«Отрезали со всех сторон»: Решение БРИКС обернулось кошмаром для Британии. Англичане не знают, куда деваться

Давеча, в преддверие визита главы Foreign Office Джеймса Клеверли в Пекин, британский парламент в своём официальном документе, нарушив политическое табу в отношениях с Китаем, впервые назвал Тайвань «независимым государством».

А за неделю до этого, Foreign Office запретил госслужащим использовать термин «враждебное государство» в отношение Китая, поскольку этот термин может вызвать его недовольство. Тем самым, этот термин фактически стал запрещённым в правительственных документах и во внутренней переписке между госслужащими, министрами и советниками. Одному из  сотрудников пояснили, что «государства сами по себе не являются враждебными. Они просто совершают враждебные действия». 
Также эта запрет распространили на Россию, С. Корею и Иран. 
Другие официальные лица назвали это изменение «смехотворным», поскольку «оно ослабляет критику Англии в адрес Китая, России и Ирана», что вызвало «большое недоумение в правительстве». 
А ещё больше в парламенте, включая «родную» партию Сунака-​ Консервативную.

Это одна из видимых, но поверхностных причин, в которой кроется цель демарша парламента в отношение визита Клеверли в Китай даже несмотря на то, что в Пекине он заявил о призыве «китайских официальных лиц придерживаться своих прежних обязательств по поддержанию территориальной целостности Украины, поскольку мой визит связан с двусторонними отношениями между Великобританией и Китаем… и СВО не может быть оправдано ни Москвой, ни кем-​либо ещё».
Внутренняя борьба раздирает не только тори и виги, которые сейчас идут  основательно впереди тори по доверию «электората» в преддверие всеобщих выборов в 2024 г. (примерно на 20 выборных пунктов), но и внутри самих тори, особенно между «фракцией Джонсона», несмотря на его и Найджела Адамса уход из парламента, и Сунаком с его правительством.
Из которого, громко «хлопнув дверью» в виде скандального письма «с недоверием премьер-​министру», сейчас вышла министр культуры Доррис, состоящая во фракции Джонсона, что обеспечивает немало неприятностей Сунаку в предстоящих перед ежегодной Конференцией Консерваторов в октябре возможных, внеочередных партийных выборах.
И дело даже не в том, что Сунаком недовольна «фракция Джонсона», но и немалая часть других консерваторов, которых Доррис назвала «зомби-​парламентом», поддерживают её тезисы, выразив их ранее и тем, что к апрельскому расследованию парламентской комиссией вопроса о декларации Сунаком финансовых интересов связанных с долей его жены Акшаты Мурти в компании по уходу за детьми «Koru Kids» привлекли, в виде руководителя, Пенелопу (Пенни) Мордонт, бывшую минобороны Англии, которая была соперницей Риши во время выборов на пост ПМ.

В основном, их претензии сводятся к тому, что Сунак отказался от выполнения своих предвыборных обещаний практически сразу после назначения на пост. То, что Лиза Трасс (за 7 недель короткого, но крайне яркого правления) оставила ему «в наследство» бюджетную «дыру» минимум в £50 млрд.- «зомби-​парламент» не интересует.
Они, как и население, протестуют против повышения Сунаком налогов, ограничений госрасходов на поддержку образования и здравоохранения, отвязки роста пенсий и всех соцвыплат от роста инфляции, неспособность сократить иммиграцию, но более всего-​ 
в неспособности провести «реформу регулирования», которой добиваются английские IT- компании, позволяющую им торговаться на Лондонской фондовой бирже, а не в Нью-​Йорке.

Но самая основная, глубинная, претензия консерваторов, и особенно «фракции Джонсона» к Сунаку-​ «отсутствие великого политического видения, за которое народ этой великой страны мог бы держаться, и которое сделало бы все эти разрушения и последующую инертность, стоящими их страданий», как написала в своём письме Доррис.

Именно здесь «собака и порылась».

Вот он- сбывающийся кошмар англосаксов: наступление эры сухопутных держав и неспособность разработки концепции противостояния этому бенефициаров и строителей уходящей «морской эпохи».

Тщательно выстроенная и жёстко охраняемая англосаксами «морская державность» ИХ «свободной торговли», позволявшая контролировать мировые торговые потоки, разбивается сотрудничеством самых ресурсоёмких регионов планеты-​ Евразии и Африки, в строительстве неподконтрольных «морским англосаксам» новых мировых логистических, сухопутных, торговых потоков, к которым будут привязаны подконтрольные «сухопутным» бенефициарам и подвластные им морские. Ибо Россия, Китай, Индия, Иран, Саудовская Аравия, Египет-​ это ещё и морские державы, с увеличенной мощью своих сухопутных путей, способные вместе контролировать три мировых океана.
При помощи которых с Бразилией и Аргентиной-​ четыре из пяти.
Именно этот «гибридный кошмар», а не просто «сухопутный мир», англосаксы и увидели как основной результат прошедшего саммита BRICS (уже и +) с расширением в пользу сухопутно-​морских стран являющихся и коридорами евразийско-​африканской логистики. Эфиопия, судя по всему, выбрана как плацдарм BRICS вблизи восточного побережья Африки вблизи Африканского Рога и Аденского залива.
Да, у Эфиопии нет прямого выхода к морю, но уже есть свои доли в портах Джибути и Бербера, а Сомалилэнд давно мечтает о международном признании, как независимого от остального Сомали государства. С 2018 г. идут вялотекущие переговоры Эфиопии с Кенией о покупке Аддис-​Абебой земли на о. Ламу для строительства порта и есть у меня предположение, что через некоторое время эти переговоры могут активизироваться.
С учётом того, что Эфиопия с помощью проекта «Возрождение» становится одной из самых (если не самой) электро-​энергообеспеченных стран Восточной Африки, а её армия одной из самых крупных в своём регионе-​ это неплохой фундамент на будущее для выстраивания системы безопасности в регионе, в который ещё с 2019 г. Трамп начал переводить основные силы AFRICOM.
В общем, в оркестре «BRICS» у каждого свой нужный инструмент.

Судя по всему, подтвердила «гибридный кошмар» англичан и встреча tête-​à-tête во время саммита Моди и Си по поводу «нерешённых вопросов вдоль линии фактического контроля в западной части индийско-​китайского пограничного сектора, в котором между Индией и КНР нет демаркированной границы», на которой «произошёл откровенный и обстоятельный обмен мнениями о текущих китайско-​индийских отношениях и других вопросах, представляющих взаимный интерес», по результату которой «лидеры двух стран договорились попросить своих соответствующих должностных лиц активизировать усилия по скорейшему разъединению и деэскалации».
По этим, крайне скупым, официальным сообщениям обеих сторон можно понять, что принципиально Моди и Си договорились реально решить обоюдную проблему и наметили устраивающие обе стороны условия и рэпперные точки для её решения. В ином случае, им было бессмысленно просить «своих соответствующих должностных лиц активизировать усилия по скорейшему разъединению и деэскалации», поскольку подчинённые могут реально активизировать свои усилия по разрешению конфликтов только в том случае, если об условиях и путях их разрешения принципиально договорились лидеры.
Безконфликтный в базе, с решёнными фундаментальными претензиями/опасениями тройственный союз Индии-​Китая-России в рамках ШОС и BRICS — это приговор онколога для англичан. Что напрямую касается не только Евразии/Индокитая/Юго-​Восточной Азии, но и Африки, в которой у той же Индии есть свои исторически немалые заделы, особенно на её восточном побережье.
Кроме того, что возможная совместимость в продолжении строительства стратегической логистики обоих проектов Индии и Китая «Север-​Юг» и «ОПОП» в Африке означает и потерю влияния и контроля англичан на этом континенте, при том, что отношение к американцам у африканцев гораздо более терпимое, чем к англичанам.

Собственно говоря, по отношению Китая к Пакистану в ближайшем будущем и можно будет понять насколько глубоко Моди и Си договорились. Если китайско-​пакистанские отношения «скатятся» до уровня партнёрских в рамках ШОС, значит индийско-​китайские договорённости действительно выходят на уровень стратегической глубины.
Что автоматически будет означать ещё большее нарастание внешних и внутренних угроз для Пакистана, с его нынешней властью. Потому что две самые болевые точки и ненадёжные звенья для России/Ирана/Китая/Индии в регионе Малой и Срединной Азии- это Пакистан и Турция. Самое главное, что у них абсолютно нет времени «на подумать»- «куда пойти, кому отдаться», потому что единственный вариант в происходящем раскладе для «морского мира» с целью сдержать «сшивание» евразийско-​африканского макрорегиона-​ это взорвать к чертям и Пакистан, и Турцию.
Взорвать обязательно.
Возможно, ВВП удастся объяснить это Эрдогану во время их встречи 04.09.23 г. в Сочи. В первый день открытия саммита ASEAN/RCEP.

Даже угроза подрыва Центральной Азии и Афганистана сейчас не так остра, как турецко-​пакистанский «фейерверк».
Сорос-​мл. сознательно сворачивает деятельность своего «Открытого мира» не только в Европе, но и в ЦА, оставляя свои филиалы только на окраине, в Молдавии и Киргизии. Но Киргизия крайне зависима от России. От Китая тоже. Хотя кроме «соросят» остаётся ещё немалое количество англосаксонских «глистов» в этом регионе. Определённые, и в какой-​то степени даже системные, шаги в избавлении от них делает Казахстан, но в нём всё гораздо более запущено, чем в Киргизии и Узбекистане.

Зато постепенно снимается «афганская угроза», поскольку последние год-​полтора видно явное ускорение со стороны центрально-​азиатских республик и России проектного введения Афганистана в экономическую, логистическую и энергетическую региональную систему, в отличие от Пакистана, как это было при Имране Хане. Конечно, остаётся пока проблема северных «вроде бы как талибов», но центральная талибская власть заинтересована в успокоении этой проблемы сейчас не меньше России и ЦА. 
В большей степени для Кабула, и ЦА как следствие, растёт угроза со стороны внешней «невменяемости» белуджских и пакистанских «какбэ талибов». 
Не будем показывать пальцем на Лондон в т.ч.

Но для англичан/англосаксов всё это тактика. Срочные меры по сдерживанию «гибридного кошмара» тех, кого они позиционируют как «сухопутный мир». 
Долгосрочной стратегии нет.
Но теоретически, импульсом для её разработки может стать позиция островных (морских) и части континентальных государств АТР/ЮВА, чей саммит-​ ASEN/RCEP, будет проходить на следующей неделе 04-07 сентября. И не будет фантастическим предположение, что одним из основных вопросов обсуждения будут итоги прошедшего саммита BRICS и политика региона в отношение этого блока. Различными вариантами политики ASEAN/RCEP могут быть как политика «регионального ожидания» с целью наблюдения «как у них, в BRICS, всё идёт» и взаимодействие со странами этого блока исключительно на местном, региональном уровне, так и курс на межблоковое взаимодействие.
И если в первом варианте у англосаксов ещё возможны варианты для выработки каких-​либо стратегий для «морского мира 2.0», то во втором-​ никаких. Только тактические действия на уровне сдерживания.

Опять же, косвенно, по результатам этого саммита можно будет судить насколько серьёзно и доверительно договорились Моди и Си в Йоханесбурге. В случае действительной их серьёзности острота опасений стран региона в исключительном доминировании в нём Китая будет снижена. 

Пока что, известно о том, что наркопритон «Белая Лачуга» заявил об участии Байдена только на саммите G20 в Индии 09-10 сентября, а перед этим о посещении им Вьетнама, проходящих после саммита ASEAN/RCEP. Его присутствие на саммите ASEAN/RCEP пока не предполагается. Заявлена Камала Харрис.
Официально, «блок разочарован этим решением Белого дома», особенно на фоне его несостоявшихся первого визита в Папуа-​Новую Гвинею в прошедшем мае и последующего, запланированного, визита в Австралию.
«То, что Байден пропустит саммит, когда он уже будет поблизости, участвуя в саммите в Индии и, вероятно, совершая официальный визит во Вьетнам, побудит многих в регионе задуматься, не возвращаются ли США к своему эпизодическому и половинчатому взаимодействию с регионом» (Мюррей Хайберт, старший научный сотрудник программы Юго-​Восточной Азии Вашингтонского центра стратегических и международных исследований).

И это будет хорошо.
Особенно на фоне идиотского демарша английского парламента в отношение их официального признания Тайваня независимым государством во время визита главы Foreign Office в Пекин.
С другой стороны, лондОнские депутаты считают, что сближение с Китаем для них сейчас бессмысленно, на фоне потери ими Гонконга, как «задней калитки» в китайскую финансовую систему, но гораздо важнее взаимодействие с региональными блоками АТР/ЮВА и крупными, развитыми островными государствами региона, где можно поиграть на опасениях «китайской угрозы».

И вдруг такая «подстава» от партнёра…
Сунака, в этом, уже не обвинишь, как и погибшего Пригожина в Габонской «неожиданности».
Сами, всё сами…
Источник