О тезисах Кудрина: Экономика России при смерти

Глава Счетной палаты в очередной раз заявил, что модель экономики, которую Россия эксплуатирует все последние десятилетия (цитата) «себя изжила и не даст нужного результата». Дескать, для развития нужны внутренние инвестиции и прорыв на внешний рынок не только с углеводородами. Получается, что экономика России при смерти?

Что конкретно говорил Кудрин

Модель экономики, в которой живет Россия, изжила себя, заявил глава Счетной палаты Алексей Кудрин в интервью РБК. Главной проблемой, по его словам, является неспособность страны создавать инновационную продукцию, которая была бы востребована в мире.

«Мы эксплуатируем старую модель экономики, которая себя уже изжила и не даст нужного результата. Экономика в общем не создает каких-то прорывных качеств, новых товаров», — констатировал Кудрин.

Без этого, как считает глава СП, выйти на высокие темпы роста невозможно.

«Нужно, чтобы у нас были те товары, которые вдруг захотели купить во всех странах, как iPhone. Мы должны что-то для мира создать. Тогда экономический рост теоретически может быть и 5%, и выше», — сказал Кудрин.

Попытка замкнуться в себе ограничивает экономику внутренним потреблением. Остается подпитка нефтью, но это старая, уходящая модель, подчеркнул глава СП.

«Если мы становимся более конкурентоспособными, прорываемся на внешний рынок, то этот спрос становится бесконечен», — резюмировал Кудрин.

Выступление Кудрина прокомментировал Анатолий Несмиян:

Несколько странно именно от Кудрина слышать призывы к внутренним инвестициям, так как именно он рекомендовал и в бытность министром финансов создавал фонды, в которые складировались сверхдоходы под лозунгом «стерилизации» — то есть, без шансов использовать их на внутренние инвестиции, так как это, дескать, может привести к инфляции. В этом смысле именно Кудрин, как идеолог «стерилизации» несет значительную долю ответственности за ту модель экономики, которая теперь по его словам себя изжила.

Однако здесь важно то, что уже на системном уровне ставится вопрос о банкротстве нынешней модели экономики. Это не какие-то маргиналы говорят об этом, а представители нынешнего режима, причем весьма высокопоставленные.

Нюанс в том, что одной констатации мало. Раз текущая модель — банкрот, значит, нужно предлагать иную. И не просто иную, а иную принципиально. А это уже не вопрос экономики, это вопрос политического решения и главное — нужно понимать, каковы следствия смены одной модели на другую.

Главное следствие здесь в том, что вся (подчеркну — вся) правящая в России знать является выгодополучателем этой обанкротившейся модели. Ее смена на какую-то другую неизбежно ведет к тому, что эта знать превратится в маргиналов и утратит свои позиции. И в экономике, и в политике, и в управлении. Это неизбежно. Смена внешних условий всегда трансформирует текущую социальную систему. Аналогом можно назвать имевшее место 60 млн лет назад катастрофическое событие, связанное со сменой климата. Упал тогда метеорит или произошло что-то иное — неважно. Важно, что внешние условия изменились, и вначале вымерли растения, приспособленные к влажному жаркому климату, за ними вымерли животные, питавшиеся этими растениями, и в конце вымерли хищники, питавшиеся растительноядными видами. Экосистема не может приспособиться к изменению внешних условий. Она в такой ситуации всегда проходит через этап катастрофы, в котором предыдущие доминирующие виды вымирают, а вчерашние маргиналы получают шанс и становятся доминирующими. Именно так млекопитающие сумели захватить поверхность Земли и распространиться по всей ее территории.

Ровно то же самое ожидает и социальную систему, которая будет вынуждена менять модель своей экономики. «Вымрут» все олигархи, ориентированные на извлечение сырьевой ренты, после них обанкротится обслуживающая их финансовая система. А так как «власть-собственность» в России есть комплементарная пара, банкротство будет означать и утрату власти.

Кудрин не говорит об этом. Но иного после смены модели экономики не может быть. И вряд ли он не понимает этого. Однако не менять модель тоже нельзя. Точнее, невозможно. Она — банкрот. Она может существовать лишь за счет прожирания инфраструктуры. Создавать ее эта модель уже не в состоянии. Поэтому либо проектная катастрофа, либо стихийная — но иного уже нет. И заявление Кудрина иначе толковать нельзя, даже если он сам думает как-то иначе.

И еще один момент из интервью Кудрина. По данным Росстата, в 2014-2020 годах среднегодовой рост ВВП составил менее 0,5%. За тот же период ключевая ставка ЦБ России не опускалась ниже 4,5%.

Это означает, что в течение указанного Кудриным срока генерировался хронический долговой кризис. Системный и неразрешимый. Собственно, это и есть ответ, почему российский народ беднеет и нищает — страна живет в долг, который просто нечем покрыть. Вторая причина обнищания 80 процентов населения страны — несправедливое перераспределение даже того скудного дохода, который производит наша экономика. Если сто российских миллиардеров только за этот год разбогатели на 30 млрд долларов в условиях непреходящего долгового кризиса всей экономики, это свидетельствует именно о перераспределении в их пользу того, что еще как-то производится и продается. То есть, обнищание народа обусловлено двумя внешними по отношению к нему факторами, с которыми мы сделать не можем ничего в рамках этой модели.

Банкротство действующей модели проистекает именно из этих, казалось бы, абстрактных показателей. Шансов на изменение ситуации нет, так как хронический долговой кризис перерос в катастрофу, то есть, состояние, в котором невозможно «откатить назад», у которого есть только один коридор решений, в конце которого — сингулярность, «схлопывание» пространства решений.

Вопрос лишь в одном — будет ли это «схлопывание» носить проектный характер или оно произойдет само по себе, стихийно. Пока всё идет ко второму сценарию. Он характеризуется обвальным завершением и ускоренным прохождением этапа катастрофы. Но при этом издержки этого сценария будут крайне высоки. Проектное решение по определению более длительное и более управляемое, что дает возможность снизить риски и получить на выходе относительно прогнозируемый результат. Но (повторюсь) — пока нет никаких видимых предпосылок для проектного развития событий. При этом времени остается очень немного.

В субботу я проводил семинар, где в том числе речь шла и о сроках и этапах. На мой взгляд, осенью-зимой этого года мы войдем в «четвертую волну» террора и насилия, которая завершится ближе к весне по причинам исчерпания административных возможностей. После чего режим будет вынужден решать принципиальную задачу, которая не стояла перед ним ранее.

Именно принципиальное отличие этой задачи подведет нас к точке выбора, точке бифуркации. Либо будет продолжен террор, либо в ускоренном порядке придется переходить к смене модели.

Террор продолжать можно только в одном случае — если каждая последующая итерация будет выше по своему уровню предыдущей. Осенью мы столкнемся с беспрецедентным уровнем насилия со стороны режима, и именно по этой причине. Следующая после нее «волна» террора — «пятая волна» потребует настолько высокий уровень насилия, который нынешняя административная система уже не потянет. Поэтому «пятая волна» может стать последней — режим даже полностью перейдя к фашизму в чистом виде не вытянет тот уровень террора, который будет от него требоваться. А раз так — риски обвала обстановки именно весной-летом 2022 года существенно возрастут.

Поэтому власти придется выбирать — либо продолжать прежнюю политику, которая перестает отвечать нормам управляемости, либо в авральном режиме переходить к смене модели (у нас это называется ничего не говорящим словом «трансферт», причем под ним может пониматься очень много чего — от сохранения текущего режима, но под другой вывеской, до кардинальной его трансформации. Эта неопределенность накладывает серьезные ограничения на любое моделирование самого процесса «трансферта» — он однозначно будет крайне непростым, конфликтным и очевидно неоднозначным по результатам — вплоть до утраты управляемости).

В любом случае времени уже почти нет. По всем показателям именно весна-лето следующего года становятся определяющими. Но до этого нам предстоит пережить форменный фашизм осенью-зимой этого года. И не все доживут, это тоже нужно понимать.