Россия выступила с последним предупреждением Западу, прежде чем обрушить фронт ВСУ

Украинские регионы должны быть не просто буферной зоной и голой степью между Россией и Европой. Они должны обеспечивать прибыль в бюджет. И у них для этого есть все возможности

Для этого России необходимы две вещи: адаптация населения к новой жизни и при минимальной разумной поддержке – создание новой экономики руками того же населения. Потому что это в первую очередь в его интересах, считает обозреватель МИА «Россия сегодня» Ростислав Ищенко.

Ранее Владимир Путин на встрече с главами муниципалитетов заявил, что контрнаступ ВСУ полностью провалился и что инициатива сейчас полностью в руках ВС РФ. По его словам, если так и дальше будет продолжаться, то украинской государственности может быть нанесен очень серьезный и невосполнимый удар.

— Ростислав Владимирович, когда СВО только начиналась, говорили о том, что ее цель — это демилитаризация и денацификация Украины. Означает ли это, что теперь наши цели изменились и речь идет о ликвидации украинской государственности?

— Демилитаризация и денацификация Украины — это упрощенное понимание задач СВО. Изначально говорилось, что задача СВО — это обеспечение безопасности России.

До СВО эту задачу пытались решить путем переговоров. Я имею в виду ультиматум Путина Западу в декабре 2021 года, к котором очень четко было перечислено, что надо сделать, чтобы СВО вообще не было. Ключевой момент — это нейтрализация Украины и отвод натовской инфраструктуры к границе 1997 года.

Что бы это дало?

В первую очередь это оставило бы восточноевропейские армии (формально стран НАТО) без американской поддержки. Там не было бы позиционных районов ПРО, американских дивизий и американских складов, позволяющих резко в короткие сроки нарастить количество войск. Натовская авиация не патрулировала бы небо Прибалтики. Много чего не было бы.

Нейтрализация Украины — это не процесс, который происходит под честное слово или подписанные бумаги. Это процесс, требующий определенных гарантий. Какие гарантии хотела получить Россия — мы видим из рассекреченных материалов Стамбульских переговоров, когда Москва настаивала на совершенно определенном количественном и качественном ограничении украинской армии.

Мы хотели добиться ситуации, когда численность ВСУ не могла нести угрозу России, а отсутствие передовых баз НАТО на территориях восточноевропейских стран делали невозможным оперативное развертывание Альянса вблизи украинской границы на украинской территории.

На этих условиях Россия соглашалась не проводить никаких СВО.

Еще требовалось еще на тот момент признать Крым и Севастополь российскими, прекратить провокации против ДНР и ЛНР и утрясти взаимоотношения между Киевом и ДНР и ЛНР тогда еще в рамках Минских соглашений.

Требовался мир на российских границах и требовался военный контроль Россией этого пространства. То есть не присутствие там российских войск, а отсутствие там серьезных войск Запада, кроме армии восточно-европейских государств, стран НАТО, которые нас особенно не пугали, так как они ни каждая в отдельности, ни все в совокупности против России воевать не могли без поддержки и без развертывания на их территории американской инфраструктуры.

— А что сейчас принципиально изменилось?

— Сейчас ситуация изменилась хотя бы потому, что шесть бывших украинских регионов (уже не два) внесены в Российскую Конституцию как российские.

Российская Конституция — это не вещь, которую меняют туда-сюда на протяжении трех-четырех лет по принципу «вчера объявили своим, а завтра отдали назад». Поэтому вопрос о шести регионах вообще уже не стоит.

Дальше российское руководство неоднократно заявляло, это понятно, что если Украина и Запад не хотят соглашаться на условия мира, которые удовлетворяет Россию, то это значит, что России надо наступать дальше, чтобы заставить согласиться на эти условия.

Территории, которые будут заниматься в силу объективных причин, будут так же быстро, при помощи механизма референдума, становиться российскими.

Соответственно, чем дальше российская армия продвинется, тем меньше шансов у украинского государства сохранить свои территории хотя бы в нынешних, признаваемых Россией, пределах.

Поскольку украинское государство исчерпало свои возможности к сопротивлению, и его армию в ближайшие месяцы явно ожидает катастрофа, то российское руководство исходит из того, что после катастрофы ВСУ российская армия продвинется достаточно быстро и достаточно глубоко.

Украинское руководство заявляет о том, что, даже если армия Украины будет полностью разгромлена, они все равно не согласятся на мир, а будут настаивать на том, чтобы продолжать войну, но уже силами НАТО.

— И лопатами заодно.

— Лопатами — фигура речи. Про них можно не вспоминать, хихикнули и забыли. А то, что Украина, но и часть членов НАТО заявляют о том, что в случае разгрома Украины они готовы продолжать войну с Россией, — это существенно. Это тоже влияет на российские стратегические планы.

Российское руководство в таких условиях не будет особенно сдерживать вооруженные силы. Они будут действовать по принципу «наступайте, не торопясь».

Да, с одной стороны, поспешать надо медленно, чтобы не оказаться под внезапным ударом. Надо следить за тем, чтобы не отрывались тылы, чтобы продолжались вовремя поставки горючего и боеприпасов.

Тем не менее по совершенным масштабам продвижение даже через всю Украину — это не такой глубокий бросок, чтобы его нельзя было совершить в случае обвала украинского фронта.

Поэтому российское руководство предупреждает на всякий случай, что у Запада почти не осталось возможностей сохранить хоть какую-то Украину, в том числе и потому, что украинское государство дошло до естественной политической катастрофы.

— А какие варианты возможны, если Запад согласится сохранить хоть какую-то часть Украины?

— Если сейчас Россия просто прекратит боевые действия, это не значит, что у украинского государства будет большое количество шансов уцелеть. В том числе потому, что Запад тут же прекратить его финансировать. А зачем? Война закончилась.

А без внешнего финансирования Украина жить не может — у нее нет ни промышленности, ни торговли. У нее есть только население, которое каким-то образом надо содержать и поддерживать.

Все равно украинскую государственность ожидает катастрофа. Наши некоторые эмоциональные соотечественники говорят: «Ну, подумаешь, передохнет пять-десять-пятнадцать-двадцать-тридцать-сорок миллионов — ну и ради бога, так им и надо». Мол мы получим свободные земли и заселим их благородными людьми вроде участников СВО. Якобы участников СВО у нас — 50 миллионов и все они мечтают жить на Украине.

В отличие от этих эмоциональных людей, российское руководство прекрасно понимает, что территория без населения или территория с враждебным населением на границах России нам не нужна. России нужна интегрированная территория с населением, которое станет русским.

— Как этот вопрос можно решить?

— При гипотетическом объединении с Таджикистаном мы прекрасно понимаем, что таджики русскими не станут. Они останутся таджиками, даже если у нас будет одно государство. Это будет как с Якутией. Якуты постепенно интегрируются в русский общий этнос, но это дело столетий, пока все это произойдет.

А на Украине мы имеем пока что совершенно другую ситуацию. Здесь мы имеем дело с испорченной частью русского народа, который в русскость возвращается значительно быстрее, чем ассимилируются другие нации.

Заметьте, в 2022 году никто еще не собирался занимать и присоединять всю Украину, но если уж приходится это делать, то необходимо, чтобы эти территории оставались населенными и чтобы эти территории становились экономически привлекательными.

Они в конечном итоге должны не просто быть буферной зоной, голой степью между Россией и дикими европейскими племенами — они должны обеспечивать прибыль в бюджет. И у них для этого есть все возможности.

Для этого России необходимы две вещи: адаптация населения к новой жизни и при минимальной разумной поддержке создание новой экономики руками того же населения, потому что это в первую очередь в его интересах. Это его кусок хлеба.

И эта новая экономика будет органично вписана в новую российскую экономику. Не в бывшую советскую, которой уже нет, и обломкам которой являются сейчас какие-то украинские предприятия, все еще пытающиеся ремонтировать танки или создавать беспилотники, а в новую российскую экономику, чтобы там не было конкурирующих предприятий, а были дополняющие предприятия.

Чтобы сельское хозяйство Украины не мешало, не конкурировало с российскими фермерами, а обеспечивало более широкое присутствие России на мировом рынке того же самого зерна и большее влияние на мировом рынке продовольствия.

Возможность извлечения прибыли с этих территорий огромна. Задача заключается в том, чтобы обеспечить реинтеграцию населения в нормальное российское общество, и вторая задача — обеспечить прибыльность территорий. Чтобы у нас не было дружественного, братского украинского народа, а было единое российское общество на всем протяжении — от западной границы России до Владивостока.

— Зеленский даже близко не Богдан Хмельницкий. На верность руководству России он пока не присягает, запретил себе переговоры с Россией, носится в очередной раз со своим мирным планом, в том числе и в Давосе. Вы в прямом эфире на канале Украина.ру на вопрос одного из зрителей по поводу того, выгоден ли Зеленский как президент Украины России, сказали «нет». Можете объяснить почему? Ведь до этого вы говорили, что нам все равно, кто руководит Украиной.

— Я разве говорил, что какой-нибудь президент Украины может быть выгоден России? Ни один президент Украины не выгоден России. Это абсурд.

Давайте выберем президента Рязанской, Вологодской, в Архангельской области? Новгород когда-то воевал с Москвой за независимость свою. Там шли упорные сражения.

Зачем России отдельный президент и отдельное государство для части русских территорий? Какой в этом смысл? Украина как государство — это абсурд. Это удар по российским интересам.

Любой президент Украины, любой парламент Украины, любой премьер Украины, любое независимое украинское правление для России невыгодно. Поэтому Зеленский невыгоден. Он не может быть выгоден — ни чучелом, ни тушкой, ни в профиль.

Даже если он полюбит Россию и придет дружить с ней, он все равно не будет выгоден никогда. Это может быть вынужденное решение на какой-то период по каким-то причинам. Русское государство в свое время принимало разные условия мира. И совершенно для себя невыгодные, и даже позорные.

Тем не менее оно всегда рассматривало любые условия мира как передышку и как возможность собраться с силами.