022 года он был физически повреждён.
Сегодня восстановление «Северного потока» требует дорогостоящего ремонта — но главный барьер не технический, а политический. ЕС принял официальный план полного отказа от российских энергоносителей к 1 января 2028 года — и речь идёт не о запрете на «Газпром», а на газ российского происхождения, независимо от формы собственности на инфраструктуру.
Даже если бы американцы купили «Северный поток» — газ из российских месторождений всё равно был бы под запретом. Обойти это невозможно.
Поэтому рост потребления в 2025 году — не триумф, а частичное восстановление над уровнем катастрофы. Даже если итоговый объём достигнет +15 млрд куб. м к 2024 году, он всё равно останется ниже уровня 2022 года, а тот — ниже 2021 года, который сам по себе был провальным на фоне исторических показателей.
Для сравнения: в 2015 году потребление газа в ЕС составляло 415 млрд куб. м. В 2021 году оно поднялось до тех же 415 млрд куб. м — то есть, «восстановление» вернуло Европу к уровню 2009 года, года мирового финансового кризиса.
Почему кризис стал хроническим
Если бы причина спада была в технологическом прогрессе или осознанном переходе на ВИЭ, можно было бы говорить о «структурном сдвиге». Но на деле сокращение потребления было вызвано ценовым шоком: в конце 2021 года цена на газ взлетела до 600 долларов за тысячу куб. м, и это стало невыносимым для промышленности.
Индекс промышленного производства в ЕС упал в среднем на 1,5–2%, а в Германии — на 8%. Именно Германия, как крупнейший промышленный потребитель газа, внесла наибольший вклад в общий спад — гораздо больший, чем Литва, Латвия или Болгария, как бы мы к ним ни относились.
В 2025 году произошла частичная нормализация: средняя цена упала ниже 400 долларов, приблизившись к 300 долларам за тысячу куб. м. На этом фоне спрос начал возвращаться.
Но проблема в том, что структура энергосистемы ЕС стала хрупкой:
— Уголь — закрывается (4 страны полностью, остальные — сокращают мощности),
— Атом — ликвидирован в Германии (22 ГВт — 0),
— ВИЭ — растут, но их коэффициент использования мощности остаётся низким: 15% у солнца, 22–30% у ветра, против 80–90% у АЭС.
Чтобы заместить 22 ГВт атомной мощности, нужно почти 90 ГВт ветровой — и это только по объёму выработки.
При этом газовая генерация теперь вынуждена выполнять роль резервного регулятора — но надёжных поставок газа больше нет.
Отсутствие сетей: главный провал «зелёного перехода»
«Зелёный переход» невозможен без развития электросетей. Идея проста: когда в Германии дует ветер, а в Испании солнечно, избыток энергии передаётся во Францию или Грецию, где дефицит. Если избыток повсеместный — энергия идёт в массивные аккумуляторы.
Но сети не строятся. Даже по оценкам компании Ember — которая активно поддерживает «зелёный переход» — ЕС не успевает выполнять собственные планы. К 2040 году дефицит сетевых мощностей может достичь 55 ГВт. А к 2030 году шансов выполнить цели — практически нет, если не произойдёт резкого увеличения инвестиций и снятия бюрократических барьеров.
Сегодняшняя реальность: ВИЭ растут, сети — нет. Это означает, что в часы пикового спроса или при отсутствии ветра/солнца нагрузка ложится на газовую генерацию — но газ по трубам больше не идёт, а СПГ — дорог и конкурентен.
Почему Европа теперь зависит от погоды и Азии
Европа стала наиболее уязвимым из развитых регионов к метеофакторам:
— Холодная, безветренная зима — рост спроса на отопление + падение выработки ВИЭ = скачок спроса на газ.
— Жаркое, безветренное лето — рост нагрузки от кондиционеров + падение выработки = снова скачок.
Но так как газ теперь поступает в основном в виде СПГ, а СПГ — глобальный товар, Европа вынуждена конкурировать с Азией. А Токио и Пекин часто готовы платить дороже, чем Берлин или Париж.
Именно поэтому ценовые колебания станут шире, чем в 2010-х годах. И именно поэтому летом газ может стоить дороже, чем зимой — как это уже происходило в 2019–2020 годах.
Замерзнет ли Европа без российского газа
Нет, Европа не «замерзнет». Но её энергетическая система больше не будет стабильной. То, что мы видим в 2025 году — не восстановление, а первый этап хронического состояния, в котором каждая погодная аномалия, каждый всплеск спроса в Азии, каждый сбой в работе ВИЭ будут транслироваться в ценовые и балансовые кризисы.
И это — прямое следствие стратегических решений, принятых в Брюсселе много лет назад. Решений, которые сделали энергетическую безопасность второстепенной по сравнению с идеологическими установками.
Следить за тем, как эта система будет вести себя дальше — не просто интересно. Это необходимо. Потому что неблагоприятные прогнозы пока сбываются чаще, чем благоприятные.
Александр Фролов — эксперт в области глобальной энергетики. Автор аналитических материалов для информационно-аналитического агентства «Инфотек». Ведёт телеграм-канал «Нефть и газовая игра». Источник