Снижение ставки не спасет российскую экономику: отсталая, полуфеодальная и криминальная — нужна коренная перестройка
Заявление главного экономиста ВЭБ Андрея Клепача о том, что рост российского ВВП в 2025 году составит не более 2% вместо ранее прогнозируемых 2,5-2,6%, стало тем редким случаем, когда высокопоставленный экономист публично признал серьезность вызовов, стоящих перед российской экономикой. Это заявление прозвучало на фоне растущей обеспокоенности бизнеса и экспертного сообщества относительно исчерпания текущей модели экономического роста.
Клепач указал, что даже этот скромный рост будет обеспечен в основном за счет бюджетных инъекций и продолжения проектов, которые «остановить дороже, чем завершить». По его оценкам, рост инвестиций в основной капитал в 2025 году составит лишь около 1% вместо ранее ожидавшихся 1,9%. Этот прогноз значительно пессимистичнее официальных оценок Минэкономразвития, но близок к прогнозам ЦБ, который ожидает рост в диапазоне 0,5-1,5%.
Техническая рецессия: расходящиеся оценки
Пессимистичный взгляд
Позиция Клепача находит поддержку среди ряда аналитиков и международных организаций. Международный валютный фонд (МВФ) ожидает роста экономики России лишь на 1,4% в 2025 году, а Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и вовсе прогнозирует всего 1,1%. Эти оценки свидетельствуют о серьезных структурных проблемах, которые не могут быть решены лишь монетарными методами.
Министр финансов Антон Силуанов также признал, что рост экономики в 2025 году составит «не менее 1,5%», что ниже апрельского прогноза ведомства на 1 процентный пункт. Это официальное признание замедления темпов экономического развития особенно значимо на фоне данных Росстата, согласно которым экономика во втором квартале выросла на 1,1% после 1,4% в первом квартале.
Альтернативные точки зрения
Однако не все разделяют пессимистичные оценки. Центральный банк России сохраняет осторожный оптимизм, указывая на признаки перегрева экономики, которые выражаются в том, что «спрос опережает возможности предложения». Регулятор ожидает, что со временем рост спроса замедлится до темпов, «в большей мере отвечающих устойчивому расширению внутреннего производства».
Глубинные проблемы экономики: за пределами ключевой ставки
Исчерпание ресурсной модели
Как справедливо отмечает Клепач, российская экономика столкнулась с фундаментальными ограничениями роста. Рекордно низкая безработица (2,2-2,3%) и дефицит квалифицированных кадров (оценка в 2 млн человек) лишили экономику возможности расти за счет трудовых ресурсов. Одновременно загрузка производственных мощностей превышает 80%, что является рекордным показателем в современной истории России.
Директор департамента денежно-кредитной политики Банка России Андрей Ганган констатирует: «Экономика страны задействовала почти все имевшиеся производственные мощности, логистику и инфраструктуру», а также кадровые ресурсы. Он подчеркивает необходимость «передышки и новых подходов к повышению производительности труда».
Производительность труда как ключевое ограничение
Данные по производительности труда в России подтверждают серьезность структурных проблем. Как показывает анализ Клепача, в период с 2016 по 2023 годы производительность труда снижалась в таких ключевых отраслях, как добыча полезных ископаемых, торговля, транспорт, наука и техника, административное управление, образование. Неважно обстоят дела в строительстве и здравоохранении.
В то же время некоторые сектора демонстрируют положительную динамику. Передовиками российской экономики стали сельское хозяйство, информатика и связь (включая IT), финансы и госуправление. Однако этот рост недостаточен для компенсации негативной динамики в других отраслях.
Клепач отмечает, что «в 2000-е годы динамика производительности труда в основном определялась потенциалом роста спроса и увеличения загрузки мощностей. Инвестиции носили преимущественно не трудосберегающий характер, а обеспечивали увеличение мощностей и рабочих мест».
Инфляционное давление и монетарная политика
На этом фоне Банк России вынужден сохранять жесткую монетарную политику. Годовая инфляция по итогам 2024 года составила 9,52% — почти в два раза выше, чем изначально прогнозировали власти и аналитики. В начале 2025 года рост цен сохраняется на высоком уровне — к концу января инфляция достигла 9,95% в годовом выражении.
ЦБ в своем базовом сценарии на 2025 год закладывает снижение инфляции до 4,5-5%, но эта цель выглядит чрезмерно оптимистичной. Консенсус-прогноз аналитиков, опрошенных ЦБ в феврале 2025, предполагает более высокую инфляцию на горизонте года — 6,8%. Представители бизнеса настроены еще менее оптимистично и ожидают, что инфляция по итогам 2025 года останется двузначной — 10,7%.
Государственно-частное партнерство: вынужденная мера или новый путь?
В условиях ограниченности бюджетных ресурсов власти все активнее делают ставку на государственно-частное партнерство (ГЧП). Как отмечается в материалах ПМЭФ-2025, от частных инвесторов теперь требуют не только прибыльных, но и социально полезных и ориентированных на стратегическое развитие страны инициатив.
Крупнейшие российские банки — ВТБ, «Сбер» и Газпромбанк — выразили намерение принять участие в развитии инфраструктуры Москвы и регионов через механизмы ГЧП. Член правления ВТБ Виталий Сергейчук назвал государственно-частное партнерство «важным инструментом стимулирования роста ВВП» и подчеркнул, что в условиях, когда «каждый недоинвестированный рубль» оказывает на валовой внутренний продукт негативный эффект, решением для привлечения дополнительных источников финансирования становится сотрудничество с частными инвесторами.
Однако этот подход имеет свои ограничения. Как отмечает генеральный директор ГК «Росводоканал» Антон Михальков, «контролем результативности должна являться не фиксация на деньгах, потраченных на капитальные вложения, а замер эффекта, который оказан на инфраструктуру».
Федеральный проект «Производительность труда»: попытка решения
Осознавая глубину проблем, власти пытаются решать их через целевые федеральные проекты. Федеральный проект «Производительность труда», входящий в состав национального проекта «Эффективная и конкурентная экономика», является продолжением одноименного нацпроекта, реализованного в 2019–2024 годах.
В рамках проекта предприятия базовых несырьевых отраслей могут получить квалифицированную помощь экспертов по устранению неэффективности производственного процесса, а также обучение сотрудников методам повышения производительности труда. Целевые показатели проекта амбициозны: к 2030 году планируется обеспечить участие 12 002 предприятий, а доля организаций социального сектора, охваченных проектом, должна достичь 100%.
Однако результаты пока достаточно скромные. Текущий показатель по доле предприятий, достигших целевого роста производительности труда, составляет 68,91%, при плане на 2025 год в 50%. Это свидетельствует о том, что даже относительно скромные цели достигаются с трудом.
Перспективы изменения экономической парадигмы
От экономики спроса к экономике предложения
Как отмечают эксперты, выход из текущей ситуации требует перехода от модели «экономики спроса» к «экономике предложения» (supply-side economics). Эта макроэкономическая теория предполагает, что экономический рост можно эффективно стимулировать за счет снижения барьеров для производства (предложения) товаров и услуг, то есть за счет снижения налогов и снятия запретов, создаваемых государственным регулированием.
Однако, как показывает исторический опыт, далеко идущие обещания экономической теории предложения не всегда материализуются. Критики указывают, что сокращение налогов не обязательно приводит к увеличению налоговых сборов и может усугублять бюджетный дефицит.
Необходимость институциональных реформ
Евсей Гурвич, руководитель Экономической экспертной группы, выделяет другие приоритеты. По его мнению, одна из важнейших задач — сокращение теневого сектора российской экономики. По данным Росстата, доля теневого сектора экономики в РФ составляет 17-18% ВВП, а Всемирный банк оценивает этот показатель в 43% ВВП. Для сравнения, в Швейцарии доля теневого сектора составляет 8,6% ВВП, в Китае — 12,9%.
Вторая задача — сокращение излишней занятости в госсекторе. Сейчас в России 108 человек из 1000 — это бюджетники, тогда как в странах ОЭСР этот показатель ниже — из каждой 1000 человек лишь 75 работают в бюджетных учреждениях.
Третья проблема — старение населения. В следующие 40 лет дополнительные расходы, связанные со старением населения, составят в РФ 12,5% ВВП. Такие расходы выходят за пределы возможности бюджета, что требует серьезных пенсионных реформ.
Время сложных решений
Анализ позиции Андрея Клепача и других экспертов позволяет сделать несколько ключевых выводов:
1. Российская экономика столкнулась с системными ограничениями роста, связанными с исчерпанием трудовых ресурсов, производственных мощностей и бюджетных возможностей.
2. Высокая ключевая ставка ЦБ является не причиной кризиса, а симптомом более глубоких проблем. Она отражает выбор между инфляцией и рецессией в условиях, когда традиционные механизмы роста больше не работают.
3. Попытки стимулировать рост через государственно-частное партнерство и целевые проекты пока не дают значимых результатов и вряд ли смогут кардинально изменить ситуацию.
4. Необходима смена экономической парадигмы с переходом от модели «экономики спроса» к «экономике предложения», что требует снижения барьеров для производства и стимулирования частной инициативы.
5. Ключевыми приоритетами должны стать институциональные реформы, включая сокращение теневого сектора, оптимизацию государственного аппарата и пенсионную реформу.
Как отмечал Клепач, основные инвестиции по национальным проектам достигнут экономики только в третьем или четвертом квартале 2025 года, а их основной эффект будет ощущаться в 2026 году. Следовательно, 2026 год будет лучше, чем 2025. Однако без глубоких структурных реформ даже этот оптимизм может оказаться неоправданным.
Время точечных корректировок прошло. Российская экономика нуждается в глубокой трансформации, которая потребует не только экономических, но и политических решений. Как образно заметил экономист Рубен Ениколопов: «Экономика работает на износ — это не может долго длиться». Очевидно, что времени на раскачку у экономики России уже нет.