Почему работа в метро считается элитной. И кто туда реально попадает.
data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g content—article-render__withIcons-3E» itemProp=»headline»>Почему работа в метро считается элитной. И кто туда реально попадает.ВчераВчера463 минОглавление
Историю рассказал бывший коллега – тихий, спокойный парень с опытом и болью за плечами. Он никогда не опаздывал, не спорил, делал своё дело без лишних разговоров. Ранее мы пересекались в одном цехе, пока не ушёл. Напоследок Тимофей сказал, что идёт в метрополитен. Все закивали с уважением, сказав: «Хорошее место. Держись за него». Тогда и я так думал, пока не встретил его спустя два года. Тимофей стоял у ларька на выходе из станции – не в форме, без блеска в глазах. Также сообщил, что ушёл оттуда сам. Слишком много того, чего никто не рассказывает на собеседовании.
Метро – это не просто под землёй, это под давлением
По словам Тимофея, попасть работать в метро действительно непросто. Анкеты, медкомиссия, проверки – всё серьёзно. И на фоне новостей про «высокую стабильность» и «гарантированный доход» кажется, будто открывается дверь в будущее, где всё будет по расписанию, но такая дверь ведёт не в стабильность, а на износ: в физический, моральный, психологический.
В метро работают не те, кого заманили удобным графиком, а те, кто не видит альтернативы. Многие пришли из машиностроительной отрасли, а именно те, кого вытеснили с рынка. Сюда идут не за карьерой, а за выживанием. На входе обещают соцпакет и зарплату, но внутри – тишина, серость, система. И постоянное чувство: шаг влево – угроза.
За блестящими эскалаторами – закулисье без глянца
Оказавшись внутри, Тимофей понял: элитность – это фасад. Сотрудники нередко перегружены, за небольшую ошибку можно лишиться премии или целого месяца зарплаты. А графики? 2/2, но с переработками и вызовами в выходной. А ещё присутствует скрытая иерархия, где начальство изначально недоверчиво относится к сотруднику, а ошибки подчинённых – повод для давления.
Даже если всё делаешь правильно, это не гарантия уважения. В работе в метрополитене ценится покорность. Кто молчит – продержится дольше, но кто говорит – дольше не протянет. Туда попадают не лучшие, а те, кто не может иначе. Собеседование проходят не потому, что талантливы, а потому что согласны: на условия, на молчание, на строгость, где любой лишний вопрос – риск потерять работу, причем без оплаты за месяц.
Однако кадров не хватает. Люди уходят. Новые приходят с надеждой, но быстро сникают. Метро – не тёплое место. Оно всасывает, проверяет на прочность, и если ты не готов – выплёвывает. Зарплаты, как оказалось, сильно зависят от надбавок и премий. Они – на усмотрение начальства. Поэтому дисциплина держится не на мотивации, а на страхе.
Стабильность – это не всегда безопасность
Тимофей вскоре ушёл с метрополитена, потому что не выдержал постоянного напряжения и усталости. Его спина болела от бесконечной ходьбы и стояния на ногах, а нервы были на пределе от постоянного страха быть уволенным за «несоответствие» стандартам. Атмосфера создавалась не только из-за строгого распорядка, но и из-за чувства, что его ценность сводится к работе, а не к человеку. Да, ему выдали униформу и оформили по трудовой книжке, но за это пришлось заплатить – тишиной, усталостью и полным исчезновением ощущения, что он живёт для себя, а не для чужих ожиданий.
Теперь он работает в сфере доставки. Тимофей говорит, что почувствовал облегчение — меньше давления, хоть и больше непредсказуемости. Но именно это даёт ему возможность дышать свободнее, чувствовать себя более живым и настоящим. На новой работе он смог избавиться от постоянного стресса, который преследовал его в метро, почувствовать себя более независимым и управлять своим временем. Для него это стало словно глотком свежего воздуха, который так долго ждал.
Элитность работы в метро – миф для тех, кто снаружи. Для горожан метрополитен кажется отлаженной машиной. И раз работаешь там –значит, надёжно устроен. Но внутри этой машины –люди: уставшие, загнанные, мало кому нужные. Государственные вакансии – не всегда про защиту и перспективу, иногда – про тишину и подчинение. И пока пассажиры едут на работу в комфортных вагонах, те, кто следит за их безопасностью, сами чувствуют себя в ловушке. Без выхода на поверхность.