О чем рычит польская гиена…
{short-story limit=»840″}
Польша в азарте. Общество охвачено предвоенной эйфорией, политики соперничают в резкости высказываний. В воздухе висит предвкушение нового похода «на Восток» — оно завораживает.
С начала нашей военной спецоперации Польша играет роль главного задиры в антироссийской команде. Какие бы идеи по санкциям против России или помощи Украине ни высказывались, из Варшавы сразу летит предложение удвоить ставки. А следом — поток возмущённых отзывов о трусости и продажности западных коллег, не осознающих важность вопроса.
В России по ТВ то и дело кто-нибудь заявляет, что Польша просто хочет поучаствовать в разделе Украины и отхватить себе её кусок. Это, кажется, раззадоривает некоторых зрителей, вспоминающих гоголевскую фразу: «Что, сынку, помогли тебе твои ляхи?» Однако реальность иная.
Да, ностальгия по Львову есть и будет: немало в польской культуре с ним связано. Но есть также и понимание, что присоединение к стране областей с многомиллионным украинским населением приведёт к совсем нежелательным последствиям. Украинцам ведь придётся давать права, автономию, да ещё и всё время с ними договариваться.
А их не любят, и это слабо сказано, — украинцы всегда на верхних строчках соцопросов о народах, к которым в Польше хуже всего относятся. Большой комплекс чувств от ненависти, презрения, исторических обид до бытового страха не даёт полякам мечтать о совместной жизни с ними в одном государстве. Это в России об украинцах привыкли думать как о братьях, в Польше их всегда воспринимали как восставшую чернь. И сейчас, когда хлынул поток украинских беженцев, эти чувства только обострились.
Вот поставить Украину под свой контроль, сделать зависимой страной, кающейся в прошлых грехах и признающей величие польской культуры, — это да. Появилось немало проектов создания союза, федерации, содружества — чего угодно, но с польским лидерством. Это открытая цель Варшавы, она постоянно заявляется. Вот только такое будущее видится не целью, а наградой за победу гораздо большего масштаба — разгром основного врага.
Для Польши вмешательство в противостояние России и Украины — это шаг на пути к национальному возрождению и восстановлению «исторической справедливости». Четыреста лет — с 1612 года — она отступала с востока, сдавала на милость Москвы ранее покорённые поляками русские земли. На этом пути она осознала себя форпостом католицизма, страной-мессией, несущей свет западных ценностей «восточным индейцам» (русским), «Христом народов», идущим на мучения ради свободы других от тех же русских, жертвой предательства западных союзников и надругательства со стороны России — и вот наконец многовековой исторический процесс повернул вспять. Русские, как им кажется, отступают, а Польша наступает, возвращает себе былое.
Киев разрывает связи с Москвой, зато заключает союз с Варшавой — это ли не доказательство? Осталось лишь вместе дать отпор «былой империи» — и блеск золотого века польской истории вновь засияет на всю Европу.
Весь комплекс патриотических чувств и исторических переживаний натянут как струна – либо Россия падёт, либо надежды рухнут. Всю свою историю польский народ шёл к этой схватке, морально готовился, грезил ею.
Всеобщее ощущение судьбоносности момента — то самое чувство, которого, как ни странно, не наблюдается в такой мере в России. Зато есть недоумение: «Ну, а этим-то что надо? Львов хотят?» Нет. Мира без России, ни больше ни меньше.
