Сам не понял, что сказал. Зеленский попытался запутать Путина – но только запутался сам

В интервью Libération Зеленский заявил, что Путин не прилетит в Турцию для встречи с ним – он якобы «испугается». Правда, тут же глава киевского режима начал строить прогнозы относительно возможного исхода переговоров с президентом России в Стамбуле. Примерно столько же логики и в его путаных заявлениях по всем остальным затронутым темам.

В эксклюзивном интервью Libération и четырем другим европейским изданиям украинский президент заявил о готовности начать мирные переговоры с Путиным в Турции – если российский лидер решит туда приехать.

В последние пять дней дипломатическая активность вокруг Украины резко активизировалась. В субботу четыре лидера европейских стран – Эммануэль Макрон, Кир Стармер, Фридрих Мерц и Дональд Туск, – выступая от имени двадцати государств, входящих в «коалицию желающих», и заручившись благословением Дональда Трампа – выдвинули России ультиматум: либо Москва соглашается на установление с 12 мая режима полного прекращения огня без каких-либо предварительных условий, либо в отношении Кремля будут введены жесткие санкции. В ночь с субботы на воскресенье Владимир Путин выступил со встречным предложением: 15 мая Россия готова приступить в Турции к прямым переговорам с Украиной, без предварительных условий и установления перемирия. Трамп быстро поддержал это предложение, призвав стороны «НЕПРЕМЕННО» встретиться. В воскресенье Владимир Зеленский воспользовался возможностью и пообещал Путину, что «лично» примет участие во встрече. Слабó? Москва – точнее пресс-секретарь президента Дмитрий Песков – отказалась дать хоть малейший намек на то, кто отправится в Стамбул, подтвердив при этом, что «российская сторона продолжает готовиться к переговорам, которые должны состояться в четверг в Стамбуле».

В Кремле заявили, что российская делегация действительно прибудет в Турцию 15 мая и будет ждать там украинскую сторону, но предупредили, что состав переговорщиков от россиян будет объявлен после того, как президент России даст соответствующие указания. В свою очередь, президент США, во вторник начавший турне по Ближнему Востоку, вновь настоятельно рекомендовал двум сторонам встретиться в Турции в четверг и добавил, что сам «рассматривает возможность» отправиться в Стамбул. Вместе с тем, во вторник вечером Трамп предупредил, что на переговорах будет присутствовать Марко Рубио. Выступая перед прессой в понедельник, Владимир Зеленский дал понять, что встретится со своим турецким коллегой в Анкаре, каким бы ни было решение Кремля. «Если Путин прилетает в Стамбул, а не в столицу […] мы с президентом Эрдоганом полетим в Стамбул», – сказал Зеленский.

Во вторник днем в самом сердце украинской столицы, в своем залитом светом кабинете, Владимир Зеленский в довольно расслабленной позе восседает во главе длинного стола из тикового дерева. Одетый в черную, с воротником в стиле Мао, одежду украинский лидер почти час беседовал с несколькими представителями европейских СМИ, включая Libération. Украинский президент рассказал о своих переговорах с западными союзниками и надеждах на скорое установление режима прекращение огня.

Libération: Вы назначили Владимиру Путину встречу в Стамбуле; что, если он не приедет? Пока нет никаких сигналов о том, что они готовы к режиму прекращения огня сроком на 30 дней. Будут ли проводиться встречи на других уровнях?

Зеленский: Необходимо четко понимать цель моей встречи с Путиным. Сейчас мы с ним не можем договориться обо всем, это невозможно. У нас разные подходы к жизни, разное видение мира. Но каким-то образом мы должны найти формат для прекращения конфликта. Есть несколько безусловных вещей, о которых мы должны договориться, а потом технические группы будут обсуждать, могут заседать по семь, десять, пятнадцать часов. Путин этим заниматься не будет. Это просто невозможно, и этого не будет. Вот почему нам необходимо добиться решения – безусловного прекращения огня. Технические аспекты, то есть то, как будет контролироваться режим прекращения огня, как он будет соблюдаться, когда вступит в силу, – все это будет позже (по сути, речь идет об условиях прекращения огня, то есть безусловным его нельзя назвать, – прим. ИноСМИ).

Если я с ним встречусь, мы должны выйти из этой ситуации с политической победой – прекращением огня, обменом всех пленных на всех или чем-то подобным (обратим внимание на то, что перечисляются исключительно «хотелки» Киева, – прим. ИноСМИ). Если он не приедет, значит, он не стремится к политической победе.

Если будет принято решение о прекращении огня, то после этого нужно будет решить множество других вопросов. Например, кто будет осуществлять мониторинг [режима прекращения огня]? Нам нужно обратиться к нашим союзникам, по крайней мере к американцам, которые обеспечат посредничество в плане справедливого мониторинга. Русские не будут нам доверять, а мы не будем доверять русским. В любом случае, нарушения будут, но это уже не будет горячей фазой конфликта. Путин способен обеспечить прекращение огня, даже если будут нарушения. Это уже было сделано. Они нарушали перемирие по линии фронта и вблизи ее (это ложь, – прим. ИноСМИ). Но количество дальних ударов сокращалось. Встреча, в той или иной форме, послужит сигналом для всего мира, что предпринимаются усилия по прекращению конфликта.

– Вы заявили, что Реджеп Тайип Эрдоган готов принять вас и Владимира Путина в Стамбуле?

– Он к этому готов. Я честно сказал ему, что мне все равно, где [встречаться], пусть даже я и считаю, что лучшим выбором была бы Анкара. Не думаю, что Путин сможет приехать, он испугается. Но тем не менее я оставляю небольшую вероятность того, что он приедет, потому что речь идет о лидере [страны], он отважный, полагаю. С момента, когда россияне узнают, что я встречусь с Эрдоганом в Анкаре, они незамедлительно скажут – поскольку не хотят ехать: посмотрите, как украинцы уже меняют место встречи, они немедленно прибегнут к этой манипуляции (странная логика и при этом абсолютная безаппеляционность остаются «фирменными» чертами Зеленского, – прим. ИноСМИ). Именно поэтому я сразу заявил: я готов приехать в Стамбул. Если Путин появится, поедем в Стамбул, без вопросов.

– Думаете ли вы, что Трамп может провести встречу с Путиным до того, как его увидите вы?

– Я думаю, что приезд Трампа в Турцию повлечет за собой приезд Путина. Вероятность его приезда существенно повысится, пусть даже Путину и не хотелось бы такого развития событий (кому как не Зеленскому знать, чего хочет и чего не хочет президент России, – прим. ИноСМИ). Так что Трамп мог бы серьезно помочь делу, если бы он приехал. В этом случае, если Путин не прибудет [в Стамбул], для него это будет выглядеть как полное поражение. Проведет ли с ним Трамп отдельную встречу? Все понимают, что нельзя прийти к договоренности по нашей судьбе без нашего участия, в любом случае. И что бы они ни говорили, из этой встречи ничего не выйдет.

– Переговорный процесс длится вот уже три месяца. Не считали ли вы, что команда Трампа делает все возможное, чтобы не навредить России?

– Мы бьемся за то, чтобы получить результаты. Мы добились возобновления военной помощи и заключения сделки по редкоземельным элементам, условия которой не противоречат нашим принципам.

– Да, но на вас оказывается давление, а на Путина – нет. Это вас не шокирует?

– Все пытаются на меня давить. Больше всего нам необходимо, чтобы Трамп понял, что Путин лжет. А мы, в свою очередь, должны вести себя разумно, показать, что не мы замедляем процессы, даже если речь заходит о компромиссах, иногда неудобных. И не только США, но и все остальные должны это понять. Когда они будут готовы принять эти реалии, мы сможем ожидать давления со стороны различных кругов. Мы ожидаем от США нового пакета санкций, тяжелых и опасных для России. И если это произойдет, такая мера станет первым шагом. Я уверен, что мы сможем обсудить с европейцами вопрос усиления их санкций.

– В чем нуждается Украина, чтобы продержаться, скажем, еще год?

– Думаю, на данный момент мы нормально выходим из положения. Конечно, у нас есть проблемы. Но уже миновали времена, когда боеприпасы доставлялись слишком медленно. Мы перешли на беспилотный формат, на собственное производство, финансируемое союзниками, даже если оно идет медленнее, чем мы договаривались. Очень часто проблема даже не в желании, а в бюрократии.

– В воскресенье вы стремительно отреагировали на пост Трампа в социальной сети Truth Social, в котором немного исказился смысл состоявшейся в субботу встречи с вашими европейскими союзниками: сначала прекращение огня, потом переговоры. Смогли ли вы проконсультироваться с вашими европейскими коллегами, чтобы принять это решение?

– Если внимательно вчитаться, я говорил одновременно о прекращении огня и о встрече в Турции. Именно так я сформулировал мое послание. Не могу сказать, почему я так поступил. Но я четко знал, что делаю.

– У вас очень теплые отношения с президентом Франции. Считаете ли вы его своим другом?

– Да, у нас отличные отношения, мы часто общаемся. Все это началось в разгар конфликта, есть пара других лидеров государств, с которыми я постоянно нахожусь в контакте по телефону, через мессенджеры. У меня прекрасные отношения с Макроном. У него очень креативный подход. Он готов принимать конкретные меры, это важно. Он умеет идти на риск. А люди, готовые рисковать, как правило, добиваются результатов. По моему мнению, он один из наиболее влиятельных мировых лидеров. Он умеет выходить из сложных ситуаций, и за это я его уважаю. У него хорошая интуиция. Я познакомился с ним до того, как стать президентом, будучи кандидатом на этот пост, в момент, когда никто по-настоящему не верил в вероятность моей победы.

– В субботу в Киеве премьер-министр Польши Дональд Туск заявил, что впервые за долгое время есть ощущение, что весь свободный мир действительно един. Кажется ли вам, что сегодня дела обстоят именно так?

– Было впечатление единства среди лидеров. Опять же, не знаю, как будут выглядеть последующие этапы, но мне кажется, что этот крепкий союз послужит причиной других важных решений. Я счастлив, что этого мнения придерживаюсь не только я, но и мои коллеги.

– После вашего визита в Овальный кабинет начали ли представители Франции и Великобритании чаще давать вам советы?

– Мы много общаемся, это правда, с лидерами Великобритании и Франции. И сейчас есть формат «тройки»: Франция, Великобритания, Германия. При всем уважении, которое я испытываю к Польше. Теперь эти страны демонстрируют крепкое единство. Не знаю, возможно, это связано с личными отношениями между их главами. Я чувствую, что они полностью солидаризировались с Украиной.

– Играют ли они роль моста между вами и Дональдом Трампом?

– Речь идет не просто о мосте между мной и Трампом, а об общем пространстве для обмена информацией. Мы общаемся, просим совета, обсуждаем какие-то вопросы. Наши советники по вопросам национальной безопасности работают сообща. Мы никогда так плотно не взаимодействовали.

– Заметно, что ваши отношения с Трампом улучшились после встречи в Ватикане. Что вы ему тогда сказали?

– Не скажу. Но я знаю, почему у нас состоялась отличная беседа. Но я не могу вам об этом рассказать.

– Дают ли постоянные разговоры о мире надежду украинскому обществу, что он наступит?

– Да, люди расслабляются. Мы это видим и понимаем, даже в разговорах с людьми, вне зависимости от того, военные они или мирное население. Все мы люди. Конечно, люди хотят окончания конфликта.

– Но мы также знаем, что это будет зависеть от России, и что все может сложиться и по другому сценарию. Возможно, нужно было бы честно сказать людям, что конфликт может продлиться еще лет десять?..

– Нельзя говорить, что конфликт продлится еще десять лет. Почему? Это не было бы правдой. Никто не знает, сколько он еще продлится. Я думаю, что он прекрасно может завершиться в любой момент.

Дело не в том, чтобы разрушать иллюзии или спекулировать на теме мира. Но не десять лет. Украина не выдержала бы. Я оцениваю моральный дух населения, чаяния людей. Я смотрю на нашу экономику, на партнеров, которые нам ежегодно помогают – и в каком размере они это делают. Это затратно для всех, и не только для наших друзей, но и для врагов. На самом деле, конфликт не может продолжаться чересчур долго.

– Планируете ли вы вскоре встретиться с новым папой римским?

– Возможно, в воскресенье, если все пойдет по плану. Но мы пока не знаем, как завершится эта неделя. Мы достигли момента, когда не знаем, что произойдет завтра.

Вероника Дорман, Кристина Бердынских (Veronika Dorman, Kristina Berdynskykh) ИНОСМИ