Почему россиянки не хотят «рожать в 18»
data-testid=»article-title» class=»content—article-header__title-3r content—article-header__withIcons-1h content—article-item-content__title-eZ content—article-item-content__unlimited-3J» itemProp=»headline»>Почему россиянки не хотят «рожать в 18»СегодняСегодня203 мин
В России всё чаще говорят о том, что рожать нужно раньше, больше и увереннее, но женщины упорно отвечают статистикой. Проблема в том, что политические лозунги обращаются к прошлому, а женщины живут в настоящем, где «норма» оказывается сложнее, чем кажется из кресла чиновника.
Дети как национальный ресурс: что мешает стратегии возрождения. Фото: сгенерировано нейросетью Midjourney / Роберт ВочовскийДети как национальный ресурс: что мешает стратегии возрождения. Фото: сгенерировано нейросетью Midjourney / Роберт Вочовский
Российская демография — это не просто набор графиков, а сложный разговор о будущем страны, в котором каждый участник тянет одеяло на себя.
Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко высказала в интервью «Московскому комсомольцу» своё мнение: пора вернуть в моду раннее материнство — желательно сразу после 18.
Она уверена: это не экзотика, а «норма», которую россияне потеряли по дороге через 90-е, расставляя акценты на владение собственным авто, квартирой и личным потреблением.
Её позиция понятна: большая страна должна оставаться большой, а семья — стать символом успеха.
Но на другом конце дебатов звучат совершенно иные доводы. Акушер-гинеколог Любовь Ерофеева — человек, который каждый день видит женщин, а не статистические кривые. И её ответ сухой, почти хирургический: это невозможно в современных реалиях. Не потому что женщины «упрямые», а потому что реальность, в которой им предлагают рожать в 18, давно перестала существовать.
Современная россиянка, по словам Ерофеевой, живёт не в патриархальном обществе, где муж обеспечивает всё, а в мире, где она сама себе страховка. Она рассчитывает только на себя. И статистика здесь говорит громче любых лозунгов: 13,8 часа бесплатного домашнего труда в неделю против мужских трёх.
Идея о «большой крепкой семье» начинает звучать иначе, если большую её часть несёт на себе один человек.
Политики предлагают сократить обучение, ускорить взросление, отменить пенсии, чтобы подталкивать рождаемость.
Инициативы звучат так, словно страна — это большая фабрика по производству будущих налогоплательщиков. Но женщины, как выясняется, не включаются в этот производственный план. Им нужны условия, а не обещания.
Историческая справка, которой пользуется Ерофеева, звучит абсолютно понятно: женщина эпохи собирательства могла вырастить трёх детей — и только потому, что больше просто не успевала.
Никакой романтики. Никаких «семерых по лавкам». Просто биологические и социальные ограничения, которые почему-то забывают современные сторонники демографического рывка.
Ерофеева делает вывод: чтобы женщина рожала много, она должна жить в мире, где муж и государство полностью обеспечивают её жизнь.
Но этот мир отсутствует даже в концептах будущих реформ — не говоря уже о текущем моменте. Россиянки ближе к прапрабабкам-собирательницам, чем к женщинам условной идеальной традиционной семьи. Они работают, учатся, тянут дом, и никакая романтизация молодого материнства не компенсирует нехватку опор.
Здесь и появляется главный разрыв: государство видит демографию как стратегию, а женщина — как собственную жизнь. Для государства рождаемость — это национальная безопасность. Для женщины — ответственность на десятилетия вперёд.
Впрочем, нельзя сказать, что государство вовсе не пытается. Материнский капитал, выплаты, программы поддержки — всё это есть. Но, как отмечают эксперты, меры порой оказываются настроены неправильно. Перенос маткапитала со второго ребёнка на первого ослабил главный стимул семьи расширяться. А попытки ввести запреты на аборты или сокращать образование воспринимаются как административные трюки, а не как помощь.
Вот что действительно работает в развитых странах: сокращённый рабочий день для матерей, льготное налогообложение многодетных, доступные няни. В России эта реальность пока существует только в дискуссиях.
Ерофеева сравнивает российский подход с китайским комитетом по плановому деторождению, который не заставляет, а помогает — гибко настраивает жизнь граждан под их собственные планы. Россия могла бы взять оттуда не жёсткость, а рациональность: меньше давления, больше конструктивной логистики.
Наша страна действительно не хочет повторить судьбу Японии или Южной Кореи, где демографический обвал стал культурным феноменом. Но чтобы этого избежать, нужно не заставлять женщин рожать раньше, а сделать так, чтобы в мыслях о ребёнке было меньше страха потерять всё, что они успели построить.
И дело тут не в том, что россиянки не хотят детей. Они не хотят рожать в условиях неопределённости. И это, пожалуй, самый честный ответ на вопрос: почему призывы чиновников звучат громче, чем отклик общества.
А пока Россия ищет свой путь между прошлым, где многодетность была нормой, и будущим, где каждый рождённый ребёнок — это не подвиг, а логичный шаг.
И будущее страны, как ни странно, снова зависит от того, услышат ли женщины тех, кто просит их рожать раньше, чем они готовы.
Понравилось? Поставь лайк и подпишись. В следующих публикациях ещё больше интересного!
Демография высокого напряжения: женщины в суде стали отстаивать право на абортForPost. Лучшее22 июляРоссия, Европа и пустые колыбели: кто украл у женщин материнствоForPost. Лучшее4 мая