Штирлиц с двойкой на рукаве. Новый губительный закон?

Фото: Vlasov Yevhenii / Shutterstoc

1 июля президент России Владимир Путин подписал закон, которым запрещается демонстрация с целью пропаганды экстремистской деятельности изображений нацистских преступников, их пособников, атрибутов и символики. Увы, к тексту этого закона есть вопросы и у юристов, и у патриотической общественности: его можно истолковать так, что придётся заново издавать все учебники истории и переснимать все фильмы о войне.

Автор:
Егор Кучер

Намедни в Киеве эсэсовца, дожившего до наших дней, хоронил президентский полк. Высшие военные почести были оказаны предателю, потому что его предательство Украина теперь считает подвигом. По улицам городов Украины и Прибалтийских республик ходят факельные шествия и парады «ветеранов» – бывших солдат СС. Теперь их там называют героями, поскольку они воевали против русских. В Чехии, в Праге, снесли памятник Коневу – чехи не хотят помнить, кто освобождал их от фашизма, им приятнее думать, что русские после войны их оккупировали и угнетали. С памятниками русским солдатам «воюют» в Польше. Что до наших западных партнёров, когда-то союзников по Второй мировой, то в Англии, США, а теперь и во Франции едва ли найдёшь молодого человека, который вообще помнит, что Гитлера победили именно русские, да что там, что они хотя бы помогали его победить. Отказ от исторической памяти – часть «ментальной войны», которую Запад ведёт против России и русских.

И Запад, увы, добивается успехов. В прошлом году на сайт «Бессмертного полка» преступники пытались выложить фото нацистских преступников – вместо фото незабвенных героев войны.

В России понимают, что позволить «отменить» решающую роль СССР в победе над фашизмом, смешать роль СССР и Германии – это путь к «отмене» самих себя. Мы стремимся предотвратить.

1 июля президент России Владимир Путин подписал два закона, которые должны в этом помочь.

Первый – о внесении изменений в закон «Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов» запрещает отождествление роли СССР и Германии во Второй мировой войне. Все высказывания типа «СССР был агрессором» теперь под запретом, и это совершенно правильно. Но если по первому закону вопросов нет и ни у кого, кроме русофобов, быть не может, то со вторым законом, вносящим изменения как в закон «Об увековечении Победы советского народа…», так и в закон «О противодействии экстремистской деятельности» (№280-ФЗ), увы, всё далеко не так просто.

Придется менять все учебники?

Главная новелла – запрет демонстрации изображений нацистских лидеров, демонстрации символики и атрибутики.

В Российской Федерации запрещается использование, в том числе публичное демонстрирование, нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных до степени смешения с нацистской атрибутикой или символикой, а также являющихся экстремистскими материалами изображений руководителей групп, организаций или движений, признанных преступными в соответствии с приговором Международного военного трибунала…

Закон вводит и исключения, сообразно которым демонстрация изображений руководителей, атрибутики и символики допускается. Требования статей закона в новой редакции:

…не распространяются на случаи использования атрибутики, символики либо изображений руководителей групп, организаций или движений, названных в указанных частях, при которых формируется негативное отношение к идеологии нацизма или отсутствуют признаки пропаганды или оправдания нацизма.

К сожалению, эта норма не совсем понятна. Спросим простыми словами: могут ли сейчас появиться в фильме о войне вражеские солдаты и офицеры в узнаваемой нацистской форме? Считать ли курьёзом закрашенную свастику на рукаве мундира Отто фон Штирлица в известном фильме – или это буквальное и точное исполнение закона? Как быть с портретами вражеских лидеров в учебниках истории? Или вот: следует ли считать исключением из запретительной нормы лекцию о преступлениях нацизма?

Казалось бы, ответы на эти вопросы интуитивно понятны. Но в законе не содержится примеров того, что можно считать оправданной демонстрацией, а что – ни в коем случае. Хотя каждый понимает, что разница между лекцией о преступлениях нацизма и собранием неонацистов, декламирующих цитаты вождей нацизма, существует.

Новый закон также вносит изменения в статью 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». В ней содержится перечисление того, что считается экстремистскими материалами.

Экстремистские материалы – предназначенные для распространения либо публичного демонстрирования документы либо информация на иных носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности, в том числе труды руководителей национал-социалистической партии Германии, фашистской партии Италии, выступления, изображения руководителей групп, организаций или движений, признанных преступными в соответствии с приговором Международного военного трибунала…

Понятно, что эта норма ставит вне закона, например, листовки современных экстремистов с цитатами нацистских лидеров. И это абсолютно правильно. Вне закона распространение в интернете в экстремистских группах отрывков из трудов нацистов и любые формы оправдания совершённых ими преступлений.

Но и к этой норме есть вопросы. Не подпадёт ли под её действие школьный или вузовский учебник, где содержатся обличающие нацистов цитаты из их же выступлений? Ведь именно эти цитаты легли в основу многих приговоров, вынесенных Нюрнбергским трибуналом. Полностью убрать такие цитаты из учебников – крайне опасно. Знание истории – это именно знание фактов, а не только деклараций типа «нацизм – это плохо».

Между тем не исключено, что создателям того или иного учебника в суде придётся доказывать, что цитаты были включены в образовательных целях, чтобы доказывать преступления, а не пропагандировать их.

Мнение юриста: закон как обоюдоострое оружие

Заслуженный адвокат России Дмитрий Краснов полагает, что новая норма недостаточно проработана и вполне может повлечь за собой переписывание истории.

Под действие нового закона могут попасть не только учебники истории, у нас есть ещё и кинофильмы – художественные, документальные. Ещё у нас есть музеи, где всё это висит, картины, фото- видеоматериалы. Как можно отделить одно от другого?

– отметил юрист.

По его мнению, «существует тонкая оценочная грань» между демонстрацией как пропагандой и демонстрацией в целях сохранения исторической правды. Краснов заметил, что фактически мы должны будем «наступить на горло Конституции и ввести цензуру».

И теперь каждый раз, когда какой-либо творец или учёный будет выдавать в свет своё произведение или научный труд, он будет садиться и думать, а какие последствия будут в отношении меня, если это сочтут экстремистскими материалами,

– обратил внимание юрист.

Остаётся также неясным, какие эксперты будут проводить оценку, добавил он. Возможно, придётся создавать некую экспертную группу. Критерии оценки могут быть потом прописаны в подзаконных актах, но пока нет судебной практики, этих пояснений не будет. Юрист согласился с тем, что закон может быть использован, например, против учёных, целью которых является на самом деле осуждение идеологии нацизма и сохранение исторической памяти.

Это обоюдоострое оружие, которое теоретически может использоваться теми, кто хочет переписать историю,

– заметил он.

Есть и ещё одна проблема. Она заключается в том, что учёные, авторы статей, диссертаций, профессора исторических факультетов, а также создатели документальных и художественных фильмов могут сами отказываться от работы с темой осуждения и выявления преступлений нацистов.

Я думаю, что исходя из консерватизма наших учёных и литературных деятелей, я скажу вам, как член правления Союза писателей города Москвы и как кандидат наук, что большинство из них вообще не будут затрагивать эту тему. Вскоре мы можем получить следующую ситуацию: люди, которые могли бы это описывать или предметом научного или художественного интереса которых это могло бы являться, просто этой темы касаться не будут,

– сказал юрист.

Краснов отметил, что вскоре мы можем увидеть американские, немецкие, польские, прибалтийские фильмы, которые «будут показывать свою версию истории, а наших таких фильмов уже не будет».

Трудно не согласиться с Дмитрием Красновым. Если в замысле закон о запрете на демонстрацию изображений нацистов, нацистской символики и так далее – это правильный закон, то необходимо сделать так, чтобы он правильно работал. Он не должен быть, выражаясь словами юриста, «обоюдоострым оружием». В нынешнем виде его можно использовать не для сохранения исторической памяти, а чтобы помочь предать нашу память забвению.

Нацисты и нацизм – это не «те, кого нельзя называть». Наоборот, чтобы не допустить повторения прошлого, они должны быть названы по именам. Непродуманные запреты – путь не к исторической правде, а к исторической амнезии.