Россия поможет Ирану с добычей газа. В США напряглись: Москва будет контролировать иранский газ

Продолжаем тему про «газовый ОПЕК», который сейчас формируется Россией и Ираном. Как оказалось, проникновение Газпрома в иранскую газовую промышленность будет весьма масштабно.

Как сообщают, в ближайшие годы для Ирана одним из главных приоритетов является оптимизация добычи газа на его сверхгигантском газовом месторождении Южный Парс. Исламская Республика привлекла Россию, чтобы помочь ускорить и увеличить добычу газа на этом месторождении.

Запасы газа Южного Парнаса оцениваются в 14,2 трлн кубометров, а также в 18 млрд баррелей газового конденсата. На это месторождение приходится около 40 процентов от общих запасов газа Ирана и около 80 процентов его текущей добычи. Сектор Южного Парса площадью 3700 квадратных километров в бассейне площадью 9700 квадратных километров, имеет решающее значение для общей стратегии Ирана по поддержанию добычи природного газа в стране на уровне не менее 1 миллиарда кубометров в сутки.

При разработке газовых месторождений Иран столкнулся с проблемой, которая заключается в его неспособности задействовать в проекте нужное оборудование, технологии, процессы и людей — и удержать их там — чтобы воплотить свои планы в реальность. Несколько крупных международных компаний на том или ином этапе участвовали в иранском проекте по газодобыче в рамках 11-той фазы на месторождении Южного Парса только для того, чтобы выйти из него из-за ужесточения санкций против Ирана в 2011–2012 годах и в 2018 году.

Учитывая размер и размах 11-той фазы, она сразу попала под пристальное внимание США, и они не обошли его своим «санкционным» вниманием.

В то время французский газовый гигант Total (теперь TotalEnergies), владел 50,1% акций проекта стоимостью 4,8 миллиарда долларов США и уже инвестировала в него около 1 миллиарда долларов США.

По словам источника, который в то время очень тесно сотрудничал с министерством нефти Ирана [это в гранит — прим. Об этом не говорят]:

«Накануне подписания документов по следующему этапу финансирования 11-той Фазы из Министерства финансов США связались с руководством банка, занимавшегося финансированием проекта, и сообщили им, что если финансирование будет продолжено, то США проведет полное историческое расследование всех сделок банка с 1979 года с каждой страной, которая была занесена в черный список США, и то же самое было сказано французскому правительству. Представитель Министерства финансов США также заявил, что ни с одной французской компанией не будет заключено крупных контрактов в США, если Total останется в Иране, но если Total уйдёт, то США предоставят французам возможность поучаствовать в аналогичном проекте».

Понятно, что французы вышли из проекта, после чего Китайская национальная нефтяная корпорация (CNPC) автоматически приобрела долю Total (50,1 процента) — в соответствии с действующим договором — в дополнение к существующей 30-процентной доле. Остальные 19,9% акций принадлежали иранской Petropars. CNPC была готова продолжить разработку 11-тоф фазы проекта, учитывая чрезвычайно выгодные условия для Китая. В частности, министерство нефти Ирана предложило китайцам 15-процентную скидку в течение девяти лет на стоимость всего газа, добытого на месторождении, при этом стоимость газа оценивалась по формуле CNPC «затраты/доходность», а не на основе торгов на открытом рынке. Чистая текущая стоимость всего участка Южный Парс на тот момент составляла 116 миллиардов долларов США (вскоре после этого она подскочила до 135 миллиардов долларов США, а теперь она выросла ещё больше).

После различных завуалированных угроз со стороны США CNPC начала все свои сделки с Ираном, а также связанные с 11-той фазой проекта «Южный Парс», проводить через своё «специальное» банковское подразделение — Bank of Kunlun. Расчеты в то время проводились в евро и китайских юанях.

Из-за санкционного нажима CNPC публично вышла из проекта в октябре 2019 года.

По словам источника, близкого к аппарату энергетической безопасности Европейского Союза [как пафосно звучит — прим. Об этом не говорят], Китай был готов публично заявить о возобновлении участия в 11-ой фазе, а также в других проектах по газодобыче в Южном Парсе. Однако в конце февраля 2022 года Белый дом ясно дал понять глав Китая Си Цзиньпину, что Китаю следует «действовать осторожно» не только в Восточной Европе, но и на Ближнем Востоке. Поэтому Китай уступил России место в газовом проекте Ирана.

В сочетании со всеми другими сделками, согласованными в рамках недавно подписанного меморандума о взаимопонимании, то, что Россия станет «головной» в 11-ой фазе (при этом Petropars будет играть вспомогательную роль на местах), дает Кремлю огромный контроль над газовыми ресурсами Ирана. Высокопоставленные лица Ирана, включая самого Овджи, считают, что это партнерство, но в конце концов оно может оказаться не совсем таким.

Американцы в лучших традициях судят по себе. Так как они считают, что во всех проектах они должны по максимуму грести под себя, то и Россия будет делать также. Такое словосочетание, как «взаимная выгода» им, видимо, не знакомо.