Россия способна обеспечить свой авиапарк биотопливом, но заправки хватило только на один самолет – опять в хвосте прогресса
На Петербургском международном экономическом форуме было подписано соглашение между «Газпром нефтью» и Ассоциацией специалистов и предприятий в сфере переработки масложировых отходов — о создании единой инфраструктуры по сбору и переработке отработанного фритюрного масла для производства авиационного синтетического топлива. Ученые компании заявили, что разработали первую в России формулу 100%-отечественного SAF-топлива, получаемого из жиров и отработанных растительных масел.
По данным предприятия, новое топливо снижает выбросы углекислого газа при полете самолета до 80% по сравнению с обычным авиакеросином. Это — шаг вперёд. Но если остановиться на одном проекте, мы упускаем главное: перед нами стоит не задача создания нового топлива, а вопрос, почему страна, обладающая колоссальными объемами органических отходов, до сих пор не использует их как энергетический ресурс.
Россия — одна из крупнейших стран по потреблению растительного масла. В 2024 году на душу населения пришлось 19,3 килограмма растительного масла в год — более 16 миллионов тонн в сумме. Из них около 35% используется в пищевой промышленности, 25% — в общественном питании, остальное — в домашних хозяйствах.
На каждые 100 литров нового масла, использованного для жарки, образуется 20–25 литров отработанного. Это значит, что только за счет фритюрных отходов в стране ежегодно накапливается более 3,2 миллиона тонн — или почти 4 миллиарда литров. Если все это сырье собрать, переработать и превратить в биотопливо, можно получить до 2,8 миллиона тонн авиационного топлива.
Для сравнения: весь внутренний авиапарк России потребляет в год около 5,7 миллиона тонн керосина. То есть потенциально отработанное масло способно заменить почти половину потребностей воздушного транспорта страны. А если научиться собирать отработанное масло у домохозяйств, то можно будет обеспечить топливом и другую половину авиапарка, пассажирского – уж точно!
Но где же эти миллиарды литров?
На практике — менее одного процента собирается. Большинство ресторанов, кафе и столовых сливают отработанное масло прямо в канализацию. В регионах, особенно в Сибири, на Дальнем Востоке и в Поволжье, его выливают в овраги, на свалки, а иногда — продают «черным» переработчикам, которые снова закупают его в оборот, смешивая с новым маслом и продавая в магазины.
Нет ни законов, обязывающих собирать отходы, ни логистики, ни пунктов приема, ни финансовой поддержки для тех, кто хочет работать честно. Одна из немногих компаний, занимающихся сбором в Красноярске, признаётся: «У нас 300 кафе. Из них 270 сливают масло в канализацию. Остальные — просто сдают его соседу, который потом опять продает его в магазин. Мы не можем конкурировать с бесплатной утилизацией». Это — не исключение. Это — норма.
И это — только один вид отходов. За ним скрывается гораздо более масштабный потенциал. В России ежегодно производится более 120 миллионов тонн навоза — от крупного рогатого скота, свиней, птицы. На каждом птицефабрике — десятки тонн помета в сутки.
Эти отходы — не мусор, а источник биогаза. При правильной переработке он может обеспечивать тепло, электроэнергию и даже топливо для автотранспорта. В Европе уже 80% крупных животноводческих комплексов оснащены биогазовыми станциями.
В Германии — более 10 тысяч таких установок. В Дании — они обеспечивают 25% энергии одного региона. В России — менее 150. Почему? Потому что стоимость установки мощностью в один мегаватт составляет от 150 до 300 миллионов рублей, а господдержка минимальна, сложна в получении и не гарантирует спроса.
Электроэнергия, произведенная на биогазе, не закупается системно — потому что нет механизма гарантированных цен и долгосрочных контрактов. И хотя владелец одной из птицефабрик в Орловской области смог окупить станцию за два года, снизить затраты на электричество до нуля и начать продавать излишки, его опыт — редкость, а не правило.
Еще один огромный ресурс — органические отходы коммунального хозяйства. Только в 2024 году в России образовалось более 70 миллионов тонн твердых коммунальных отходов, из которых треть — пищевые остатки, скоропортящиеся продукты, кожура, древесные опилки. Эти отходы можно перерабатывать в биогаз, компост, топливные гранулы.
Но пока в России действует принцип «захоронить и забыть». Свалки продолжают расти, а земля — загрязняться. При этом в ЕС уже давно принято считать органические отходы первичным энергоносителем. Директива RED II обязывает страны собирать такие отходы отдельно и перерабатывать их в энергию.
В России — нет ни одного федерального закона, обязывающего рестораторов, фермеров, переработчиков собирать отходы. Нет штрафов за слив жира в канализацию. Нет субсидий на оборудование. Нет логистических коридоров. Нет рынка сбыта.
«Газпром нефть» действительно сделал важный технологический прорыв. Его ученые разработали метод синтеза сложных эфиров из жиров, получили патент, провели лабораторные испытания. Но технология — это лишь первый шаг. Без инфраструктуры, без государства, без законов, без экономической модели — она останется в лаборатории.
Нельзя строить завод по переработке, если нет системы сбора. Нельзя запускать биогазовые станции, если фермер не знает, куда сдать продукт. Нельзя внедрять SAF в авиации, если нет гарантированных объемов сырья.
Это — не проблема частных компаний. Это — системная нехватка государственной стратегии. Мы живём в стране, которая импортирует технологии, но не умеет использовать свои собственные ресурсы. Мы покупаем топливо за границей, когда у нас под ногами — миллиарды литров потенциального биотоплива. Мы закапываем навоз, когда он мог бы светить в деревнях, греть теплицы, заправлять тракторы. Мы выливаем масло в канализацию, когда оно могло бы лететь в небо на самолётах.
Что нужно сделать? Прежде всего — принять Федеральный закон «Об обращении с органическими отходами», который обязал бы предприятия, общепит, фермы, переработчики собирать и передавать жиры, навоз, пищевые отходы на переработку.
Ввести штрафы за слив в канализацию, предусмотреть налоговые льготы для тех, кто инвестирует в биогазовые станции и перерабатывающие комплексы.
Создать национальную сеть пунктов сбора — как это сделано с переработкой ПЭТ-бутылок. Запустить пилотные проекты в десяти регионах — от Москвы до Владивостока — с участием Минэнерго, Минсельхоза, Росавиации и Росатома.
Обязать государственные авиакомпании — «Аэрофлот», «Россия», «Победа» — использовать не менее 5% SAF-топлива к 2030 году, а к 2035 году — 20%.
И самое главное — создать механизм, который связывает науку, бизнес и власть. Учёные ИВТ РАН, ВНИИГАЗ, ФИЦ СО РАН разрабатывают технологии получения биотоплива из целлюлозы, водорослей, древесных отходов.
Но эти разработки остаются в научных журналах. Нет государственных заказов. Нет пилотных площадок. Нет программ внедрения. Нет связи между лабораторией и реальным производством.
Мы не теряем мусор. Мы теряем будущее.
Россия — страна с огромными природными богатствами. Но самые ценные из них — не нефть и газ, а то, что мы привыкли считать отбросами. Отработанное масло, навоз, пищевые остатки — это не мусор. Это энергия, которую мы сами создаём каждый день. И если мы не научимся её собирать, перерабатывать и использовать — мы останемся страной, которая покупает топливо за рубежом, а свои ресурсы — сливает в реки.
Первый шаг уже сделан. Теперь нужен второй — системный, ответственный, государственный.
Потому что топливо будущего — уже здесь.
Осталось только его собрать.