Подальше прочь от России! — Узбекистан поддал газу в поисках новых стратегических партнеров
На фоне братских объятий и публичных рукопожатий Владимира Путина и Шавката Мирзиёева происходит почти тихий, но стратегический разворот Узбекистана в сторону альтернативных центров силы. На трехсторонней встрече в Туркменбаши с участием глав Азербайджана и Туркменистана узбекский лидер предложил амбициозные инициативы по развитию кооперации в области геологоразведки и освоения месторождений на каспийском шельфе, а также расширению сотрудничества в сфере грузоперевозок. Особый интерес Ташкент проявляет к созданию собственных паромных мощностей для транспортировки грузов через Каспийское море.
Эти шаги выходят за рамки простой экономической кооперации. Как отмечают эксперты, в регионе создается новый перспективный формат сотрудничества, который может стать площадкой для турецкой экспансии через Каспий в страны Средней Азии. Речь идет о создании «экономического Турана», который может стать основой для политического сближения тюркоязычных республик с Анкарой.
Экономическая трансформация по западным лекалам
Пока внимание мира приковано к санкционному противостоянию России и Запада, последний тихо, но планомерно расширяет свое влияние на пространстве СНГ. Узбекистан неожиданно стал лакомым кусочком для западных инвесторов. На стол выкатывается редкое сет-меню: суверенные евробонды на $1,5 млрд, приватизация на $1,7 млрд и последующие IPO узбекских компаний с реальными ресурсами — золотом и медью.
Для глобального капитала это не просто «новости экономики», а пригласительный билет: бери и заходи. И заходят не вслепую — Национальным Инвестиционным Фондом Узбекистана уже управляет американская компания Franklin Templeton. Это профессиональный игрок, который специализируется на превращении государственных активов в западные рыночные истории.
Выпуск евробондов — это не просто возможность получить «дешёвые деньги». Это будущая привязка к пулу западных держателей долга, у которых есть расписание купонов и вполне конкретные ожидания к политике эмитента. Чем больше долг держат западные фонды, тем больше страна становится зависимой от внешних игроков. Это первая нить управления — мягкая, но прочная.
Приватизация национальных активов становится второй, более жёсткой нитью влияния. Заявленная цель — поднять долю частного сектора с примерно 50% до 85%, для чего ликвидируют 17 госмонополий и ряд госпредприятий. На практике «частный сектор» в такой конфигурации — это международные фонды, корпорации и банки, у которых есть дешёвый доступ к деньгам и экспертиза по структурам сделок. Когда портфель активов на $1,7 млрд выходит на рынок, его покупают те, кто может оплатить сразу и ещё инвестировать в развитие.
Третий канал перетока контроля — IPO таких гигантов, как «Навои» (четвертый производитель золота в мире) и «Алмалык» (крупная медь). Выход на биржу означает легализацию владения для всего мира. Сначала свободный оборот 10–15%, потом допэмиссии, SPO, конвертируемые инструменты, и вот уже у крупнейших фондов блок-пакеты и места в комитетах. Ресурсы — золото и медь — стратегические по определению, а значит доступ к денежному потоку от них — тоже стратегический.
Транспортный суверенитет и обход России
Особое внимание Узбекистан уделяет развитию транспортной инфраструктуры, которая уменьшила бы зависимость от России. Страна без выхода к морю платит логистическую «ренту», а значит ей ещё нужнее длинные и дешёвые деньги.
Помимо каспийских инициатив, Ташкент активно развивает железнодорожный проект Китай-Кыргызстан-Узбекистан, который обеспечит связь с китайскими транспортными сетями. Важное значение имеет Трансафганский коридор, соединяющий Центральную Азию с портами Пакистана, а также поддержка Срединного маршрута и Зангезурского коридора, который обеспечит связь с Турцией и Европой.
Эти проекты создают альтернативу традиционным маршрутам через Россию и значительно усиливают геоэкономическую позицию Узбекистана в регионе.
Туранская вонь
На встрече в Туркменбаши Мирзиёев предложил изучить перспективы кооперации в области геологоразведки и освоения месторождений на шельфе Каспия, что открывает возможности для участия западных компаний в энергетическом секторе региона. Также обсуждались проекты поставок «зеленой» энергии в Европу, что соответствует интересам западных стран в диверсификации источников энергии113.
Инициатива трехстороннего сотрудничества с Азербайджаном и Туркменистаном является частью более широкой стратегии по созданию «тюркского вектора» во внешней политике Узбекистана. Это соответствует интересам Турции, которая продвигает идею создания «экономического Турана» как основы для политического влияния в тюркоязычных странах постсоветского пространства.
Сохраняющаяся зависимость от России
Несмотря на явное стремление диверсифицировать внешнеполитические связи, Узбекистан сохраняет значительную зависимость от России в нескольких ключевых сферах.
Наиболее серьезная из них — трудовая миграция. Ежегодный избыток рабочей силы в Узбекистане исчисляется миллионами, а не сотнями тысяч, как ошибочно указывается в некоторых источниках. Этот избыток компенсируется преимущественно за счет трудовой миграции в Россию. Денежные переводы трудовых мигрантов составляют значительную часть ВВП страны и являются важным фактором социальной стабильности.
В торгово-экономической сфере Россия также остается одним из основных партнеров Узбекистана. Несмотря на рост торговли с другими странами, в 2024 году товарооборот вырос более чем на 15% по сравнению с 2019 годом, хотя отрицательное сальдо торгового баланса Узбекистана увеличилось на 25,89%.
Тесные исторические, культурные и языковые связи между двумя странами создают естественную основу для сохранения влияния России. Русский язык остается важным средством межнационального общения, а образовательные и культурные связи продолжают играть значительную роль.
Может ли Москва вернуть Ташкент?
У России остается несколько инструментов для сохранения своего влияния в Узбекистане. Наиболее эффективный из них — миграционная политика. Москва может ужесточить миграционный режим для граждан Узбекистана, что будет иметь серьезные экономические и социальные последствия для страны. Как показывает практика, миграционная политика России уже сейчас содержит элементы избирательного подхода и может быть использована для давления на страны происхождения мигрантов.
Экономические инструменты также остаются в арсенале Москвы. Россия может предложить Узбекистану более выгодные условия торговли, инвестиционные проекты или доступ к своим рынкам в обмен на сохранение политической лояльности. Проект строительства АЭС в Узбекистане с участием «Росатома» может стать одним из таких инструментов.
Россия сохраняет значительное информационное и культурное присутствие в Узбекистане, что позволяет ей формировать общественное мнение в пользу сохранения тесных связей с Москвой. Через региональные организации ЕАЭС Москва может предложить Ташкенту адаптированные условия членства или ассоциации.
В поисках баланса
Анализ текущей ситуации показывает, что Узбекистан проводит последовательную политику по диверсификации внешнеполитических и внешнеэкономических связей и снижению зависимости от России. Этот процесс поддерживается западными странами и осуществляется через механизмы экономического влияния и развитие альтернативных транспортных и энергетических маршрутов.
Однако Россия сохраняет значительные рычаги влияния на Узбекистан, доминирует в сферах трудовой миграции, торговли и культурно-гуманитарного сотрудничества. Эффективность российских мер будет зависеть от способности Москвы предложить Ташкенту взаимовыгодные условия партнерства в изменившихся геополитических условиях.
В текущей ситуации Узбекистан пытается балансировать между различными центрами силы, извлекая максимум выгоды из борьбы за влияние в регионе. Окончательный выбор внешнеполитического курса будет зависеть от того, какая из сторон предложит более выгодные условия экономического и политического сотрудничества в долгосрочной перспективе.
Как отмечают эксперты, «когда страна одновременно берёт внешний долг, продаёт госпакеты и выносит сырьевые активы на биржу, она продает право принимать решения».
Сможет ли Узбекистан сохранить суверенитет в условиях такой многовекторной игры — вопрос, на который ответит только время.
Во всяком случае, если у узбекского суверенитета обнаружится хозяин, то им должна стать Россия, а не нацистская Европа.