Русские предельно четко озвучили – они будут рассматривать любое вмешательство в свои дела, как повод для войны…

Экс-советник Трампа, полковник Макгрегор: По сути генерал Милли сказал «Украинцы уже сделали все, что в их силах, и сейчас для переговоров самый удачный момент». Милли напуган, и правильно, что он напуган.

Он понимает, что у нас совсем не осталось боеприпасов, топлива, запчастей. У нас живой силы недостаточно для конфронтации с Россией. И он знает, что при определенных обстоятельствах мы получим эту конфронтацию. Русские предельно четко озвучили – они будут рассматривать любое вмешательство в свои дела, как повод для войны.

Украинцы расходуют по 7 тыс снарядов в день, а русские – по 20 тыс. Мы купили у корейцев партию для Украины в 100 тыс, но этого хватит лишь на две недели. А русские столько расходуют за пять дней! Мы не в том положении, чтобы бросать вызов России.

Милли знает кое-что еще. Он видит, что россияне меняют свой подход. Они заехали на Украину, по сути, с одной рукой, завязанной за спиной, и никогда не использовали больше 20% своих сил. А в августе ушли в оборону. Они консолидируют свои силы, выравнивают рубежи. Потому что генералы сказали Путину «выход для нас – победить военными средствами, а если мы этого хотим – надо готовить генеральное наступление». А подготовка к нему требует времени, и русские обменяли территории на время. Милли все это понимает.

С 24 февраля мы только и слышим речи об украинской победе. «Украина победит, она уже побеждает». Ага, на карту посмотрите! Победили они. Потеряли больше 100 тысяч погибшими, огромное количество техники сожжено. У них сейчас последняя обойма, они ничего уже показать не могут. Все, что им остается – ждать, пока последний удар настигнет их. Поэтому Милли и сказал «они показали все, что мы требовали, пора договариваться». А в ответ получил «надо сокрушить русских, надо преподать им урок». Это дурь!

Полковник армии в отставке Дуглас Макгрегор о разногласиях внутри США по поводу конфликта на Украине:

The Grayzone: Позвольте спросить о вашей реакции на новости, которые появились в конце прошлой недели. Ни с того ни с сего генерал Марк Милли, высокопоставленный военный офицер США и председатель Объединенного комитета начальников штабов, высказался в пользу дипломатического урегулирования украинского вопроса с Россией.

И это всего через несколько недель после того, как конгрессменов-прогрессистов вынудили отозвать точно такой же призыв к переговорам с Москвой с целью завершения конфликта. А теперь мы узнаём, что высокопоставленный генерал разошелся во мнениях с другими чиновниками администрации Байдена и призывает к дипломатии. Как вы восприняли эту информацию? И почему в пользу переговоров высказался именно Милли?

Дуглас Макгрегор: Во-первых, генерал Милли имеет репутацию человека, который не станет ничего делать без предварительной оценки последствий. Он когда-то сливал заведомо выгодную лично ему информацию о беседах с Трампом. Мы понятия не имеем, насколько она была правдива, если вообще была.

Теперь он делает то же самое, заявляя The New York Times, что украинцы, мол, исчерпали иные варианты, и пора садиться за стол переговоров. Вот в чем суть его высказываний. Предположительно, именно это он сказал президенту Байдену. А последний вместе с Салливаном, Блинкеном и остальными тут же это отвергли. Здесь можно отметить несколько интересных моментов.

Во-вторых, Милли высказывается вне своей компетенции, он старший военный советник президента. Все его слова являются конфиденциальными и должны держаться в секрете. Он имеет право думать и придерживаться любого мнения, но высказанное в разговоре с президентом не должно предаваться огласке.

История знает не так уж много примеров высказываний вне компетенции, а когда подобным занимается генерал, его обычно увольняют. Потому что это не его работа. Он — советник, а не властитель дум и не политик.

В-третьих, могу сказать точно: Милли боится. И правильно делает. У него самого нет реального боевого опыта, он владеет лишь сухими цифрами и фактами. Так вот, один из таких фактов заключается в том, что у нас нет ни боеприпасов, ни топлива, ни запчастей, ни солдат, чтобы даже помыслить о военной конфронтации с Россией. А он знает, что при определенных обстоятельствах мы можем оказаться именно в такой ситуации.

Также он знает, что мы не в состоянии материально себя обеспечить. Украина ежедневно тратит по 7 тысяч артиллерийских снарядов, а русские — по 20 тысяч. Мы недавно договорились с корейцами о поставках Украине ста тысяч 155-мм снарядов. Грубо говоря, мы их купили для украинцев. Проблема в том, что их хватит всего на 2 недели артиллерийской работы. В случае с русскими — на пять дней.

Я хочу сказать следующее: мы не в том положении, чтобы им противостоять, потому что не обладаем достаточными ресурсами. Милли, безусловно, знает что-то еще – знает, что грядет. Он видит, что русские сменили тактику. Начинали они не в полную силу и использовали не более 20% сухопутных сил. 

Изначально на территорию Украины они отправили всего сто десять тысяч солдат, а в августе полностью ушли в оборону, и с тех пор ничего не изменилось. Они укрепляют позиции и отступают, а все потому, что генералы сказали Путину, мол, единственный вариант все закончить — с помощью военной силы.

Это предполагает массированные наступления, наращивание группировки войск и количества материально-технических ресурсов, а на это нужно время. Русские приняли решение пожертвовать территориями ради времени. Они окапываются, минимизируют потери и позволяют противнику исчерпывать возможности.

Милли в курсе всего вышеперечисленного. Он обеспокоен потому, что вынужден общаться с оторванными от реальности людьми. Вот в чем опасность. Не пойдет же он к президенту и не скажет: 

Так не скажет ни он, ни любой мало-мальски разумный человек в Вашингтоне. Именно это в основном обсуждалось на переговорах США с Китаем. Байден и Си однозначно высказались против применения ядерного оружия где бы то ни было, при каких бы не было обстоятельствах.

Ни Россию, ни Китай нельзя запугать и заставить подчиниться. Если мы на такое решимся, то моментально потеряем все позиции в Восточной Европе. Милли это осознает, в отличие от Блинкена, Салливана, Байдена и прочих.

То, что мы имеем сегодня, — лишь тень могущества 30-летней давности