Попытка госпереворота – отправная точка в смене политики Эрдогана

За последние пять лет внешняя политика Турции претерпела кардинальные изменения. Спусковым крючком стала попытка госпереворота 15 июля 2016 года, когда группа военных, связанных с движением проповедника Фетхуллаха Гюлена, попыталась свергнуть президента Реджепа Тайипа Эрдогана

Выступая в годовщину этого события, спикер парламента Турции Мустафа Шентоп заметил, что путч явился доказательством стремления внешних сил вмешаться во внутреннюю политику Турции. Переводя на нормальный язык – Анкара завуалированно обвинила Вашингтон в госперевороте. Ведь кукловод всего процесса – Гюлен – сидит в Пенсильвании, а США отказываются его выдавать.

Надо отметить, что события 2016 года – не первая попытка Запада убрать Эрдогана с политической сцены. Тремя годами ранее ЕС и США подогревали протесты, связанные с вырубкой парка Гези в Стамбуле. Укреплявшийся после каждого «покушения» Эрдоган становился все более антизападным. Главными лозунгами провластных турецких СМИ стали: «Америка – больше не друг», «США больше нельзя доверять». Отсутствие доверия освобождало Анкару от необходимости координировать свои действия за рубежом с партнерами по НАТО.

Все наиболее серьезные военные акции Турции за рубежом приходятся на период после июльского путча. Только в одной Сирии Анкара провела четыре операции. Первая из них – «Щит Евфрата» (август 2016 – март 2017) – хоть и отвечала интересам американской коалиции по борьбе с ИГИЛ* (запрещена в России), но все же продемонстрировала самостоятельность Эрдогана в решении национальных задач. Операция стала ответом на теракт 12 января 2016 года в историческом районе Стамбула Султанахмет, в ходе которого погибли 12 и были ранены 15 человек. Следующие две миссии стали настоящим испытанием на прочность турецко-натовского единства.

В январе 2018 года вооруженные силы Турции в рамках операции «Оливковая ветвь» зачистили курдский кантон Африн на северо-западе Сирии от поддерживаемых американцами Отрядов народной самообороны (YPG). Год спустя, в октябре-ноябре 2019 года, те же YPG были вытеснены из Заевфратья («Источник мира»). Турция взяла под свой контроль 120-километровый участок между Тель-Абьядом и Рас-эль-Айном. Для США стала шоком не только атака Турции на союзников-курдов, вместе с которыми американцы воевали с ИГИЛ в Ираке и Сирии, но и тот факт, что Эрдоган свои действия согласовывал с Кремлем. Взятие Африна произошло с молчаливого согласия Москвы. А операция «Источник мира» прекратилась после вмешательства президента РФ Владимира Путина. 23 октября 2019 года Путин и Эрдоган в Сочи подписали меморандум, закрепивший за Турцией 120-километровый отрезок в Заевфратье. С остальных районов к западу и востоку от него курдские боевики должны были удалиться на 30 км на юг. Турецкие и российские военные начали совместное патрулирование в регионе.

Вашингтон весьма жестко реагировал на турецкие военные операции. Бывший президент США Дональд Трамп пригрозил «разрушить» турецкую экономику. Но остановить Эрдогана Белый дом не мог. Также бессильно Пентагон наблюдал и за четвертой операцией турок в Сирии. 27 февраля – 6 марта 2020 года, в ответ на угрозу взятия Башаром Асадом провинции Идлиб, Эрдоган приказал нанести удары по правительственной армии Сирии. Хотя атака на войска объявленного в странах НАТО нелегитимным Асада была юридически оправданной в глазах западных политиков, однако угроза прямого столкновения страны НАТО Турции с ядерной Россией, поддерживающей сирийскую армию, пугала Вашингтон и Брюссель. Так или иначе, но и здесь логическое завершение операции гарантировала личная встреча Путина и Эрдогана. Опять все в обход Запада. В 2017 году Эрдоган вместе с Путиным и иранским партнером Хасаном Роухани создал Астанинскую платформу для урегулирования сирийского конфликта, что снова подорвало единство НАТО и претензии организации на лидерство на Ближнем Востоке.

После Сирии Эрдоган взялся за Ливию. Пока Франция и США втихую финансировали и вооружали фельдмаршала Халифу Хафтара, Анкара оказала военную помощь Правительству национального согласия (ПНС) Фаиза Сараджа. Лишь благодаря этому Триполи не только не пал в ходе боев 2020 года, когда Хафтар был в шаге от захвата ливийской столицы, но и смог перейти в решительное наступление, захватив ряд районов на западе и востоке. Ливийская эпопея затем продолжилась во всем Средиземноморье. Договорившись с ПНС о делимитации морских границ, Турция приступила к разведке газовых месторождений, настроив против себя коалицию из Франции, ОАЭ, Греции, Кипра, Египта. Греки и турки едва не вступили в войну, а турецкие корабли начали брать на мушку французские фрегаты у ливийских берегов.

В конце того же 2020 года Анкара активизировалась в Нагорном Карабахе, предоставив Азербайджану военную помощь. Эрдоган сумел напрямую договориться с Путиным о создании совместного мониторингового центра в Агдаме для обеспечения перемирия между Арменией и Азербайджаном, а также добился устного признания российским коллегой законности своих действий в ходе 44-дневной войны. Поддерживавшая Армению Франция оказалась не в силах предотвратить поражение своего союзника и, по сути, была оттеснена Турцией из урегулирования, хотя Париж формально остается сопредседателем Минской группы ОБСЕ.

Наряду с самостоятельностью и воинственностью внешней политики Турции новым ее элементом стала большая ориентация на Россию. Попытка путча случилась примерно через месяц после извинений Эрдогана за сбитый российский Су-24. По некоторым данным, информацию о приближающемся госперевороте властям Турции передала российская разведка. В отличие от стран ЕС и США, Москва осудила путч. И с этого момента отношения с уровня «мы извинились» поднялась до стратегического партнерства. Все крупные экономические проекты – газопровод «Турецкий поток» и АЭС «Аккую» – запустились после попытки свержения Эрдогана. Он понял, что Анкаре нужна собственная система ПВО и поэтому решил приобрести российские С-400. Между Путиным и Эрдоганом возникло личное доверие, которому позавидовали бы лидеры стран – членов НАТО. Два лидера постоянно встречаются для прекращения войн в Сирии, Ливии и Нагорном Карабахе. Не исключено, что такой формат может распространиться и на Афганистан.

Попытка госпереворота также поставила крест на вступлении Турции в Европейский союз. Если раньше были хоть какие-то надежды и шансы, то после ареста тысяч журналистов, чиновников, политиков, учителей в Турции, референдума о превращении Турции в президентскую республику с укреплением личной власти Эрдогана, Брюссель надолго захлопнул свои двери.

Европарламент и Совет министров ЕС неоднократно осуждали «недемократичность» внутренних процессов в Анкаре. В 2017 году разгорелся дипломатический скандал с Германией, когда местные власти запретили проводить у себя митинги с участием турецких политиков для агитации в пользу Эрдогана. В ответ на это Анкара закрыла авиабазу Инджирлик для бундесвера. Сейчас формат отношений Турции и ЕС сведен до обычной торговли, решения совместных проблем, таких как кризис беженцев и недопущение открытой войны между странами ЕС (Кипром и Грецией) и Турцией.

И для России это скорее хорошо, чем плохо.

Камран Гасанов, ВЗГЛЯД