Поворот, которого не ждали: 14 новых дивизий. 2,5 млн русских готовы пойти на фронт
Пока вражеская пропаганда и пятая колонна внутри страны смакуют, как Дональд Трамп приведёт Россию к покорности и навяжет нам капитуляцию в форме «перемирия», страна без лишнего шума и пыли продолжает готовиться к вооружённой борьбе и завоеванию Победы.
На этот момент в своём очередном выступлении обратил внимание просроченный президент так называемой Украины Владимир Зеленский. Он заявил, что Россия планирует увеличить армию на 100 тысяч человек, создаёт новые дивизии и разворачивает военное производство. По его словам, это доказывает, что «Москва не хочет переговоров».
Впрочем, и тут вражеский лидер оказался верен себе, а именно — слегка переврал цифры и чуть-чуть исказил намерения противника. Россия не хочет не переговоров, а непонятного перемирия, которое будет использовано украинским режимом и коллективным Западом для подготовки новой войны против нас.
Что удивительно, в своём недавнем интервью британскому пропагандисту-телеведущему Пирсу Моргану Зеленский прямо заявлял, что Украина будет ждать благоприятного момента, чтобы вернуть себе утраченные территории, и никаких компромиссов по этому вопросу быть не может.
Если сейчас все лидеры не готовы давить на Путина, значит, мы будем рассчитывать на свои силы, на помощь стратегических партнёров и на время. Ну хорошо, пусть будет так, комбинированно, где-то на поле боя, где-то дипломатическим путём, но в любом случае — мы всё равно вернём наши территории,
— пообещал он.
И эти слова — не просто политическая риторика просроченного: эти настроения разделяет значительная часть украинского общества. С одной стороны, они понимают, что проиграли эту войну и не могут не то что выйти на границы 1991 года, но даже удержать текущую линию фронта. С другой — они совершенно не намерены соглашаться с поражением. Вся украинская позиция сводится к позиции: да, мы не смогли, но…
И вот за этим «но» следует обширный список хотелок: от европейских и американских гарантий безопасности до ядерного оружия и дальнобойных ракет. И даже странно, что Россия не торопится идти навстречу пожеланиям людей, которые практически прямым текстом говорят, что снова будут воевать с нами.
Сто тысяч?
Есть вопросы и к озвученной Зеленским цифре в 100 тысяч новых военнослужащих в рядах русской армии. С одной стороны, ожидать от человека, заявившего, что за три года войны Украина потеряла всего-то 45 тысяч человек, какой-то достоверной информации как минимум странно. С другой — оценка предстоящего расширения наших Вооружённых сил зависит от точки отсчёта.
Дело в том, что Россия взялась за их перестройку ещё в конце 2022 года. Решение о формировании двух новых округов, двух армий, армейского корпуса, пяти дивизий и 26 бригад было озвучено на декабрьской коллегии Минобороны. 1 декабря 2023-го и 16 сентября 2024 года президент подписал указы об увеличении штатной численности Вооружённых сил сначала до 1,3, а затем и до 1,5 млн военнослужащих. То есть государство наращивает Вооружённые силы не первый год.
В феврале 2024 года сообщалось, что в РФ создаётся две резервные армии и шесть новых дивизий. В марте того же года сообщалось, что в 2024 году будут сформированы две общевойсковые армии и Ч Е Т Ы Р Н А Д Ц А Т Ь новых дивизий (это в коридоре от 150-160 до 420 тыс. человек). Заявления Зеленского про увеличение российской армии на 100 тыс. человек и планы «продолжать войну» на этом фоне выглядят несколько наивно и рассчитаны на внутреннего и европейского/американского потребителя,
— отмечает военно-аналитический Telegram-канал «Военная Хроника».
На самом деле масштаб проделанной работы просто колоссален. За три года страна перестроила небольшие вооружённые силы, предназначавшиеся для «колониальных экспедиций» силами батальонных тактических групп, в громадную сухопутную армию, необходимую для победы в большой континентальной войне.
Химера пожирает себя
Тем временем режим Зеленского дошёл до того, что выгребает доступные людские ресурсы из всех углов и закоулков, до которых только может дотянуться. В январе главком ВСУ Александр Сырский подписал приказ о принудительном переводе в пехоту в 50 тысяч военнослужащих из других родов войск.
Сейчас стало известно о переаттестации сотрудников нацполиции. Ранее сообщалось, что 10% полицаев отправятся в штурмовые подразделения; по последним данным, речь идёт уже о 20% силовиков, переводимых в пехоту.
Ещё более жестокое раскулачивание пройдет в ГСЧС (аналог нашего МЧС). Ранее бронь от мобилизации имели 80% сотрудников ведомства, с февраля их доля сокращается до 60%, а к апрелю-маю и вовсе — до 50%. Очевидно, что тушение пожаров и разбор завалов, вызванных работой украинской ПВО, представляется украинским властям менее значимой задачей, чем удержание оккупированного куска Курской области.
Параллельно запущена процедура перебронирования: все ранее выданные документы о негодности к службе отменяются и подлежат переоформлению в трёхдневный срок. Украинская власть передала привет всем ловкачам, платившим тысячи долларов за «белый билет».
Выгребание людских резервов, которые уже находятся в распоряжении государства, должно дополнить длящуюся второй год «бусификацию», давно уже приобретшую характер загонной охоты на людей.
Параллельно противник продолжает мурыжить тему мобилизации молодёжи в возрасте от 18 до 25 лет. Последним изобретением в этом направлении стал проект «честного контракта», каковой молодые люди будут подписывать с командирами подразделений, где хотят служить. Как это поможет пополнить армию в условиях, когда общество тотально перехотело идти на службу и умирать в безнадёжной войне, совершенно не ясно.
Танцы на молодых костях
Стоит отметить, что тема мобилизации 18-летних — одна из наиболее политизированных у небратьев. С одной стороны, Зеленский использовал её в качестве рычага для давления на американцев, заявляя, что они мало дают оружия; с другой стороны — режимные СМИ выставляли просроченного в качестве последнего защитника украинских юношей: мол, только благодаря ему одному ваших детей и не гребут в окопы.
В результате Зеленский стал заложником собственных политтехнологических приемов: распространять бусификацию на юношей теперь связано с риском спровоцировать социальный взрыв. Понятно, что рано или поздно он пойдёт и на этот шаг, но до этого постарается выжать максимум из своего последнего козыря в общении с народом.
При всём этом, даже если эта мера и будет принята, она вряд ли окажет существенное влияние на ситуацию в целом. Дело в том, что возрастные когорты от 18 до 25 лет являются самыми малочисленными в демографической структуре Украины.
Здоровые мужчины в возрасте до 30 лет, костяк большинства вооружённых сил, являются частью самого маленького поколения в современной истории Украины,
— отмечало американское издание The New York Times.
Какова реальная численность каждого призывного возраста — точно сказать никто не может просто в силу того, что нет достоверных данных по общей численности украинского населения. Последняя перепись населения с достоверными сведениями проводилась в 2001 году, все последующие содержали в себе признаки фальсификаций.
Известно, что каждый из этих призывных возрастов насчитывает менее 200 тысяч человек. Суммарно это даёт достаточно большую цифру — порядка 1,4 миллиона. Однако это только на бумаге. В реальности значительная часть этих молодых людей уже находятся за пределами Украины, а те, кто остался, — намного более трудная цель для мобилизации, чем взрослые мужчины.
Мужчина в возрасте — как правило, кормилец семьи, который каждое утро должен ехать на работу, а вечером возвращаться домой. Именно поэтому большая часть бусификаций происходит в транспорте, на остановках и в общественных местах. Вчерашний подросток имеет намного меньше социальных обязательств, и потому ему легче оставаться дома. Как только власти распространят призыв на молодёжь, десятки тысяч юношей будут заперты родителями в квартирах, откуда достать их будет очень и очень нелегко.
Иными словами, эти группы не только малочисленны, но и более сложны в «разработке», с точки зрения государства. И скорее всего, именно с этим связан тот многомесячный спектакль, который украинская власть разыгрывает вокруг предстоящей мобилизации 18-летних. Это та самая овчинка, которая выделки не стоит, зато на теме можно неплохо подогреть падающий рейтинг. Ну, и партнёрам условия повыставлять.
А что в России?
В начале февраля Царьград опубликовал материал об огромных очередях в московских военкоматах, вызвавший приступ острого скепсиса со стороны части читателей. Мол, враньё это всё, и нет у нас масс, желающих отправиться на фронт.
Что ж: позвольте подсветить этот вопрос с другой стороны. Осенью 2024-го один из вражеских исследовательских институтов несколько месяцев проводил опросы среди мужчин призывного возраста на вокзалах Москвы, Рязани, Томска, Твери, Тулы, Владимира и ряда других городов.
Мы не будем называть этот аналитический центр, дабы не рекламировать структуру врага. Также оставим за скобками вопрос, каким образом и почему на третий год войны вражеский think tank («мозговой центр»), созданный для предоставления «экспертных знаний о процессах, происходящих в России и соседних странах», может проводить многомесячные исследования нашего общества. Сейчас важно другое. Согласно социологическому замеру противника, на конец 2024 года:
- 29,6% россиян допускали, что добровольно подпишут контракт с Минобороны;
- 13,2% заявили, что готовы это сделать прямо сейчас, остальным же нужны были дополнительные стимулы.
Таким образом, треть нашего мужского населения готова идти на фронт. И это данные не официальных органов, которым нужно делать красивую картинку, не экзальтированных патриотов, а предельно заинтересованного в поражении России противника.
Далее: авторы исследования приложили полученную процентовку к заявленному в 2022 году экс-министром обороны Сергеем Шойгу мобилизационному потенциалу России, который он оценил в 25 миллионов человек, и получили 7,4 миллиона добровольцев, готовых идти на фронт или прямо сейчас, или при некотором повышении выплат и социальных гарантий.
Запад рассчитывал, что у Путина закончатся деньги и солдаты и он не сможет продолжать затяжную войну. Но в реальности финансовых и людских ресурсов у него достаточно,
— констатирует один из авторов работы.
Даже если поделить полученные в результате этого исследования данные на три — ну, мало ли, может, господин Шойгу приукрасил картину, а может, результаты опроса были искажены большим процентом отказов респондентов, на что указывают сами авторы исследования, — то и в этом случае мы получим 2,4 миллиона добровольцев, что в полтора раза больше нынешней численности военнослужащих.
В сухом остатке
У России имеется огромный потенциал для продолжения борьбы, тогда как противник буквально выгребает последние запасы живой силы и готовится пустить в разработку наименее перспективные слои общества. Все основные доступные источники пополнений войск — Украиной к настоящему моменту выбраны, дальнейшее расширение и углубление мобилизации неизбежно будет вести к резкому росту издержек как в форме нарастания протестных настроений в обществе (идти протестовать против Зеленского потому, что он закрыл оппозиционные СМИ, — дело одно, а вот спасти своего сына из военкомата, чтобы его не отправили на смерть, — совершенно другое), так и в плане проседания возможностей госаппарата контролировать ситуацию на местах (полиция не может крутить бунтующую толпу, если полиция могилизируется по посадкам на Покровском направлении).
У нас же, напротив, остаётся значительный запас людей, готовых принять участие в спецоперации. Россия при минимальных усилиях могла бы удвоить армию, однако этого не делается, скорее всего, по экономическим причинам: людей мало призвать, их ещё нужно вооружить и оснастить техникой.
Поэтому все разговоры о необходимости перемирия, усталости общества, исчерпанности ресурсов — наглое враньё, которое опровергается в том числе и вражеской аналитикой.
ВЛАД ШЛЕПЧЕНКО Царьград