«Попасть к русским в плен любой ценой». История под Курском бойца ВСУ Шкоды

К побегу от киевского режима украинец Михаил Шкода готовился основательно. Жену и ребёнка отправил в Белоруссию, сам в ночь на 5 мая пытался перейти границу с Румынией.

Не удалось: поймали погранцы, передали ТЦК и отправили в войска. Дней десять провёл «на блиндажах», а потом его привезли в село Корчак Житомирской области, где расположена школа разведки.

Шкода:

«Изучали топографию, прыжки с парашютом, были стрельбы. Учили обращаться с оружием. Боевой дух «поддерживали» рассказами о том, как будут уничтожать врага, рассказывали, как сами это делали. По окончании кратких курсов велели собирать шмотки. Так мы узнали, что нас распределили в 82-ю десантно-штурмовую бригаду».

Перебросили в расположение бригады — в леса под Полтавой. Там объяснили: после тренировочных занятий перебросят в Россию, в некий рейд. Начали готовить по карте: кто и за какой боевой машиной пойдёт. Расставили на земле 20 коробочек, они танки изображали.

Шкода:

«Задача стояла четырём танкам разведки. Сзади шли ударные силы, очень медленно шли. Один раз мы остановились на территории Украины и очень долго ждали танки. Нам нужно было ехать очень быстро и не ввязываться в бой. Стреляет кто-то по тебе — ответь, но не останавливайся.

Его 82-я бригада одной из первых 6 августа проскочила государственную границу с Россией в Курской области.

Шкода:

«Противотанковые препятствия «зубы дракона» нам не мешали наступать: они были откинуты на обе стороны, а ров был засыпан бульдозером. Но моя машина в поле бурьяна улетела в широкий окоп и встала.

Если автомобиль заглох или подбит, велено было пересаживаться на другие машины. Вышедшие из строя автомобили надо было взрывать. Прорвавшимся в русское приграничье было приказано заехать как можно вглубь. А далее — принимать оборону и ждать подкрепления.

Командир заложил в кузов взрывчатку — рвануло знатно!

Я же тем временем переполз на другую сторону дороги. Я понимал, что мы в России, воевать не хотелось. Начался бой, сверху падали снаряды. За мной увязался наш стрелок, позывной «Рыбак». Я ему не говорил, что хочу сдаться, просто полз. Снаряжение мешало передвигаться, и тогда я выкинул автомат, оставил в поле броник, каску, подсумок. Остались нож и фляга с водой».

Командир в суматохе боя не заметил, кто куда делся. Шкода ползёт по бурьяну, и «Рыбак» за ним. Куда, спрашивает, мы ползём-то? Так там же русские, не соглашается «Рыбак».

Шкода:

«Что мне ему ответить было? Бой начался: взрывы, автоматная стрельба. Он при оружии. Я открылся: спрашиваю, у тебя дети есть? Есть, говорит. Ты к ним домой поедешь, и я хочу. — А где они, в России? В Белоруссии, говорю: для меня Белоруссия и Россия — одно и то же».

«Рыбак» все понял. По словам Шкоды, они пожали друг другу руки, он подарил бывшему уже сослуживцу нож.

Шкода:

«Я переполз грунтовую дорогу, спрятался в поле с соей. Меня кричали по имени, искали — я не отвечал. Кстати, в ночь перед вторжением в Курскую область 50 человек из нашего подразделения смылись. С утра сбежали ещё двое водителей. Мы должны были выдвинуться в десять утра, но из-за побега шофёров сроки были сорваны».

Полз Шкода ночью, в светлое время суток небо гудело от дронов. 8 августа приполз в курское село Новоивановку. В селе попался добрый русский человек.

Шкода:

«Куда ты пойдёшь, спросил он меня. Ваши окружили село, наши ребята ушли вглубь. Он меня переодел в гражданское, накормил. Я поспал немного у него, он объяснил, куда добраться, чтобы в плен попасть. И сказал: не сможешь уйти — возвращайся сюда. Я и вернулся, переночевал. 9 августа утром пошёл через болото к русским.

За болотом было опустевшее село. Мне попалась, наверное, единственная не уехавшая женщина. Она рассказала, что все дома обстреляли вэсэушники — я сам видел разрушенные хаты. Она меня накормила, предупредила, что по дороге ходят украинские солдаты. Дала мне банку с водой, и я пошел огородами дальше.

Переночевал в поле, на рассвете 10 августа полем дошёл до деревни у озера. Бой завязался, украинские вертолёты в небе зависли, БТР выскочили. Я распластался в бурьяне, потом пополз. И встретил местного жителя».

Беглец открылся очередному русскому человеку. Тот позвонил своему сыну посоветоваться. Сын, внимательно выслушав историю побега, велел сидеть в доме и ждать.

Шкода:

«Но никого мы не дождались. Зато по дороге у дома снарядом прилетело, посекло окна, вынесло ворота. Хозяин посадил меня в «шестёрку», и мы помчали по направлению на Курск. У ближайшего блокпоста сдал меня русским солдатам…»

После этого от только добавил:

«Война — это всегда плохо, понятное дело. Но фашизм надо истреблять».

Что произошло в итоге с этой его элитной 82-й аэромобильной бригадой, можно понять по этому фото:

Это ее флаг — в руках наших бойцов. Глава спецназа «Ахмат» Апти Алаудинов говорит, что нет такой больше бригады. Как и еще двух. Нет наверное и приятеля Шкоды — «Рыбака».

Зато жители разрушенных курских деревень помогли Шкоде выжить. Четверо суток блужданий по русской земле. Трое добрых русских людей-помощников, будто из русской народной сказки. Которые не прогнали, а накормили, напоили и спать уложили. Потому что это код русского человека. Мы не стреляем первыми. Мы не прогоняем нуждающегося. Мы в Великую Отечественную лечили в госпиталях и своих, и немцев.

Военный волонтёр Роман Алёхин говорит, что на Курском направлении много таких интересных историй про русских на той стороне, которые не просто переходят, а и, пока идут бои и нет возможности выехать в комендатуру, помогают нашим военным отбивать накаты противника. Бойца 82-й бригады ВСУ Шкоду называет «русским»:

«Русский, не оторвавшийся от корней и заветов предков, выбирает русскую сторону. Продавшийся за бусики русский выбирает сторону зла — Шухевича, Байдена, Гитлера».

Бежавшему от киевского режима Шкоде русские люди оставили свои адреса и номера телефонов — звали в гости с семьёй после Победы.

Как говорит Михалков в «Бесогоне», После нашей Победы…