Российские военные столкнулись на Украине со сложнейшей задачей

Миллионы жителей Украины фактически взяты в заложники как украинскими вооруженными силами, так и националистами. Речь идет о жителях Киева, Харькова, Мариуполя и других городов, из которых им фактически запрещено выходить. Что такое гуманитарные коридоры, которые много раз предлагали открыть российские войска, как это работало на практике – и почему технология их создания является сложнейшей задачей?

Информационная война, развязанная в западных СМИ против России, в последние дни вертится вокруг гуманитарной ситуации на Украине. Особо педалируется тема беженцев и проблемы так называемых коридоров – то есть путей, по которым гражданские лица могут покидать территории, ставшие зоной бедствия.

Один из классических примеров спекуляции на беженцах – это Югославия. Западные телеканалы круглосуточно демонстрировали миллионные толпы албанских беженцев из Косово с соответствующими комментариями. Эта кампания была организована с целью дискредитации правительства Югославии и как один из поводов для вооруженного вмешательства. Позднее выяснилось, что частично эти репортажи были просто сфабрикованы, частично албанцы перемещались по заранее продуманному плану, создавая трагический эффект.

Теперь подобная пропаганда активно распространяется на Западе в приложении к происходящему на Украине.

Сложнейшая технология

Реальная же история заключается в том, что наладить гуманитарные коридоры для выхода гражданского населения из кризисных зон и снабжения их всем необходимым никак не удается именно из-за позиции украинской стороны – как официальной, так и полевых командиров.

Гуманитарный коридор – это временно демилитаризованная территория, предназначенная для безопасного транзита гуманитарной помощи в кризисный район или для эвакуации беженцев. Это международное определение гуманитарного коридора настолько широко, что при желании его можно применить к самым разным обстоятельствам, возникающим на земле в ходе военных действий. К сожалению, гуманитарные коридоры по выходу беженцев из окруженных или блокированных районов и населенных пунктов – сложная и опасная технология. В большинстве случаев крайне сложно гарантировать лояльность всех участников конфликта и избежать инцидентов.

Иногда одна из сторон прямо не заинтересована в безопасном выходе беженцев, несмотря на общегуманитарные и политические декларации в публичной сфере. Причины бывают разные: от желания удержать гражданское население в качестве живого щита до политических и идеологических деклараций («ни пяди земли», «не доставайся ж ты никому»).

Доверия между сторонами конфликта, как правило, нет, особенно если речь идет о противостояниях идеологических, религиозных или межэтнических. Лишь в уникальных случаях удавалось достичь «джентльменских» соглашений между командирами и офицерами на земле на основе взаимного уважения. Но для этого нужен личный и долговременный контакт. Люди должны достаточно доверять друг другу на личной основе, чтобы верить в добросовестность взаимного поведения.

Иногда отсутствует нормальная коммуникация между сторонами конфликта, что очень часто приводит к фатальным ошибкам. В ряде случаев боевики или даже военнослужащие регулярных войск одной из сторон используют гражданские конвои для прикрытия собственного бегства (переодевание в гражданское и тому подобное). И к сожалению, печальных примеров тут гораздо больше, чем позитивных.

«Ходжалинская резня»

В феврале 1992 года армянские подразделения Нагорного Карабаха приступили к штурму крупного населенного пункта Ходжалы (Ходжалу), из которого обстреливали Степанакерт. Наступление готовилось более месяца в открытую, и армянская сторона также за месяц предупредила о штурме и предложила два коридора для выхода гражданского населения. Руководители Ходжалы отказались. Есть разные версии, кто и почему препятствовал эвакуации гражданских, но так или иначе до ночи штурма никакого выхода людей по гумкоридору не было.

Тем не менее с началом ночного штурма мирные жители в темноте, в спешке и панике устремились именно по оставленному армянами коридору. Вместе с ними туда же побежали и остатки гарнизона Ходжалы из состава Нацгвардии Азербайджана и ОМОНа. В темноте значительная группа беженцев по безопасной пойме реки Каркар вышла прямо на армянское село Нахичеваник, со стороны которого был открыт огонь. Погибло от 485 до 613 гражданских, включая умерших от переохлаждения, и военнослужащих, погибших в перестрелке.

Позднейшее расследование показало, что только один из опрошенных следствием местных жителей вообще знал о существовании гуманитарного коридора. Большинство взятых плен азербайджанских нацгвардейцев и омоновцев были переодеты в гражданское и выдавали себя за местных жителей. Это в свою очередь не отменяет фактов насилия над гражданскими, убийств и глумления над телами.

Сейчас в Азербайджане эти события называются «Ходжалинская резня» и превращены в основной пропагандистский инструмент идеологического характера. Многие детали происшедшего не прояснены до сих пор, а разговора на эту тему без эмоций не получается. Но по факту это одновременно и факт игнорирования гуманитарного коридора, который предлагался аж за месяц до штурма, и пример прикрытия мирными жителями бегства военнослужащих (переодевание, срыв знаков различия), и образец обоснования отказа от эвакуации гражданских (обе стороны тогда запрещали добровольную эвакуацию даже женщин и детей, ибо «мы за вас воюем, если вы уйдете, зачем нам воевать?»).

«Геноцид в Сребренице»

Еще один куда более кровавый пример: Сребреница в Боснии.

В 1993 году несколько восточно-боснийских городов были объявлены ООН «зоной безопасности» и взяты под охрану малочисленным и небоеспособным контингентом европейских военных, в основном голландцев. Тем не менее находившаяся там 28-я дивизия армии Боснии и Герцеговины (мусульманской) организовывала вылазки в соседние сербские села, сопровождавшиеся резней сербского населения и разорением населенных пунктов. Террор против сербского населения Восточной Боснии поддерживали так называемые торбари – группы мусульманских беженцев, которые грабили сербские села.

Сербское командование приняло решение остановить все это и блокировало Сребреницу. 28-я боснийская дивизия быстро потеряла боеспособность после недели боев. Сербское командование организовало гуманитарный коридор в направлении села Поточари, где находились голландские военные, и выделило автобусы.

В итоге у Поточар скопилось до 25 тысяч беженцев, среди которых значительную массу составляли военнослужащие 28-й дивизии, переодетые в гражданское. Голландцы отказывались пропускать их на территорию своей базы. Вечером 11 июля 1995 года организовалась колонна, целиком состоявшая из здоровых мужчин (до 15 тысяч человек, включая известные местные семьи, администрацию анклава, персонал больницы и 5 тысяч солдат 28-й дивизии), которая двинулась по коридору на Тузлу. По дороге гражданские беженцы стали разбегаться, прятаться в лесах и на горах и напарывались на сербские патрули. Вместе с гражданскими уходили и бывшие солдаты 28-й дивизии. Сербы отлавливали их по лесам, по громкоговорителям призывая сдаться.

До Тузлы дошло от 5 до 10 тысяч человек (все цифры до сих пор – объект спекуляций).

Достоверно известно о нескольких бессудных расстрелах бывших военнослужащих 28-ой дивизии из состава этой колонны, которых определяли в том числе по характерным «военным приметам» (синяк на правом плече от отдачи автомата при стрельбе). Точное число погибших не установлено. Боснийские и европейские источники называют цифры 8 – 8,5 тысяч человек, хотя столько трупов нет. Есть точные сведения о линчевании 154 солдат 28-й дивизии в Пилице-Бранево и еще около сотни в лесу, что попало на видео. Подавляющее большинство гражданских беженцев было безопасно доставлено в Кладань.

Сейчас «геноцид в Сребренице» – это не только историческое событие, но и едва ли не главная идеологическая самоидентификация Евросоюза как политической организации. На прошлой неделе канцлер Шольц отказывал Донбассу в признании «геноцида», потому что вот в Боснии и в Косово был геноцид, а в Донбассе не было. И мы, европейцы, его остановили, чем страшно гордимся. По факту же событие в Сребренице стало результатом одной из главных проблем организации гуманитарных коридоров: стремления боевиков и военнослужащих мимикрировать под гражданское население. Колонна, ушедшая от Поточари, целиком состояла из здоровых мужчин, и несколько сотен из них, включая главу общины Ибрана Мустафича, были весной 1996 года освобождены.

Сирийский опыт

При этом именно у России накопился положительный опыт создания гуманитарных коридоров. Первый гуманитарный коридор был объявлен в Грозном в феврале 2000 года. Тогда это была частично и спецоперация, когда Шамилю Басаеву через двойного агента были сообщены другие координаты коридора, в результате чего чеченцы понесли большие потери, выйдя на минное поле, а самому Басаеву оторвало ногу. Но те мирные жители Грозного, кто хотел покинуть город, смогли это сделать беспрепятственно.

В Сирии же Центр по примирению сторон Минобороны РФ сумел поставить на поток уникальную схему гуманитарных коридоров как выхода беженцев, так и гуманитарного снабжения некоторых кризисных зон. При этом сирийские правительственные войска восприняли эту методику. По уникальной схеме снабжались некоторые находившиеся в полном окружении христианские села на границе с Ливаном, несколько крупных шиитских сел в провинции Алеппо и Хама. Чуть позже речь пошла о передислокации боевиков с семьями из окруженных районов на юге и в центре Сирии в провинцию Идлиб («автобусы на север»).

Эти операции были проведены с блеском, при этом ни разу ни российские переговорщики, ни сирийцы не нарушили многочисленные джентльменские соглашения с боевиками, которым порой позволяли уезжать с личным оружием. Это вообще уникальная для современной истории история. Кроме того, эти эвакуации проводились во враждебном окружении (правительственные силы Сирии порой надо было уговаривать и даже стращать) и с представителями третьей стороны и иного вероисповедания.

Украинские особенности

Сейчас сложно оценить, насколько этот опыт будет работать на Украине. Во-первых, есть несколько Украин, если смотреть с точки зрения переговоров на земле. Киев отказывается соглашаться на гуманитарные коридоры в Россию и Белоруссию, настаивая на том, что все эвакуируемые гражданские должны отправляться вглубь Украины. Да ради Бога. Эта уступка была сделана, хотя из Харькова и Сум до России заметно ближе, чем до Полтавы. И далеко не все эвакуируемые хотят в Полтаву. Но нацбаты в Мариуполе не подчиняются Киеву напрямую.

Ситуация в Мариуполе сильно напоминает, к сожалению, ходжалинскую. Есть данные, что людей запугивают, рассказывают о «зверствах ДНРовцев и русских», используют в качестве живого щита и готовят прямые провокации (история с якобы «бомбардировкой роддома» уже оскомину набила).

В такой обстановке организация гуманитарного коридора превращается в предмет нездоровой торговли и нет никаких гарантий, что в последний момент националистические боевики не организуют какую-либо провокацию по ходу движения конвоев даже в направлении Запорожья. Кроме того, часть дорог просто заминирована и блокирована инженерными сооружениями и требуется некая политическая воля с украинской стороны (конкретно боевиков нацбатов), чтобы просто выпустить этот конвой. Все это ставит под сомнение саму возможность организовать такую эвакуацию без четких и твердых гарантий со стороны властей Мариуполя, если таковые имеются.

Похожие ситуации и в Харькове, Сумах, Чернигове, и в Киеве. Украинское руководство игнорирует все эти детали или просто не имеет опыта работы в кризисных обстоятельствах. В результате создается даже не столько путаница, сколько опасное манипулирование судьбой гражданских лиц.

Кроме того, в некоторых крупных городах наблюдается опять же манипулирование гражданскими в рамках «фольксштурма». Например, в том же Запорожье на охрану моста на плотине ДнепроГЭС собрали молодняк от 18 до 21 года, раздали им автоматы и в таком виде оставили. Они сами себя по неопытности перестреляют, а потом это можно выдать за «зверства русских».

Нет сомнений, что гражданское население должно быть спасено. Сейчас в ряде случаев власти ДНР и ЛНР даже отказываются от вполне логичной фильтрации в ряде населенных пунктов. Ладно, кричал он восемь лет «Хероем слава», а теперь приветствует освободителей георгиевской ленточкой. Лишь бы был здоров, как говорят в еще не освобожденной Одессе.

Зависит все, по большому счету, от адекватного понимания мироустройства киевскими властями. И от того, способны ли они донести человеческую точку зрения до окруженных нацбатов и прочей нечисти. А российские войска, как и ополченцы ДНР и народная милиция ЛНР, обладают достаточной дисциплиной, чтобы соблюдать все договоренности. Как официальные, так и джентльменские. Главное, чтобы на другой стороне джентльмены нашлись.

Евгений Крутиков