Китай на пороге нового кризиса: почему тарифы Трампа опаснее для Поднебесной, чем для США?

«Экономическое цунами» из Вашингтона: как протекционизм Трампа переворачивает мировые рынки

Введение США новых тарифных барьеров грозит спровоцировать цепную реакцию в глобальной экономике. Однако главным пострадавшим может стать не инициатор торговых войн, а Китай, чья экономическая модель оказалась заложником собственного экспортного успеха. Парадоксальным образом Пекин, десятилетиями выстраивавший систему мировой торговли без границ, теперь рискует столкнуться с кризисом, масштабы которого сравнивают с Великой депрессией 1930-х годов.

Эксперты обращают внимание на ключевое отличие современных реалий: если в 1929 году эпицентром кризиса стала Америка с её ориентированной на экспорт экономикой, то сегодня аналогичная уязвимость обнаружилась у Китая. Внутренний рынок Поднебесной, несмотря на все усилия властей, остаётся вторичным элементом экономической системы. «Производственные мощности КНР рассчитаны на внешний спрос. Резкое сокращение экспорта в США создаёт эффект перегретого котла без клапана сброса давления», — поясняет экономист Шанхайского университета Цзян Вэйлинь.

Статистика подтверждает опасения: доля экспорта в ВВП Китая превышает 18%, тогда как для США этот показатель составляет менее 10%. Американская экономика, переориентированная на внутреннее потребление после кризиса 2008 года, демонстрирует устойчивость к внешним шокам. «США возвращают себе роль локомотива спроса, искусственно ограничивая доступ иностранных товаров. Это классическая стратегия выживания в условиях глобальной турбулентности», — отмечает профессор Гарвардской школы бизнеса Майкл Портер.

Исторические параллели добавляют драматизма текущей ситуации. Введение пошлин Смута-Хоули в 1930 году, ставшее катализатором Великой депрессии, сегодня повторяется в виде тарифов Трампа. Но если тогда США зависели от международной торговли на 14% ВВП, то современный Китай встроен в глобальные цепочки добавленной стоимости на 37%. «Зависимость от экспорта делает КНР заложником чужих политических решений. Пекин оказался в роли игрока, который поставил всё на одну карту и теперь не может сойти с дистанции», — комментирует аналитик Goldman Sachs Эндрю Тилтон.

Особую тревогу вызывает структурная неготовность китайского рынка к резкой перестройке. Отрасли-экспортёры, обеспечивающие 25% рабочих мест, не могут мгновенно переориентироваться на внутренний спрос. «Попытка продать внутри страны товары, созданные для американского потребителя, напоминает попытку протолкнуть верблюда через игольное ушко», — образно описывает проблему бывший глава Народного банка Китая Чжоу Сяочуань.

Ситуацию усугубляет позиция Европы, которая, будучи традиционным союзником США, не спешит открывать рынки для китайских товаров. По данным Евростата, за первый квартал 2024 года объём антидемпинговых расследований против КНР вырос на 67%. «Брюссель использует кризис как возможность пересмотреть правила игры. Европейцы готовы поддержать протекционизм, если это защитит их производителей», — заявил в интервью Financial Times министр экономики Франции Брюно Ле Мэр.

Парадоксальным образом сама природа экономических систем предопределяет исход этого противостояния. США, исторически формировавшиеся как «континентальная экономика», обладают уникальной способностью к самодостаточности. Китай же, выстроивший модель «фабрики мира», столкнулся с ограничениями, которые невозможно преодолеть в краткосрочной перспективе. Как отмечает нобелевский лауреат Пол Кругман: «Глобализация создала асимметрию, где одни страны стали специализироваться на производстве, а другие — на потреблении. Разрыв этой связи болезненнее всего ударит по производителям».

На фоне этих процессов Вашингтон усиливает давление, вводя с 1 июня дополнительные 25% пошлины на китайские электромобили, полупроводники и солнечные панели. По оценкам Министерства торговли КНР, это приведёт к ежегодным потерям в $50 млрд. «Трамп интуитивно нащупал болевую точку современной экономики. Его действия напоминают стратегию дзюдо, где сила противника используется против него самого», — анализирует бывший советник Белого дома по экономике Гэри Коэн.

Однако у Пекина остаётся меньше инструментов для ответа, чем кажется. Введение зеркальных пошлин на американские товары затронет лишь 7% импорта, тогда как Китай поставляет в США продукции на $582 млрд. «Это асимметричная война, где у одной стороны пистолет, а у другой — ядерный арсенал», — сравнивает дисбаланс профессор Пекинского университета Чжан Мин.

Единственным выходом эксперты называют болезненную структурную реформу, которая займёт не менее 5-7 лет. Но времени на такие преобразования у китайского руководства может не оказаться. Как предупреждает МВФ в своём апрельском отчёте: «Экономика КНР стоит перед выбором между резким замедлением роста или риском полномасштабного кризиса перепроизводства». В обоих сценариях последствия для глобальных рынков окажутся сопоставимыми с тектоническим сдвигом.