Постамериканская эпоха Ближнего Востока: секретные переговоры по Сирии руководителей сирийской и турецкой разведок

Встреча руководителей сирийской и турецкой разведок в Багдаде — лишь один из многих сигналов, свидетельствующих о том, что геополитика региона снова быстро меняет конфигурацию. В начале сентября делегация лидеров общины друзов Ливана встретилась с сирийским лидером Башаром Асадом в Дамаске, что удивило многих региональных наблюдателей. Это произошло потому, что статус сирийского президента — после многих лет жестокой и кровавой гражданской войны — в значительной степени был статусом международного изгоя.

Тем не менее, как якобы часто подвергающийся остракизму Аль-Асад заметил своим ливанским посетителям, в наши дни «многие лидеры арабских и неарабских государств общаются с нами, но просят нас хранить это в секрете». Эти «секретные» контакты в последние дни активизировались на фоне возобновления конфликта внутри Сирии. Действительно, когда российские, иранские и проасадовские силы наконец подавили новое восстание в южно-сирийском городе Дараа в начале этого месяца, дипломатические игроки стали перемещаться по ближневосточной шахматной доске с необычной скоростью. 28 августа лидеры и министры иностранных дел Иордании, Египта, Кувейта, Катара и Ирака (плюс Франции) встретились в Багдаде. К ним присоединились министры иностранных дел Ирана и Саудовской Аравии — двух давних главных региональных соперников.

Точно так же ОАЭ и Турция встретились на саммите, несмотря на серьезные разногласия по вопросам, начиная от Ливии и кончая ближневосточным статус-кво. Китайские представители также недавно посетили Дамаск, поздравив Асада с его недавним «переизбранием» на пост президента. Между тем, США дали зеленый свет планам поставки египетского природного газа в пораженный кризисом Ливан через Сирию — несмотря на санкции США, запрещающие торговлю через территорию Асада.

Затем, 16 сентября, сирийский лидер вылетел в Москву, чтобы встретиться со своим российским покровителем, президентом Владимиром Путиным, который иронично призвал к выводу всех «иностранных сил» из страны. Эта встреча состоялась после того, как лидеры сирийской оппозиции предупредили о возможном новом наступлении на них со стороны российских и проасадовских сил в последнем из оставшихся оплотов повстанцев в Идлибе на северо-западе страны. Эти силы оппозиции поддерживает соседняя Турция, которая враждебно настроена по отношению к Асаду с момента начала восстания оппозиции в 2011-м году.

Учитывая этот длительный антагонизм, в начале сентября в иракских и турецких СМИ была широко освещена одна из самых неожиданных «секретных» встреч, недавно объявленных в заголовках региональных газет. В сообщениях утверждалось, что главы турецкой и сирийской разведок — Хакан Фидан и Али Мамлюк соответственно — должны встретиться в Багдаде. Подтверждая это, 7 сентября министр иностранных дел Турции Мевлют Чавасоглу заявил по турецкому телевидению, что дипломаты двух стран действительно регулярно встречаются для обсуждения мер безопасности и «борьбы с терроризмом». «Это нормально», — сказал он.

Однако эти замечания вызвали резкую реакцию министерства иностранных дел Асада, которое «категорически» отрицало «какие-либо связи или переговоры с турецким режимом». Тем не менее, хотя Турция и Сирия находятся на противоположных сторонах в Идлибе — и в то время как турецкие войска оккупировали часть северной Сирии — обе стороны имеют определенные общие интересы. В частности, они разделяют озабоченность по поводу другой «неарабской» стороны в нынешнем конфликте: курдов. «Сильная оппозиция созданию курдской автономной администрации на северо-востоке Сирии объединяет Анкару и Дамаск», — сказал Asia Times Арменак Токмаджян, научный сотрудник Ближневосточного центра Карнеги, не проживающий в стране, — «Это может быть отправной точкой для начала обсуждения».

Действительно, теперь может начаться новый этап в длительной агонии Сирии, поскольку регион снова перестраивается перед лицом новой реальности. «То, что происходит сейчас», — сказал Asia Times д-р Арзу Йилмаз, региональный эксперт и приглашенный научный сотрудник Гамбургского университета, — «это не что иное, как формирование постамериканской эпохи на Ближнем Востоке».

Турция смотрит на юг. Отношения между Турцией и ее южными соседями, несомненно, являются важной частью этого изменения. У Турции есть войска как в Сирии, так и в Ираке. В первом случае Турция после серии трансграничных операций оккупирует вместе со своими сирийскими союзниками длинную полосу приграничной территории. Он также имеет ряд баз в оппозиционном анклаве Эрбиль. Там она также поддерживает крупнейшую оппозиционную группировку — Сирийскую национальную армию (СНА).

В Ираке турецкие войска занимают многочисленные военные посты на севере страны, в основном курдском, хотя турецкое правительство настаивает на том, что они не являются постоянными. В самом деле, «Турция очень четко заявляет о том, что она поддерживает территориальную и политическую целостность Ирака», — сказал Asia Times Билгай Думан, координатор по Ираку аналитического центра ORSAM в Анкаре, — «Турецкие войска находятся там только потому, что Ирак не может предотвратить террористические атаки из этих приграничных с Турцией районов».

Анкара утверждает, что сирийские и иракские курдские группы, базирующиеся в приграничных районах, такие как Отряды народной защиты (YPG) и Сирийские демократические силы (SDF), связаны с Курдской рабочей партией (PKK). Это собственная этническая курдская сепаратистская группа Турции, признанная «террористами» не только Анкарой, но также США и Европейским Союзом. Точно так же в Сирии «три военных вмешательства Турции, а также размещение ее войск в Идлибе — все указывает на текущие приоритеты Турции», — говорит Токмаджян, — «Ее задача — защитить свои границы от угроз и предотвратить любую серьезную эскалацию со стороны режима Асада. Да и Россия может подтолкнуть на территорию Турции исход большого числа сирийских беженцев».

Действительно, поскольку Турция уже является домом для примерно 3,6 миллиона сирийских беженцев, она очень чувствительна к любому новому притоку. Для Асада сирийские курды также в значительной степени рассматриваются через призму «безопасности», с давней историей подавления курдских националистических устремлений, стоящих за режимом Дамаска. Таким образом, сближение Анкары и Дамаска в вопросах «безопасности» и «борьбы с терроризмом», как предполагает Чавушоглу, имело бы определенные основания.

Тем не менее, «недоверие между сторонами огромно», — добавляет Токмаджян, — »и если они встречаются по курдскому вопросу, они не встречаются по многим другим». Дамаск, например, категорически против любого присутствия Турции в Сирии, рассматривая группы, укрывающиеся под турецкой защитой в Идлибе, также как «террористов».

Курдов, однако, глубоко беспокоят новости о возможных встречах между Фиданом и Мамлюком, равно как и тот факт, что США, основной международный спонсор группировки SDF, должны прекратить боевые операции в соседнем Ираке в конце года — шаг вероятно, окажет влияние и на SDF и YPG в Сирии. «США хотят уйти с благоприятным балансом сил и не позволяют не дружественным странам заполнить вакуум», — говорит Йилмаз.

С Ираном и Россией, двумя основными странами, которые определяются как «менее чем дружественные», Турция — и более сильный, более независимый и унитарный Ирак — могут быть предпочтительными вариантами для Вашингтона. «Одна из первых вещей, которые сказал госсекретарь США Энтони Блинкен, вступая в должность», — отмечает Йилмаз, — «это то, что он сказал, что у США и Турции общие интересы в Сирии». С учетом того, что на дипломатической шахматной доске будет еще много ходов — президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган должен посетить Москву после Генеральной Ассамблеи ООН на этой неделе — список «секретных» посетителей Асада может оказаться еще более длинным.