Секс-террористы пытаются захватить власть

Данная история, в общем, и сенсацией бы не была, а скорее уже британо-американской нормой, если бы не одна ее эффектная подробность. Итак, речь о священнике по имени Бернард Рэндэл, который служил (именно в качестве священника) в христианском колледже Трент в Дербишире, Великобритания. Дело было еще в 2019 году, и к нему тогда начали обращаться студенты: нас вот тут учат всякому — а что говорит наша религия насчет мужчины и женщины и о том, сколько еще, кроме этих двух, имеется «гендеров», и так далее.

Он и произнес проповедь. Не лекцию, заметим, а проповедь в церкви христианского колледжа, то есть делал свою работу. Сказал, что если вы чувствуете себя уютно с вашими убеждениями о неограниченном количестве гендеров и насчет прочей ЛГБТ-идеологии, то это ваше право. Но христианская религия говорит, что есть только мужчины и женщины, и если ваши убеждения с этим тезисом совпадают, то вы имеете такое же полное право их придерживаться. (Вот это, кстати, классическая формула терпимости).

Дальше поначалу начались предсказуемые репрессии — руководство колледжа вызвало отца Бернарда для разговора о том, как насчет терпимости к секс-меньшинствам и прочего. Это у них норма. Прославилась же вся эта история тем, что досье на священника колледж передал в британскую антитеррористическую структуру (их там несколько, со сложной системой взаимоотношений — священник сам не понимает, в которую).

Разбирательство длилось недолго, антитеррористы достаточно быстро выбросили вон этот донос. Но Бернард Рэндэл, которого в качестве знаменитости пригласили в эфир одной уже американской радиостанции, честно признается: конечно, это было страшно. Когда тебя сдают местным борцам с террором в качестве угрозы детям, когда неделю с непроницаемыми лицами задают вежливые вопросы и листают твои бумаги — не всякий выдержит.

Да, а знаменитостью отец Бернард стал потому, что подал в суд на колледж. Был восстановлен, выгнан снова, продолжает судиться и не может найти работу, потому что кому же нужен человек, постоянно вызываемый в суд. Зато стал заметной политической фигурой набирающего силу международного консервативного движения.

Повторим, такие истории в Англии или США уже просто норма, возникают постоянно. Но это не повод не извлекать из них уроки, внимательно глядя на довольно стандартные технологии происходящего — по всему миру, включая Россию, — и разрабатывая против них свои технологии. А разрабатывать надо, потому что происходящее — это такая гибридная мировая гражданская война. И участвовать в ней, видимо, придется даже тем, кому этого очень не хочется.

Итак, чему нас учит история Бернарда Рэндэла, да и он сам в своих выступлениях? Первое: изуверство и террористическое насилие всегда творится во имя какого-то великого добра. В данном случае во имя терпимости к затравленным (когда-то, где-то) геям и лесбиянкам. Но ведь случай с ЛГБТ лишь один из многих. По той же схеме развивается кампания за зеленую перезагрузку планеты: спасите гибнущую Землю — это кем надо быть, чтобы сопротивляться всей этой гретотунберговщине или даже сомневаться в ней!

И вот обозреватель американского ресурса Daily Signal ведет полемику с правоверными читателями The New York Times, которые пишут: мы гордимся тем, что наши дети решили потомства не заводить. Почему гордимся? А потому что перемены климата! Нас будет много — все умрем.

Кампаний, отталкивающихся от «гуманизма» (сохранение жизней, здоровье, защита детей и прочее), идет великое множество. И во всех случаях агрессивное меньшинство в какой-то момент сообщает нам, что оно уже как бы большинство, а нам предстоит жить в «новой нормальности». Соответственно, противоядие — при первом же звуке насчет «новой нормальности» слать этих людей подальше. Да, можно даже сдавать их специалистам по антитеррору. Потому что быть терпимым к нетерпимости — это как-то неправильно.

Второй из уроков отца Бернарда (из упомянутой его радиопередачи): происходящее — чисто религиозный вопрос, «идеологии ЛГБТ и прочих функционируют как религии». Ему виднее. И значит, пора внимательнее изучать опыт разных тоталитарных сект, поскольку до нас этот опыт изучили вот эти, устроители мировой гражданской войны. Сект, ересей, агрессивных пуритан и прочих. Поскольку исходная точка их зверств — собственная весьма злобная идея о великом добре, то надо всем становиться философами и размышлять о том, а что такое вообще добро.

Третий урок: мы имеем дело с довольно слабым противником, который не очень верит, что перманентная агрессия принесет нужные результаты. И поэтому постоянно норовит делать свое дело чужими руками. Донести на священника в антитеррористический комитет или комиссию — тот самый случай: пусть противника (нас с вами) напугает кто-то сильный. Сначала-то этот сильный только плечами пожмет, но с десятого раза может дрогнуть и начать что-то делать всерьез.

Заметим, как устроители всех упомянутых и неупомянутых кампаний по подрыву обществ стремятся оседлать государство с его силовыми возможностями. Сначала через механизмы представительной демократии (кандидат обязательно испугается той части электората, которая свято поверила в «новое добро» и «новую нормальность»), потом через прецеденты в судах, а дальше администраторы сами упадут в руки.

Мало того, революционеры-сектанты уверенно выходят на международный уровень, создавая в рамках ООН и других ключевых организаций всякие конвенции, соглашения и прочие наднациональные структуры. Которые затем требуют от правительств отчета: насколько соответствуете подписанным кем-то от вашего имени документам?

Хотя на самом деле уроков из таких историй, как с отцом Бернардом, можно извлекать еще больше. Хотя бы потому, что подобных историй все больше.