О французском политическом кризисе — Борис Кагарлицкий

Вчера правительство во Франции едва избежало вотума недоверия. Оппозиции не хватило всего 9 голосов. Никто не ожидал, что даже среди депутатов недовольство будет таким сильным. Сначала президент Макрон не смог провести закон о пенсионной реформе через парламент, потом едва избежал отставки правительства. А на четверг назначена новая общенациональная забастовка. Несмотря на то, что декретом президента реформа введена, люди не успокаиваются. И хуже того, сейчас речь идет уже не о пенсионной реформе, а о демократии. Ведь право президента проводить законы декретом, минуя парламент, в конституции предусмотрено на случай экстренных обстоятельств, а не для обычного текущего управления. Конечно, прямо так в Основном Законе Пятой Республики не написано, но все всегда понимали данное место вполне однозначно. Если социальные законы будут приниматься как чрезвычайные меры, то это уже конец демократии, президент становится абсолютным монархом, подобно Людовику XVI. О чем французы уже вспомнили, обещая Макрону схожую участь.

Поддержка президента, судя по опросам, очень незначительна, а протесты не затихают. Но всё же политическая ситуация во Франции подошла к точке равновесия (второй раз за время правления Макрона, как и во время бунта «желтых жилетов»). Протестующий народ не может свергнуть президента, но и президент не может подавить протесты. С «желтыми жилетами» всё же справились. Они выдохлись, да и ковид подоспел. Но пакет реформ пришлось отложить на несколько лет (благодаря чему Макрон и сумел избраться на второй срок). Теперь повторяется та же история, но не очевидно, что исход будет таким же, как в прошлый раз.

Показательно, что в российском информационном пространстве нынешние французские протесты, в отличие от «желтых жилетов», не выходят на передний план. И не только потому, что у нас самих куча неприятностей. Идеология не позволяет ни провластным, ни либеральным комментаторам сделать этот сюжет топовым. Либералам неприятно, что на Западе происходят какие-то волнения и протесты, ведь в просвещенной Европе все должны быть счастливы. Тем более, неприятно, что протесты идут в значительной мере под красными флагами и антисистемными лозунгами. Но и для консерваторов-охранителей французские новости не слишком приятны. Конечно, если на «загнивающем Западе» проблемы, то кремлевским публицистам надо бы радоваться. Но какой пример подают французы нашим соотечественникам? К тому же Франция встала на дыбы из-за пенсионной реформы куда более мягкой, чем та, что уже проведена в России. И в принципе всякие бунты, спонтанные протесты и массовые выступления для охранителей — однозначное зло. В общем, лучше писать и говорить о чем-то ином.

Точно так же в 1968 году советская пропаганда была поставлена в тупик майскими событиями во Франции: вроде бы протестуют против капитализма, но протестуют неправильно. И у советской молодежи под влиянием французских сверстников неправильные модели поведения формируются. А либеральная, уже начинавшая диссидентствовать, интеллигенция и вовсе возмущалась, что французы «с жиру бесятся».

Но нравится это кому-то или нет, массовые народные движения сами создают свою традицию и свою историю. Противостояние в Париже продолжается. И даже если народ в этот раз проиграет, его способность к сопротивлению как раз и есть главная гарантия жизнеспособности демократии.