Президенты Си и Путин смеются над нами

Cop26 стал подарком нашим геостратегическим конкурентам и хедж-фондам

Статья под таким заголовком и подзаголовком появилась в знаменитой лондонской «Таймс» 7 ноября, когда климатическая конференция ООН в Глазго уже перевалила на вторую половину. Её автор — обозреватель газет «Санди Таймс» и «Дейли мейл», а также бывший редактор журналов «Зритель » и «Санди телеграф» Доминик Лоусон, который, поговаривают, был ещё и агентом МИ6. Словом, это человек весьма информированный, вхожий в высокие сферы, а к тому же ещё и злой на язык. Сами судите: уж он прошёлся, так прошёлся по этому «зелёному саммиту», затеянному для посрамления России и Китая, а в результате обернувшимся срамом для всего коллективного Запада.

Разрыв между риторикой и фактом — неизменная черта политики. Но редко пропасть между претензиями и реальностью может быть такой большой, как та, которую продемонстрировал Алок Шарма на конференции Cop26 в Глазго. Британский председательствующий на нынешней межправительственной встрече по вопросам изменения климата на голубом глазу заявил её участникам (и мировым СМИ), что «конец эры угля не за горами» благодаря соглашению, которое уже согласовано.

Это были красивые слова. А теперь неприглядный факт. Мало того, что декларация о поэтапном отказе от угля к 2040-м годам не была подписана тремя его крупнейшими в мире потребителями (Китаем, Индией и США, на долю которых приходится более 70% глобальных выбросов CO2 от сжигания угля), само это обещание было похерено.

Глава Международного энергетического агентства Фатих Бирол заметил, что отсутствие под этими договоренностями подписей крупнейших производителей, а также потребителей угля (Австралия также отказалась подписать их) означает, что шансы достичь провозглашенной и загадочно точной цели — поддержать глобальные температуры на уровне не более 1,5C выше до-индустриального — практически «близки к нулю». К тому времени, однако, все главы правительств, которые все-таки потрудились приехать в Глазго, уже улетели на своих специальных самолетах.

Тот факт, что главы России и Китая не присутствовали на саммите в Глазго, дал президенту Байдену (который на форуме был и большую часть времени даже не спал) основание подвергнуть их критике за неучастие.

Но при этом председателя Си и президента Путин, по крайней мере, нельзя обвинить в лицемерии. За кулисами конференции в Глазго госсекретарь США Энтони Блинкен провёл переговоры с министром иностранных дел Объединенных Арабских Эмиратов, в ходе которых он призвал шейха Абдуллу бин Зайеда Аль Нахайяна «и дальше увеличивать добычу» нефти, как сообщил американский госдеп. Перед прибытием в шотландскую столицу даже сам Байден обсуждал идею наказать Россию и Саудовскую Аравию, если они в ближайшее время… не увеличат (!) добычу нефти («Я не хочу говорить, какие действия мы рассматриваем в этой связи, прежде чем мне придется их предпринять!»).

Столь невнятные заявления Байдена только подчеркивают путаницу в официальной политике Запада (ярким примером чего являются непонятные требования британского правительства). С одной стороны, наши лидеры хотят, чтобы добыча и использование нефти и газа остались в прошлом. С другой же, они знают, что их избирателям остро не хватает этих важнейших энергоресурсов (и не в последнюю очередь для отопления своих домов), и очень негодуют по поводу резкого повышения цен на них. Как объяснил на прошлой неделе генеральный директор корпорации BP Бернард Луни: «Если вы уберёте предложение, но спрос останется неизменным, то единственное, что произойдет, — это стремительный рост цен».

Это и происходило в последние месяцы и было манной небесной для компаний, занимающихся разведкой и добычей нефти. Стоимость их активов резко выросла вместе с ценой на нефть. Поэтому при мысли о своих пенсионных накоплениях вы можете считать и так: да, я плачу больше за бензин на бензоколонке, но зато мои акции энергетических компаний дорожают.

Вдумаемся. Крупные институциональные инвесторы по настоянию своих комитетов ESG (экологических, социальных и управленческих) отказываются от вложений в отрасли, заклеймённые как «загрязняющие». Но кто же их покупатель? В основном хедж-фонды, такие как управляемый Криспином Оди (Crispin Odey) «Европейский фонд» (European Fund), капитализация которого в этом году выросла более чем вдвое. В прошлом месяце Оди сказал Financial Times: «Все они (крупные институциональные инвесторы) так стремятся избавиться от нефтяных активов, что оставляет для нас на столе фантастическую прибыль». Другой менеджер хедж-фонда, Джош Янг из Bison Interests, заметил: «Люди не понимают, сколько денег можно заработать на вещах, которые они ненавидят».

Мой друг, который является менеджером такого фонда, говорит, что это напоминает ему ситуацию, сложившуюся несколько лет назад с табачными компаниями: «Некоторые пенсионные фонды испытывали брезгливость по отношению к своим „табачным» акциям, но их клиенты, интересы которых они обязаны блюсти в первую очередь, проиграли, потому что поток дивидендов от таких компаний, как British American Tobacco, до сих пор по-прежнему колоссальный».

По крайней мере, BAT по-прежнему высоко котируется на крупнейшей фондовой бирже FTSE, поэтому пенсионные фонды могут всегда инвестировать в эту табачную корпорацию — стоит только пожелать. Но Тереза Коффи, министр по вопросам заработной платы, социального обеспечения и пенсий, объявила о планах «называть и позорить» пенсионные фонды, которые не желают отказываться от «загрязняющих» отраслей.

Это может иметь двоякие последствия. Во-первых, некоторые не называемых широко компаний, в которые «хеджеры» могут инвестировать без тех ограничений, которые применяются к крупным пенсионным фондам, легко приобретут «загрязняющие предприятия» по бросовым ценам, что потенциально принесет им огромную прибыль.

Глава крупнейшей в мире управляющей фондами корпорации BlackRock четко заявил об этом на панельной дискуссии в Глазго на прошлой неделе. Ларри Финк заметил, что неравенство обязательств между государственными и частными компаниями создало возможность для «крупнейшего дисбаланса на рынке капитала в моей жизни. Мы видим, что всё больше углеводородов переходит от государственных предприятий к частным».

Во-вторых, если BP, Shell и им подобные не поощряются к инвестированию в новые разработки нефти и газа, тогда мы станем ещё больше зависеть в плане обеспечения своих энергетических потребностей (как уже с сожалением заметил Байден) от таких стран, как Россия и Саудовская Аравия. Оставьте в стороне экономику: это уже какая-то болезненная форма мазохизма со стороны Запада. Или, по крайней мере, станет превращаться в неё, если переход к пост-нефтегазовой эре не будет намного более плавным, чем это ныне возможно.

Верно, что возобновляемые источники энергии, такие как ветер и солнце, стали более конкурентоспособными по сравнению с ископаемыми видами топлива. Но их непостоянство — это не просто ошибка, это их неотъемлемое свойство. Странный парадокс заключается в том, что крупнейшим в мире поставщиком солнечных панелей и ветряных турбин является Китай, чьё экономическое преимущество при их производстве частично достигается за счет продолжающегося массового использования китайцами энергии угля! И это использование Поднебесная не собирается снижать в обозримом будущем, о чём нам поведал Шарма, но чего он так и не признал.

Вместо этого председательствующий на форуме CОР26 решил похвалить боссов корпораций, появившихся в Глазго, сказав, что, когда он начинал свою карьеру в сфере финансов, «у нас в Англии был парень по прозвищу „водяной» (Swampy). (Daniel Marc Hooper — скандально известный защитник природы, прославившийся своим эскападами на ниве защиты окружающей среды. — Прим. перев.). Он проводил всё свое время, сидя на деревьях и не допуская их вырубки или в подземных тоннелях, не допуская строительства дорог. А сегодня такие чудаковатые Swampy окружают нас в мире повсюду — в залах заседаний, в государственных учреждениях и на торговых площадках по всей планете. И вы, друзья мои, являетесь нашими новыми Swampy, так что можете гордиться этим».

Возможно, они и гордятся собой. Но я представляю, как обоснованно смеются над всем этим в сумраке председатель Си в Пекине и президент Путин в Москве. И это не даёт мне покоя.