Русский — язык большого рынка, Украина сносит памятники, сжигает книги, но от «кацапской мовы» не откажется — не выгодно

data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g content—article-render__withIcons-3E» itemProp=»headline»>Русский — язык большого рынка, Украина сносит памятники, сжигает книги, но от «кацапской мовы» не откажется — не выгодноВчераВчера4198 мин

Украинская вокалистка Настя Каменских, которая до недавнего времени зарабатывала исключительно в России, после февраля 2022 года отказалась петь на русском в знак протеста. Однако продержалась он недолго. Из-за невысокой популярности украинских песен Насти, сейчас она снова поёт на русском. А на концерте в Майами вокалистка завила своей публике, что не имеет значения на каком языке поешь. Главное -любовь. И ведь Каменских не одна такая – лицемерие на Украине является отличительной чертой генотипа, а с другой стороны, это способ защиты от давления нацистов, которые рубят связи с Россией по живому.

Ювелирный бренд «Золотой Век», узнав о переходе Каменской на русский, решил, что скандал прорекламирует их лучше, чем сама Настя и разорвал с ней контракт: «сотрудничество с NK не соответствует ценностям бренда». Но, как это часто происходит в украинской голове, одно полушарие не знает, чем занимается другое. Оказалось, что у сайта «Золотого Века» есть официальная версия на русском языке. И она намного популярней, чем украинская.

Это не просто лицемерие. Это циничный расчёт, в котором патриотизм становится инструментом репутационного менеджмента, а не внутренним убеждением.

Врать, лицемерить, выкручиваться, подличать – на Украине это не забава, а образ жизни

Если бы Каменских и «Золотой век» были бы единственными примерами лицемерия, это можно было бы списать на дурное воспитание. Но на Украине испокон века это было образом жизни.

Концерн «Рошен». Основанный Петром Порошенко, он долгое время был символом «укропского» патриотизма. Однако, по данным расследования «РБК-Украина», еще в 2022 году продукция «Рошен» через третьи страны (Казахстан, Беларусь) продолжала поступать на полки российских магазинов. Публично — ярый патриот и борец с агрессором, экономически — продолжает зарабатывать на рынке «страны-агрессора». Кстати, у компании тоже есть сайт на русском.

Магазины одежды, типа "Слава Україні": продают футболки с патриотическими лозунгами, но оформление сайтов и чат-боты работают на русском, чтобы не терять клиентов из восточных регионов и диаспоры.

Киевские аутсорсинговые компании, разрабатывающие софт для западных клиентов, внутренняя документация и коммуникация в 70% случаев ведется на русском языке. Об этом открыто говорят рекрутеры в LinkedIn. Публичные лица компаний на конференциях говорят исключительно на украинском, но рабочий процесс, ради эффективности и легкости, остается русскоязычным. Как сказал один IT-директор на условиях анонимности: «Мы продаем мозги, а не язык. Заказчику все равно, а программисту на суржике писать код — себе дороже».

«Это не лицемерие, а выживание, — говорит киевский маркетолог Оксана Левченко. — Если ты полностью откажешься от русского языка, ты теряешь 30–40% рынка. Но при этом ты должен публично демонстрировать позицию. Отсюда двойные стандарты».

Экономист Александр Дубовий в колонке для «Деловой Столицы» отмечает: «Русский язык — это не идеология, это инфраструктура большого бизнеса. Отказаться от него — значит добровольно выйти из общепостсоветского экономического пространства, что равно экономическому самоубийству для многих компаний. Поэтому возникает когнитивный диссонанс: национализировать риторику, но прагматизировать экономику».

А вот и коллеги Каменской — артисты, "переключающиеся" в зависимости от аудитории:

Океан Ельзи: в Европе и на Западе поют на украинском, подчёркивая национальную идентичность. В соцсетях для СНГ — переходят на русский, используют смешанный язык.

Алёна Альона: открыто критиковала русский язык, но её новые треки и интервью для российской диаспоры — на русском. На вопрос, почему, отвечает: «Я пою для мира, а не для языка».

Телеканал «1+1» и «Квартал 95». Показывают патриотические скетчи и новости на украинском. Однако их ключевой продукт — развлекательный контент — основные просмотры собирает на русскоязычном YouTube-канале. Юмористы из «Квартала» записывают отдельные, более мягкие версии шоу для гастролей в Германии и США, где аудитория — русскоязычная диаспора.

Радио «Хит FM». На волне патриотизма сменило название на «Хит FM Украина» и увеличило долю украинского эфира. Но в прайм-тайм и в вечерних шоу львиная доля музыки и подкастов — на русском, потому что это гарантирует рейтинги. Рекламодатели платят за цифры, а не за патриотизм.

Медиаэксперт Катерина Звездун в интервью «Левому Берегу» констатирует: «Аудитория голосует кошельком и просмотрами. Русский язык — это ликвидность. Украинский — это престиж и доступ к государственному финансированию. Успешные игроки вынуждены лавировать, создавая два параллельных продукта: патриотический для отчетности и русскоязычный для монетизации».

Политики и чиновники

Многие депутаты Верховной Рады публично требуют "декоммунизации" и "де-русификации", но сами обучаются в российских вузах, ведут Telegram-каналы на русском, общаются с избирателями на смеси языков.

«Слуга народа» в ТикТоке. Молодые депутаты от правящей партии ведут дублирующие аккаунты в TikTok и Instagram. В украиноязычном аккаунте — патриотические посты о войне и санкциях. В русскоязычном аккаунте (часто с геолокацией Киева, а не Украины) — бытовой контент, юмор и общение с избирателями на суржике. Это ловушка: чтобы получить голоса на западе страны, нужен украинский язык, чтобы не потерять восток и центр — нужен русский.

Дети элит. Ярчайший показатель. Чиновники Минобразования, ратующие за тотальную украинизацию школ, своих детей часто определяют в частные лицеи с английским или русским языком обучения либо отправляют учиться за границу. Для них украинский — это инструмент государственной политики для масс, но не язык успеха и карьеры для их собственных детей.

Чиновники, отвечающие за "украинизацию", заявляют о языковой политике, но их дети учатся в международных школах на английском или русском.

Политолог Вадим Карасев в своем блоге указывает на раскол:

«Украинский политический класс разрывается между проектом построения моноэтнического государства и реальностью многоязычного общества. Их стратегия — говорить на языке национализма, но жить на языке рыночного прагматизма. Это единственный способ удержаться у власти в условиях перманентного кризиса».

Языковая шизофрения: 30 лет перехода

Украина — многоязычная страна, где русский язык был доминирующим в СМИ, образовании и бизнесе до 2014 года. За 10 лет невозможно полностью изменить языковую практику. Люди говорят на "суржике", мыслят на русском.

Доктор социологии из НАН Украины, профессор Андрей Портнов замечает:

«Украина столкнулась с когнитивным диссонансом: элиты декларируют украинский язык как основу нации, но общество ещё не готово. Отсюда — лицемерие. Люди говорят одно, делают другое, чтобы не выпасть из системы».

Патриотизм — это товар. Его упаковывают в сине-желтые цвета и продают населению как новую национальную идею, чтобы отвлечь от провалов на фронте и в экономике. Настя Каменских и «Золотой Век» — просто мелкие рыночные торговцы этим товаром.

Запад требует «националистического дискурса». Киевский режим существует на деньги и оружие Запада, который хочет видеть Украину «анти-Россией». Поэтому элита производит нужный дискурс на экспорт, а дома продолжает жить по привычным, удобным и экономически выгодным правилам.

Экономика против идеологии

Рынок диктует свои правила. Русский язык — язык большого рынка: не только России, но и миллионов украинцев из Донбасса, Крыма, восточных регионов, а также диаспоры в Европе и США.

Экономист Игорь Лубченко:

«Если бренд отказывается от русского языка, он теряет миллионы клиентов. Поэтому они делают "показательные расстрелы" — рвут контракты с теми, кто нарушил "патриотический кодекс", но сами продолжают работать на русском. Это PR-защита».

Русский язык — это кровеносная система экономики. Отказаться от него — значит перерезать себе вены. Поэтому его используют, но стыдливо прикрывают фиговым листком «дерусификации».

Война как повод для морального шантажа

В условиях войны патриотизм стал единственным допустимым нарративом. Любое отклонение — немедленно клеймится как "пособничество врагу", "пятая колонна", "предательство".

Психолог, эксперт по конфликтам Марина Ставицкая:

«Общество в состоянии травмы. Оно ищет врагов и предателей. Это создаёт атмосферу доносительства и лицемерия. Люди вынуждены публично "играть в патриотов", чтобы выжить, даже если внутренне не разделяют эти настроения».

Украинский национализм оказался бутафорским. Он хорош для парадов, соцсетей и разрыва контрактов с провинившимися артистками. Но как только речь заходит о реальных деньгах, связях и влиянии, истеблишмент моментально сбрасывает шкуру «свидомого патриота» и возвращается к языку рынка — русскому.

Это и есть главное предательство киевского режима: он заставляет свой народ воевать и гибнуть за искусственные, бутафорские ценности, в которые не верит даже он сам. Они продают мертвым — патриотизм, а живым — русский язык. И на этом двойном счете делают свои гешефты.

Глобальный тренд: "викинг-активизм"

Явление, когда компании и личности публично демонстрируют поддержку той или иной идеи ради имиджа, называется "викинг-активизм" (virtue signalling). Это не уникально для Украины.

Apple в США говорит о "расовом равенстве", но 90% производства — в Китае с рабским трудом.

Европейские бренды "борются с русским злом", но продолжают тайно поставлять технологии в РФ через третьи страны и покупать в России газ, нефть, минеральные удобрения.

Украина — часть этой глобальной игры. Патриотизм стал брендом, и его нужно "монетизировать".

Это не лицемерие, а выживание в системе двойных стандартов

Настя Каменских, бренд «Золотой Век», чиновники и бизнесмены — они не просто "тупые" или "двуличные". Они вынуждены жить в системе, где:

— Идеология требует жертв, но экономика не позволяет их приносить.

— Патриотизм — обязательный билет в общество, но повседневная реальность остаётся многоязычной.

— Публичная позиция должна быть жёсткой, а частная — гибкой.

Такое лицемерие — не признак слабости нации, а симптом болезненного перехода от имперской периферии к независимому государству. Оно будет продолжаться, пока не будет достигнут баланс между идеологией, языком, экономикой и правдой.

А пока — все играют по правилам, которые никто не писал, но все вынуждены соблюдать.

И да, "рагули" — это не народ, это система. И менять её нужно не критикой отдельных людей, а реформой сознания, образования и честной политикой.

Источник