Сегодняшнее противостояние на Украине — это противостояние промышленности России и Запада

Это взгляд «оттуда». Причём не ведущих СМИ и аналитических агентств, «кормящихся с рук» у ведущих западных финансово-промышленных групп.

Далее будет перевод текста. Он опять объёмный. Но очень интересный.

Конфликт на Украине доказал, что эпоха промышленных войн все ещё не закончилась. Массовое потребление снаряжения, транспортных средств и боеприпасов требует огромной промышленной базы для пополнения запасов — количество по-прежнему остается важной характеристикой в конфликтах. На Украине сотни тысяч военных противостоят друг другу.

Попытки вооружить, накормить и снабдить эти армии — монументальная задача. Пополнение запасов боеприпасов особенно обременительно. Для Украины эту задачу усугубляют российские возможности нанесения ракетных ударов на расстояния в тысячи километров, которые нацелены на украинскую военную промышленность и транспортные сети во всю глубину территории страны.

Уровень потребления боеприпасов и снаряжения конфликтующих сторон на Украине может поддерживать только крупная промышленная база.

Эта реальность должна стать конкретным предупреждением для западных стран, которые сократили свой военно-промышленный потенциал и пожертвовали масштабом и боеспособностью ради эффективности. Эта стратегия основана на ошибочных предположениях о будущем войны, и на нее повлияла как бюрократическая культура западных правительств, так и наследие вялотекущих конфликтов. В настоящее время у Запада может не быть промышленных мощностей для ведения крупномасштабной войны. Если правительство США планирует снова стать арсеналом демократии [какой интересный оборот — прим. Об этом не говорят], то необходимо пересмотреть существующие возможности военно-промышленной базы США и основные предположения, лежащие в основе ее развития.

Оценка расхода боеприпасов

Точных данных о потреблении боеприпасов для российско-украинского конфликта нет. Ни одно правительство не публикует данные, но оценку потребления боеприпасов в России можно рассчитать, используя официальные данные об огневых задачах, предоставляемые Минобороны России в ходе ежедневного брифинга:

Согласно очень ориентировочным расчётам, российской артиллерии требуется порядка 7200 снарядов в день. И это только российской, без учёта артиллерии ДНР и ЛНР. Цифры не идеальны, но даже если они отличаются на 50% от реальности, это все равно не меняет общей задачи логистики.

Возможности промышленной базы Запада

Победитель в затяжном конфликте между двумя почти равными державами по-прежнему зависит от того, у какой стороны самая мощная промышленная база. Страна должна либо иметь производственные мощности для выпуска большого количества боеприпасов, либо иметь другие производственные отрасли, которые можно быстро перепрофилировать для выпуска боеприпасов. К сожалению, на Западе, кажется, этого всего больше нет.

В настоящее время США сокращают свои запасы артиллерийских боеприпасов. В 2020 году закупки артиллерийских боеприпасов сократились на 36% до 425 млн долларов. В 2022 году планируется сократить расходы на 155-мм артиллерийские снаряды до 174 миллионов долларов. Это эквивалентно 75 357 основных «тупых» снарядов M795 для обычной артиллерии, 1400 снарядов XM1113 для M777 и 1046 снарядов XM1113 для артиллерийских орудий с увеличенным радиусом действия.

Наконец, есть 75 миллионов долларов, предназначенных для закупки высокоточных боеприпасов Excalibur, которые стоят 176 тысяч долларов за выстрел, что в сумме составляет 426 выстрелов. Короче говоря, годовых закупок артиллерийской продукции США хватит в лучшем случае на период от 10 дней до двух недель конфликта на Украине.

США — не единственная страна, столкнувшаяся с этой проблемой. В ходе недавних военных учений с участием американских, британских и французских войск британские силы истощили национальные запасы критически важных боеприпасов за восемь дней.

К сожалению, это касается не только артиллерии. Ситуация с противотанковыми «Джавелинами» и зенитными «Стингерами» примерно такая же. США поставили на Украину 7000 ракет Javelin — примерно одну треть своего запаса — и в будущем их направят ещё. Lockheed Martin производит около 2100 ракет Javelin в год, хотя через несколько лет это число может возрасти до 4000. Украина утверждает, что ежедневно использует 500 ракет Javelin.

Расходы на крылатые ракеты и баллистические ракеты на Украине столь же велики. Русские выпустили от 1100 до 2100 ракет. В настоящее время США ежегодно закупают 110 крылатых ракет PRISM, 500 JASSM и 60 крылатых ракет Tomahawk, а это означает, что за три месяца конфликта Россия израсходовала в четыре раза больше ракет, чем США производят за год. Российские темпы производства можно только оценить. Россия начала производство ракет [имеются ввиду современные типа «Калибра», «Искандера», «Кинжала» и т.п. — прим. Об этом не говорят] в 2015 году небольшими партиями, и даже в 2016 году производственный цикл оценивался в 47 ракет [в год — прим. Об этом не говорят]. Это означает, что у России было всего пять-шесть лет полномасштабного производства.

Первоначальный запас на февраль 2022 года неизвестен, но, учитывая расходы и требование сохранить значительные запасы на случай конфликта с НАТО, маловероятно, что русские обеспокоены оставшимися запасами и уровнем производства. На самом деле их, кажется, достаточно, чтобы расходовать крылатые ракеты оперативного уровня по тактическим целям. Предположение, что на вооружении России имеется 4000 крылатых и баллистических ракет, небезосновательно. Это производство, вероятно, увеличится, несмотря на западные санкции. В апреле ОДК «Сатурн», производящая ракетные двигатели для «Калибров», объявила о дополнительных 500 вакансиях. Это говорит о том, что даже в этой области Запад имеет паритет только с Россией [то есть все западные страны с одной только Россией — прим. Об этом не говорят]

Ошибочные предположения Запада о «конфликте будущего»

Первое ключевое предположение Запада о «конфликте будущего» заключается в том, что высокоточное оружие снизит общий расход боеприпасов, поскольку для поражения цели требуется всего один выстрел. Конфликт на Украине ставит под сомнение это предположение. Многие «тупые» системы огня с закрытых позиций достигают высокой точности без точного наведения, и тем не менее общий расход боеприпасов огромен. Часть проблемы заключается в том, что оцифровка глобальных карт в сочетании с массовым распространением беспилотников позволяет осуществлять геолокацию и целеуказание с повышенной точностью, а видеодоказательства демонстрируют способность наносить удары с закрытых огневых позиций.

Второе важное допущение состоит в том, что промышленность можно включать и выключать по желанию. Этот способ мышления был заимствован из делового сектора [судя по всему, имеется ввиду финансовый сектор и «сектор услуг» — прим. Об этом не говорят] и распространился в правительственной культуре США.

В гражданском секторе клиенты могут увеличивать или уменьшать свои заказы. Производитель может пострадать от падения заказов, но это падение редко бывает катастрофическим, потому что обычно существует несколько потребителей, и потери могут быть распределены между потребителями. К сожалению, это не работает для военных закупок. Заказчик артиллерийских снарядов в США только один – военные. Как только заказы прекращаются, производитель должен закрыть производственные линии, чтобы сократить расходы и остаться в бизнесе.

Малые предприятия могут полностью закрыться. Создание новых мощностей является очень сложной задачей, тем более, что осталось так мало производственных мощностей, из которых можно было бы привлечь квалифицированных рабочих. Это особенно сложно, потому что многие старые системы производства вооружений трудоемки до такой степени, что их делают/собирают практически вручную, а обучение новой рабочей силы занимает много времени. Вопросы цепочки поставок также проблематичны, поскольку подкомпоненты могут производиться субподрядчиком, который либо прекращает свою деятельность с потерей заказов или переоснащает производство для других клиентов, либо использует детали из-за рубежа, возможно, из враждебной страны.

Очевидной проблемой здесь является почти полная монополия Китая на редкоземельные материалы. Производство ракет «Стингер» не будет завершено до 2026 года, отчасти из-за нехватки комплектующих [заказ Минобороны США на 1300 ПЗРК — прим. Об этом не говорят]. Отчеты США о военно-промышленной базе ясно показали, что наращивание производства в военное время может быть сложным, если не невозможным, из-за проблем с цепочками поставок и нехватки обученного персонала из-за деградации производственной базы США.

Наконец, есть предположение об общих нормах расхода боеприпасов. Правительство США всегда занижало это число. Со времен Вьетнама и до наших дней количество заводов, производящих стрелковое оружие и боеприпасы к нему, сократилось с пяти до одного. Это бросалось в глаза в разгар войны в Ираке, когда у США начали заканчиваться боеприпасы для стрелкового оружия, в результате чего правительство США на начальном этапе войны закупало британские и израильские боеприпасы.

В какой-то момент США пришлось использовать во Вьетнаме даже запасы боеприпасов 50-го калибра времен Второй мировой войны, чтобы обеспечить ведение боевых действий. Во многом это было результатом неправильных предположений о том, насколько эффективными будут войска США. Действительно, по оценкам Счетной палаты правительства США, для убийства одного повстанца потребовалось 250 000 выстрелов. К счастью для США, их культура обращения с оружием обеспечила гражданскую составляющую производства боеприпасов для стрелкового оружия.

С другими типами боеприпасов дело обстоит иначе, как было показано ранее на примере Javelin и Stinger. Без доступа к правительственной методологии невозможно понять, почему оценки правительства США были ошибочными, но существует риск того, что те же самые ошибки были сделаны и с другими типами боеприпасов.

Вывод

Конфликт на Украине демонстрирует, что противостояние между равными или почти равными противниками требует наличия технически продвинутых, массовых производственных мощностей индустриальной эпохи. Российское наступление потребляет боеприпасы со скоростью, которая значительно превышает прогнозы США и возможности американских производственных мощностей. Чтобы США выступали в качестве арсенала демократии, необходимо серьезно взглянуть на то, как и в каком масштабе США организуют свою промышленную базу.

Нынешняя ситуация особенно критична, поскольку сейчас в противостоянии с Россией США начинают расходовать все больше и больше своих запасов, а при этом Китай пока не оказывает сколько-нибудь значимой военной помощи России [и вообще никакой, да она и не требуется, главное, чтобы не мешали — прим. Об этом не говорят].

В шапкозакидательство, конечно, не надо. Но, судя по всему, страны Запада в какой-то степени переоценили себя и существенно недооценил Россию и её промышленные потенциал.