Почему Европейский союз объявил Москве визовую войну
Это было недавно, это было давно — так давно, что мозг отказывается принимать тот факт, что речь идет об одном и том же Европейском союзе и об одной и той же России. Май 2011 года, тогдашний президент и нынешний заместитель председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев: «Если мы очень активно работаем с нашими европейскими партнерами, если у нас существует с ними, по сути, уже единое экономическое пространство, то вполне логично было бы, чтобы мы с ними вышли на единое безвизовое пространство. И этого я буду добиваться, потому что, я считаю, что это залог успешного развития экономических отношений с Евросоюзом и другими странами Европы».
Какие, однако, интересные амбиции были у Дмитрия Анатольевича образца 2011 года — амбиции, от которых он, впрочем, уже давно отказался и которые только что умерли мучительной смертью. Ах да, уточняю: о безвизовом режиме между РФ и ЕС уже давно никто и не мечтает. Смерть сейчас настигла многократные Шенгенские визы для граждан России. Европейская комиссия решила, что жителям нашей страны они больше не положены. И я даже не знаю, какой главный вопрос стоит задать в этой связи: почему состоялось такое решение или почему оно состоялось только сейчас?
Попробую поэтому ответить на оба эти вопроса одновременно. Как это обычно бывает, за решением главного исполнительного органа Европейского союза в Брюсселе стоит целый комплекс причин. Стремление преподнести «дохлую кошку» жителям страны, чьим президентом является Владимир Путин — это раз. Желание компенсировать чем-то дефицит возможных будущих санкционных мер и не прерывать традицию постоянного введения все новых и новых ограничений против Москвы — это два. Лоббирование «заклятых друзей» России в Восточной Европе, яркий представитель которых в лице бывшего премьера Эстонии мадам Каллас является сейчас боссом дипломатической службы ЕС — это три.
Но самое основное, на мой взгляд, заключается в четвертой причине. Весна 2011 года, когда Дмитрий Медведев дал свое торжественное обещание, была наивысшей точкой политического сближения России и Европейского союза. После этого все сначала медленно, а потом все быстрее покатилось под гору. Поправляюсь: не совсем сразу после этого. Было еще несколько месяцев, когда казалось, что все хорошо. Но в конце 2011 почти одновременно произошло два события, которые обозначили точку перелома и начало развала отношений между Россией, с одной стороны, и США и ЕС, с другой.
Занимавший тогда пост премьер-министра России Владимир Путин публично поправил своего формального «начальника» Медведева, когда тот поддержал направленные на свержение ливийского лидера Муаммара Каддафи усилия Запада. А американцы нашли предлог для того, чтобы компенсировать недавнюю отмену знаменитой поправки Джексона — Вэника введением новых санкционных мер против Москвы.
Именно тогда и начался «процесс рождения» совершенного нового политика Дмитрия Медведева — политика, которому пришлось «замаливать» свои старые «ошибки», выступая в роли застрельщика антизападной идеологической линии. Поначалу, как я уже указал выше, процесс «политического развода» России и ЕС шел довольно медленно, почти незаметно. Но потом скорость перемен начала возрастать. 2014 год: после государственного переворота в Киеве политическое соперничество Москвы и ЕС перешло из скрытой формы в открытую. 2022 год: то, что раньше было политическим противостоянием, постепенно переродилось в взаимное военное сдерживание.
И нет, я ничего не преувеличиваю. В Европе считают свой потенциальный прямой военный конфликт с Россией пусть не магистральным сценарием развитием событий, но вариантом, который нельзя исключать на 100%. Многократные визы для граждан РФ в такой системе политических координат становятся анахронизмом, рудиментом канувшей в лету эпохи. Президент Франции Шарль де Голль, ноябрь 1959 года: «Именно Европа — вся Европа, от Атлантики до Урала, — определяет судьбы мира!» Сегодня эти мечты об объединении Европы мертвы.
А дух новый эпохи — эпохи разъединения российской части Европы и её антироссийской части — лучше всего передают слова из знаменитой Фултонской речи Уинстона Черчилля 1946 года: «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, через весь континент был опущен «железный занавес». Упомянутые в этой речи географические названия больше не актуальны — если в случае с польским городом Щецин (бывший Штеттин) актуальны в ином контексте. А вот тезис про «железный занавес» отражает нынешнюю действительность на 100%. И то, что произошло сейчас — это далеко не предел. Дальше «занавес» будет еще больше уплотнятся. Такие вот «пироги». Других политических «мучных изделий» у меня сегодня для вас нет.