От сокрушения к истощению. Итоги 2022 года на экономическом фронте СВО

Главным опасением конца февраля–начала марта 2022 года было состояние российской экономики. Многие, особенно в среде политизированного меньшинства вне зависимости от его идеологического окраса, считали, что Россию ждёт экономический коллапс. И основания для такой уверенности были: санкции со стороны коллективного Запада были беспрецедентно жёсткими, а доллар преодолел отметку в 100 рублей. Однако уже к осени оказалось, что самым слабым звеном была вовсе не экономика.

Самое время — особенно на фоне перехода СВО в формат борьбы на истощение — понять, почему экономика России устояла под санкционным давлением, а заодно оценить примерный ущерб, который удалось нанести ответными мерами Украине и Евросоюзу.

За 10 месяцев, минувших с начала СВО, сама спецоперация успела серьёзно трансформироваться, равно как и экономические санкции, введённые против России.

Изначально целью СВО 1.0 (с февраля по примерно конец марта) было проведение госпереворота в Киеве: только этим можно объяснить стремительное занятие территорий, которые Россия оказалась не в состоянии удержать, попытки взять Киев явно недостаточными для этого силами, разговоры о временном правительстве и лицах, которые могут его возглавить. В этот период антироссийские санкции были явно направлены на сокрушение российской экономики: как Россия пыталась шокировать Киев и обитателей Печерских холмов, так и Запад пытался ввергнуть в панику российские элиты и обывателей. Первых обкладывали санкциями, вторых лишали доступа к привычным благам (возможность путешествовать, совершать трансграничные транзакции, потреблять медиаконтент и иные западные товары).

Основной удар первых четырёх санкционных пакетов (первый был введён за признание Россией ЛНР и ДНР) пришёлся по банковской системе, включая золотовалютные резервы Ценбробанка — это должно было дезорганизовать финансовую систему, а паника среди инвесторов должна была уничтожить фондовый рынок. Заодно был нанесен удар по металлургии (запрет на поставки металла в ЕС), авиаперевозкам (закрытие неба, расторжение лизинговых соглашений). Москва купировала удары просто изящно: добровольно провела операцию по деглобализации:

Центробанк ограничил вывод капиталов из России на сумму эквивалентную украденным ЗВР;
Мосбиржа на время прекратила торги и отделилась от мировой финансовой системы, заморозив активы нерезидентов из недружественных стран;
Авиакомпаниям запретили возвращать лизинговые самолёты, а в ответ на закрытие неба ЕС Россия закрыла своё небо для европейцев.
Газ стали продавать за рубли, позволив «Газпромбанку» решать, когда переходит право собственности на топливо.
Бизнес перестал выплачивать дивиденды и публиковать отчёты по международным стандартам.

И если Запад не ожидал столь быстрой операции по суверенизации российской экономики, то Москва не ожидала столь серьёзного сопротивления со стороны Украины: ставка на госпреворот не сработала, Киев взять не удалось. Россия впервые отступила.

В этот момент украинкой экономике был нанесен главный удар, который, впрочем, был продиктован логикой военных действий: Украина лишилась выхода к морю из-за блокады портов. Это лишило Украину сразу двух экспортных статей: продажи металла и железорудного сырья (13,9 млрд долларов в 2021 году) и продукции АПК (12,35 млрд долларов в том же году). Запад оказался вынужден оказывать Киеву финансовую помощь.

С апреля по начало июля Россия постепенно утрачивала наступательный импульс первого месяца СВО, а сопротивление со стороны Украины становилось ожесточённее: Мариуполь, Попасная и Рубежное уже лежали в руинах, а освобождение крупных городов закончилось на Северодонецке и Лисичанске.

В это время у Евросоюза изменился подход к санкциям: там утратили надежды на сокрушение России, а заодно осознали, что санкции наносят ущерб и европейской экономике. ЕС приступил к удушению России. В начале апреля был согласован пятый пакет санкций, который заработал с июля в части транспортных ограничений (запрет на въезд в ЕС фурам и заход в европейские порты российским судам) и с 10 августа в части экспорта угля. Заодно Запад попрощался с иллюзиями о бунте «хороших» русских против их «плохой» власти: визовыми ограничениями были наказаны «хорошие» русские за их неспособность этот самый бунт организовать.

Июль-август — период странного затишья: минимум санкций и позиционная война. В это время Запад продавливал «зерновую сделку», которая позволяла Украине зарабатывать хотя бы на экспорте зерна, а Киев готовил контрнаступление. Параллельно с трудом был согласован шестой санкционный пакет с эмбарго на российскую нефть, а также седьмой с запретом на операции с российским золотом. Стало очевидно, что удушение России займёт куда больше времени, чем на то рассчитывали её враги. В это же время Европу накрывает инфляция, а цены на газ улетают в стратосферу.

Москва в этот период:

Окончательно стабилизировала финансовую систему
Перестроила логистику и запустила параллельный импорт, спасая потребительский рынок от дефицита из-за повальных корпоративных бойкотов со стороны западных ТНК.
Позволила западным компаниям уйти из России, продав бизнес за полцены и с частым отказом в выведении денег из России.
Частично перекрыла газовый вентиль и «попросила» из страны западные нефтяные ТНК.
Ввела свои санкции, затронувшие эмбарго на поставку леса и лесоматериалов, а также инертных газов.
Приняла решение об изъятии сверхприбыли «Газпрома» в размере 1,5 трлн рублей.
Начала формировать теневой флот танкеров под грядущее нефтяное эмбарго и повернула потоки нефти из Европы в Азию.
До последнего поставляла в ЕС уголь, максимально зарабатывая перед грядущим эмбарго.

В августе ВСУ под руководством НАТОвских генералов переходят в наступление: Россия — всё ещё действуя в логике СВО 1.0 — оставляет Харьковскую область и Красный Лиман с Северском. Фронт с трудом удаётся стабилизировать. Становится очевидным, что формат спецоперации придётся менять — в Кремле принимают решение о проведении частичной мобилизации: военной промышленности в августе (переход на трёхсменную работу предприятий ОПК) и граждан в октябре.

Фронт стабилизируется, а для ободрения граждан и гашения «примиренческих» настроений среди части элит в состав России включаются четыре новых субъекта.

Европейские санкции выдыхаются. Седьмой санкционный пакет с запретом на обслуживание криптокошельков согласовали лишь 6 октября с ещё большим скрипом, чем предыдущий шестой пакет. На расширение России ЕС отвечает восьмым санкционным пакетом с «потолком цен на нефть». Санкционная логика, уже перешедшая от сокрушения к удушению, приходит к логике экономической изоляции. Украина скатывается во второй за 8 лет (первый был в 2015 году) дефолт: ей разрешают не платить по долгам вплоть до 2024 года, а Запад финансовыми вливаниями стабилизирует украинскую финансовую систему.

8 октября на дно Керченского пролива отправляются две секции Крымского моста, а спустя два дня Россия начинает деэлектрификацию Украины. Был мост причиной этих ударов или стал всего лишь поводом (удары были вполне логичны в рамках логики войны на истощение) — не суть важно. Россия сознательно стала повышать для Запада стоимость содержания Украины, заодно попрощавшись с планами по продвижению на Правобережной Украине, приняв географическую максиму «сперва контроль над левобережьем, а затем уже переход на другой берег Днепра» как неизбежность. Россия оставляет часть Херсонской области.

Украинская экономика уже к середине февраля прекращает своё существование, лишаясь своего электроэнергетического фундамента. Первоначальные оценки падения ВВП в районе 30-40% сменяются пессимистичными 50%, основными источниками финансирования становятся печатный станок (к концу года НБУ «напечатает» максимально разрешённые 400 млрд гривен), а также внешнее финансирование (госдолг Украины за этот период увеличился в гривневом эквиваленте на 45% — до 80% ВВП). Прогнозный дефицит бюджета на 2023 год — 38 млрд долларов или 20% от ВВП за 2021 год при заложенном росте ВВП в 2023 году.

А что же российская экономика? Она заканчивает год со следующими показателями.

Бюджет 2022 года закрыт с небольшим дефицитом (в районе от 0,9 до 2% ВВП). Бюджетные расходы выросли на 23%, но за счёт сверхдоходов первого полугодия удалось избежать масштабных трат денег из ФНБ для покрытия дефицита бюджета (потратили 300 млрд рублей).
Главным налогоплательщиком года стал «Газпром», который перечислил 1,5 трлн рублей за счёт налогов и внеплановых изъятий. Без него бюджет был бы дефицитным, но никакой катастрофы не произошло бы. Нефтегазовые доходы выросли на 24,5%, ненефтегазовые сократились на 6,8%.
Падение ВВП — 2,5% при изначальных апокалиптических прогнозах в десятки процентов. Для сравнения, ВВП Германии по итогам года сократится на 1,8%.
Уровень инфляции апрельского пика в 17,83% год к году к ноябрю упал до 11,98%. Как итог — инфляция в России в годовом измерении будет на уровне с ЕС, где она достигла рекордных за многие десятилетия значений (в Германии за 50 лет) и значительно ниже, чем в ряде стран, вводивших против России санкции (17,2% в Польше к октябрю или 22,4% в Литве к августу).
Рубль стал самой сильной валютой мира, коллапса на потребительском рынке удалось избежать.

В 2023 году «Газпром» наверняка не сможет продемонстрировать такие же финансовые успехи, но ТЭК не только продолжит быть основным налогоплательщиком страны, но и перечислит в бюджет дополнительно порядка 1 трлн рублей за счёт новых налогов. В качестве «страховки» остаётся «кубышка» в виде ФНБ: при общем объёме в 11,4 трлн рублей к 1 декабря 2022 года, его ликвидная часть составляет порядка 7,6 трлн рублей или 5,7% от ВВП России. Прогнозный дефицит бюджета в 2% от ВВП гарантирует, что деньги у России в 2023 году точно не закончатся.

А что же Украина? Её судьба теперь зависит от желания Запада нести финансовое бремя, которое с каждым месяцем будет становиться всё тяжелее из-за деэлектрификации экономики. В 2022 году от Запада Украина получила лишь половину от обещанных ей денег. Европа из запланированных в 2022 году 9 млрд выделила лишь 6 млрд евро. Как будет обстоять дело с выделением обещанных на следующий год 18 млрд евро — не ясно.

Кроме того, выделяемых всем коллективным Западом денег киевской власти хватает только на удержание финансовой системы от её сползания в гиперинфляцию. Бюджетники уже не первый месяц получают голые оклады без каких-либо стимулирующих премий и надбавок, денег на ремонт инфраструктуры, повреждённой ещё весной, нет, не говоря уже о восстановлении повреждённых и уничтоженных объектов электроэнергетики. Закупка газа также требует выделения внешнего финансирования.

В общем, Россия постоянно увеличивает стоимость содержания Украины для коллективного Запада в надежде на то, что там в определённый момент махнут на Украину рукой, предпочтя решить наконец-то дилемму с чемоданом без ручки. В 2022 году мотивации для поддержки Украины у США/ЕС хватало, так как Киев демонстрировал успехи на поле боя после поставленных ему вооружений ровно до тех пор, пока СВО 1.0 не перешло в СВО 2.0 и Россия не стабилизировала линию фронта. Но теперь Киев вновь просит танки и БМП/БТР после того, как за счёт предыдущих поставок Западу удалось, фактически, воссоздать танковые войска ВСУ. Теперь этой техники на Западе нет — ему нечего передавать кроме боевых машин из строевых частей, так как все запасы советского вооружения уже были переданы Украине.

Если Запад весь 2022 год пытался добиться экономического истощения России, но не добился успехов, то Россия с середины октября пытается добиться политического истощения Запада, чтобы тот прекратил финансировать Украину в силу бессмысленности этого занятия. Европейская логика дала сбой, впрочем, не факт, что российская логика окажется верной.

Но ставка на деглобализацию и суверенизацию обеспечила куда большую устойчивость России, чем тотальная глобализация и абсолютная десуверенизация, проведенная Украиной. Россия фактически уничтожила украинскую экономику, даже не ставя перед собой этого в качестве цели. Уничтожение стало сопутствующим ущербом в ходе боевых действий. Западу российскую экономику уничтожить не удалось, а ситуация на фронте вполне поправима.