Си: возвращение на Тяньаньмэнь?

Тысячи студентов собрались у памятника народным героям на площади Тяньаньмэнь в Пекине 22 апреля 1989-го года, чтобы оплакать смерть бывшего лидера Коммунистической партии Китая и либерального реформатора Ху Яобана. Начавшееся несанкционированное движение протеста было подавлено китайскими войсками, когда 4 июня 1989-го года на площадь ворвались армейские танки. Китай может снова оказаться в ситуации до этих событий — за вычетом массовых протестов, которые в настоящее время стали почти невозможными.

В 2013-м году, как только Си Цзиньпин пришел к власти, он попытался приступить к реформе государственных предприятий (ГП). Их неэффективность снижала общие экономические показатели Китая, а их фонды развращали всю политическую систему от имени нескольких пенсионеров и отставных ветеранов партии, управлявшими страной почти как «властители». Его идея была проста: вложить частный капитал в госпредприятия, чтобы частные предприниматели могли контролировать государственное управление. Но, совершенно противоположные вещи произошли с госпредприятиями, пользующимися твердой политической поддержкой. Они издевались над частными инвесторами и относились к их деньгам как к своего рода пожертвованию государственной компании. В результате частные инвесторы отказались финансировать ГП, и ГП продолжали работать неэффективно, и только антикоррупционная кампания сдерживала взяточничество.

Си тогда обратился к частным компаниям, чтобы изменить экономику. Но, крупные частные компании в основном обязаны своим состояниям покровительству того или иного властителя. В культуре, которая веками ценила сильную личную преданность, никто в принципе не хотел бы восстать против своих старых наставников. Кроме того, если они восстанут против своих наставников, смогут ли они действительно верить, что новые боссы будут рядом с ними навсегда? Один раз предав, остаешься навсегда предателем. Более того, эти предприниматели зарабатывали деньги в особой системе покровительства и «срезания углов». Будут ли они так же хорошо работать на открытом справедливом рынке?

Между тем давление извне исходило из Америки, которая хотела получить полный доступ на рынок Китая и полную конвертируемость юаня. Эти меры открыли бы Китай для массового притока иностранного капитала, и воодушевили бы инвесторов перспективами бесчисленных возможностей в стране. Но это также подвергло бы Китай риску внезапного оттока капитала при любом спаде. Это вызвало бы крах рынка, затем социальные потрясения и, как следствие, политические потрясения.

Последствием азиатского финансового кризиса 1998-го года стало то, что диктатура, существовавшая несколько десятилетий назад в Индонезии, была уничтожена, а правительства других стран Азии были потрясены, поскольку местная валюта резко упала. Инфляция разорила большинство людей, и им нечего было терять, кроме своей жалкой жизни. Китай хорошо это помнил и не хотел спускаться в кроличью нору два десятилетия спустя. Тогда Си был предоставлен самому себе. Он мог получить поддержку среднего класса, счастливо избавиться от чрезмерной коррупции и увидеть, как растет более напористый Китай. В 2013-м году новый тогда лидер Китая командовал своенравными кадрами коммунистической партии, чтобы они очистились от коррупции, и резюмировал это в лозунгах Мао Цзэдуна. Он мог, например, сказать так: — «Посмотри в зеркало и прими ванну». Так сказал Си на телеконференции, обращаясь к руководящим партийным кадрам, собравшимся группами в своих провинциях и городах по всей стране.

Но без помощи тысяч держателей денег — высокопоставленных кадров со связями по всей стране, которые чувствуют себя изолированными и завидующими, — Си мог бы столкнуться с растущей проблемой. Поэтому он выступил за усиление концентрации власти в ее последней инкарнации — теории неоавторитаризма 1988-го года. Эта теория появилась после того как тогдашний секретарь партии Чжао Цзыян был лишен в августе своего экономического портфеля. Чжао в начале лета попытался начать всеобъемлющую либерализацию цен. Через несколько недель все магазины были опустошены, была создана беспрецедентная в истории Народной Республики инфляция.

Партия запаниковала, и Чжао был заменен на посту экономического царя премьер-министром Ли Пэном при поддержке ветерана Чэнь Юня. Чжао не сдался. Он продвигал на посты молодых людей, которые утверждали, что Китаю необходимо сократить все громоздкие структуры власти и сконцентрировать власть в руках одного человека, который затем сможет довести необходимые реформы до их конца. Тогда был бы открытый свободный рынок. В конце концов, может быть и демократический Китай.

Назад в 1989-й год. В период с конца 1988-го года по начало 1989-го года молодые люди выступали за концентрацию власти в руках одного человека. Кроме того, они изучали опыт Тайваня, где всемогущий президент Чан Цзин-куо всего за несколько лет превратил местную диктатуру в демократию. Между прочим, теория разделила либеральный лагерь, который в то время твердо стоял за Чжао. Многие задавались вопросом: если Чжао получит всю власть, вернет ли он ее? Чан сделал это, но, действительно ли, Чжао это сделает?

Ситуация в конечном итоге привела к протесту на площади Тяньаньмэнь, когда Чжао напал на старую гвардию, и был окончательно свергнут. В «самокритичной» речи, произнесенной Чжао в ЦК Коммунистической партии 22 июня 1989-го года, он отстаивал свою политику умиротворения студентов. «Я был крайне обеспокоен тем, что насильственные меры, особенно использование оружия для решения проблемы, приведут только к крови и ухудшению ситуации среди подавляющего большинства населения», — сказал Чжао. После этого заседания ЦК Чжао был официально отстранен от руководства КПК и заменен Цзян Цзэминем, который впоследствии стал президентом Китая.

Возможно, Китай вернулся к ситуации, существовавшей до Тяньаньмэнь, за исключением массовых протестов, которые в настоящее время стали почти невозможными, но с другим фоном. Си, как и Чжао, настроен против ветеранов. В отличие от событий, произошедших 33 года назад, Си теперь теоретически обладает всей властью. Теперь формальное распределение власти яснее, но реальная власть совсем другая.

Тогда чиновники только что вышли из культурной революции, которая обесценила все основы власти, так что никто не укоренился настолько, чтобы сопротивляться высшему руководству. Чиновники также были разочарованы и удручены, недавно их наказали только за то, что они были лояльными коммунистическими кадрами. Таким образом, они были готовы согласиться с любой новой идеей или предложением. Но, в наше время чиновники вышли из четырех десятилетий растущего влияния и благосостояния. Их позиция очень прочная. У каждого из них есть сложные сети людей, каждая сеть со своей собственной энергетической базой и связями.

Таким образом, если Си издаст приказ, нижеперечисленные должностные лица постараются избежать ошибок. Сначала они хотят прикроют свою спину. Таким образом, они не рискуют; они становятся приверженцами расставления точек над i. У них мало стимулов рисковать. Люди больше не могут «смазывать» ладони, что в прошлом было самым значительным стимулом для официальной инициативы. В любом случае продвижение по службе — дело сложное и зависит от благосклонности высшего босса. Принимая во внимание обратную сторону, кто, без перспективы продвижения по службе и личной выгоды, попытался бы проявить инициативу?

Тридцать три года назад Чжао настроил ветеранов против него, но низшие чиновники, разочаровавшись в своем прошлом и настоящем, последовали бы за ним. Си, возможно, изолировал ветеранов, но нижестоящие чиновники могут все потерять, следуя за ним. Более того, китайские либералы-идеалисты, являющиеся частью национальной души, поддерживали Чжао в 1989-м году — несмотря на его сомнительный неоавторитаризм — и мечтали о демократии. Теперь демократические горизонты гораздо более туманные, поскольку растущее разочарование в партии и ситуация в Соединенных Штатах показывает Китаю, что Запад больше не является идеалом, к которому можно стремиться.

Фактически, если бы Чжао пользовался международной поддержкой. Запад поддержал бы его реформы. У Си мало или совсем нет друзей на Западе. Многие, наоборот, считают его и систему его страны враждебными Западу и нынешнему мировому порядку. Действительно, враги Си, ветераны и партийные кадры среднего звена, имеют друзей и поддержку на Западе. Они изо дня в день жалуются на Си, утверждая, что, если Китай избавится от него, его проблемы с миром исчезнут.

Друзья Си — это люди, которых он может купить с помощью прямых или косвенных финансовых стимулов. Но кто приводит убедительный аргумент в пользу усилий Си для Китая, как это сделали для них сторонники Чжао или Дэна? Кто друзья Си в Китае и за его пределами? Что он может сделать? Это вопросы к главному лидеру Китая. Но это также вопросы, которые беспокоят остальной мир, который обеспокоен ситуацией в стране.

ФРАНЧЕСКО СИСЦИ