Русские не придут

Газета New York Times весьма странным образом сообщила о завершении концентрации российских войск на границе с Украиной: «Российский президент подошел к краю пропасти, а затем, на глазах у всего мира, отступил назад».

На прошлой неделе российское правительство объявило об окончании военных учений и о возвращении большей части подразделений, которые в них участвовали, в места постоянной дислокации. Проведение учений на собственной территории никак нельзя назвать балансированием на грани войны, поэтому трудно понять, почему авторы утверждают, что Россия подошла к краю пропасти. Поскольку перемещение войск не сопровождалось никакими требованиями, можно сделать вывод, что они не использовались в качестве рычага давления. Кроме того, не предпринималось никаких попыток скрыть наращивание сил, что обычно имеет место, когда готовится внезапное нападение.

Несмотря на изрядную панику в западной прессе, на самом деле не было ни одной веской причины считать, что Россия планирует наступление в ближайшем будущем. Однако это не помешало многим экспертам ухватиться за военные маневры как за доказательство того, что Россия «испытывает» решимость Америки, и что это каким-то образом связано с выводом американских войск из Афганистана. Едва ли не в каждой новой статье наращивание российских сил на границе с Украиной представлялось как «тест» для Байдена, и американский президент был просто завален советами по поводу жестких мер, которые он должен предпринять. Когда Байден все же решил не посылать корабли американских ВМС в Черное море, антироссийские ястребы уверяли нас, что это придаст храбрости Путину. Однако, всего через несколько дней предполагаемая угроза испарилась, а паника по поводу российского вторжения оказалась беспочвенной. Сторонники жесткой линии в отношении России настроились на то, чтобы возложить вину за кризис на «слабость» Байдена, но кризис так и не начался.

Этот недавний эпизод иллюстрирует некоторые хронические проблемы нашей внешнеполитической дискуссии. Все начинается с раздувания угрозы. Вместо взвешенного и сбалансированного взгляда на внешнюю угрозу и тщательной проверки фактов, чтобы убедиться в том, что она на самом деле существует, ястребы немедленно хватаются за наихудший сценарий. Представляя этот сценарий как наиболее вероятный или неизбежный, они сводят все дебаты к конфронтации. Не предпринимается никаких попыток понять, почему другая страна действует тем или иным образом, поскольку ястребы автоматически делают вывод о наихудших мотивах, а затем подгоняют доказательства под свое предположение. При этом практически не принимаются во внимание реальные интересы Соединенных Штатов, а просто принимается как нечто само собой разумеющееся, что любое нежелательное событие является «испытанием» для США, и что президент должен достойно отреагировать, а в противном случае он поставит под угрозу американские позиции в мире.

Все эти ошибки существенно снижают качество анализа и приводят людей к поспешным ложным выводам по поводу того, какой должна быть политика США. Сколько бы раз ни ошибались ястребы, они не подвергают проверке свои предположения и не учатся на собственных ошибках, а просто продолжают их повторять. При этом наша политическая культура дает ястребам все причины для того, чтобы отстаивать свои агрессивные заблуждения по поводу внешнего мира, вместо того, чтобы стремиться к обоснованным и точные выводам. Не существует никаких наказаний за ошибки, пока ты придерживаешься «правильного» враждебного подхода к другой стране. Это прямой путь к дисфункции и провалу внешней политики, и именно поэтому так много решений нашего правительства оказывались неудачными и деструктивными.