«Солдаты сходят с ума». Из-за дезертиров Киеву некем воевать

У ВСУ явные проблемы с пополнением. Люди не хотят умирать за киевский режим, всячески уклоняются от мобилизации или дезертируют. Конечно, пропаганда утверждает обратное.

В 2021-м Генпрокуратура Украины возбудила 117 уголовных дел о дезертирстве. Еще 2028 эпизодов оценили как «самовольное оставление воинской части или места службы», то есть человек покинул подразделение, но собирался вернуться. Кроме того, было 33 самострела.

За девять месяцев этого года из ВСУ сбежали 4638 солдат, временно оставили часть 10 940, самострелов — 161. Дезертиров приговаривают к пяти-восьми годам лишения свободы. До СВО подобные дела нередко заканчивались досудебным соглашением и условным сроком.

В украинских тюрьмах дезертиров — минимум на пару бригад. Их мотив понятен: страх смерти. Так, местные СМИ сообщали, что российская ракета уничтожила в казармах несколько десятков солдат. Один из выживших сбежал, прихватив с собой автомат. Его знакомые утверждают: сдался в плен. Тем не менее вынесли заочный приговор: восемь лет.

Другой боец после обстрела покинул позицию, но потом вернулся. Его отправили к военным психиатрам. Не долечившись, он снова скрылся. Задержали, дали два с половиной года.

Еще один дезертир в зале суда признался, что боялся погибнуть при штурме Лимана. По его словам, операция была плохо спланирована, не хватало огневой поддержки. Вердикт: пять лет. Пытаются сбежать и за рубеж. В июле этого года схватили дезертира на границе с Румынией. Тоже пять лет.

Отправляют и в дисциплинарные батальоны. Об этом особо не распространяются, но такие есть. Впрочем, на передовой штрафники сдавались при первой возможности. И теперь им доверяют лишь строительные работы.

Психологическая помощь

Офицеров штрафуют за дезертирство подчиненных. Поэтому, если солдат заявляет, что лучше сядет в тюрьму, чем пойдет под пули, его держат в тылу.

Но усталость от боевых действий накапливается у всех. Потери огромные, а с пополнением проблемы. Во многих боевых частях не хватает 30-40 процентов личного состава. И практически везде есть скрытое дезертирство. Солдаты, сержанты и офицеры симулируют болезни, стараются задержаться в штабах и тыловых подразделениях — лишь бы не передовая.

На помощь спешат «психологи». Например, Олеся Ольховик убеждает: страх умереть и не увидеть, как растут твои дети, не может служить оправданием, если нужно погибнуть за страну. «У большинства мужчин, ушедших добровольцами, дома тоже есть семья», — подчеркивает она.

Надо бороться со страхом. Вместе с тем, признает Ольховик, многие живут по принципу «моя хата с краю», поэтому государству следует усилить пропаганду. Даже в самых тяжелых обстоятельствах украинец должен выбирать защиту страны, а не разрабатывать план собственного спасения, подчеркивает «психолог».

При первой возможности

«Родственник выжил под Бахмутом. После очередной мясорубки, в которой погибла большая часть взвода, он подрался с командиром. Возбудили уголовное дело. Адвокат посоветовал психиатрическое освидетельствование. Из больницы боец сбежал в Румынию, затем перебрался в Германию, — рассказал РИА Новости украинец Владимир Беспалько. — Но у него для этого нашлись пять тысяч долларов. У кого денег нет, прячутся у родни или знакомых. Это хуже — без справки из военкомата даже к врачу не пустят».

Сам он служил в ВСУ в 2016-2017-м. И тогда хватало дезертиров, в его роте — десять процентов. Дело в том, что к тому моменту добровольцы закончились, а мобилизованные не хотели ехать в зону АТО. Но проблему замалчивали. Беспалько не исключает, что и сейчас власти занижают статистику. «Много без вести пропавших, о которых вовремя не сообщают, потому что на них продолжает приходить зарплата. Если солдат дезертировал, но не взял с собой банковскую карту, о нем тоже обычно не заявляют. К тому же доложишь — к тебе пристанут: как допустил, почему не остановил», — объясняет украинец.

Другой бывший солдат ВСУ Антон Амосов отмечает, что среди мобилизованных немало хорошо образованных и успешных людей, а ими командуют зачастую неграмотные офицеры, нередко страдающие алкоголизмом. «Вот определяют тебя в подразделение к дурачку, и первая твоя мысль: зачем ему подчиняться? Это в начале были очереди добровольцев в военкомат. Сейчас желающих нет. Первые мобилизованные на фронте уже два года и сходят там с ума, — говорит он. — Никто больше не кричит «За родину!» Вместо этого спрашивают: кому она родина? Конечно, есть ненависть к русским, которую власти культивируют. Но вместе с тем усиливается непонимание того, что творит правящая элита».

Недаром мобилизацию называют утилизацией, добавляет собеседник РИА Новости. Если у человека есть шанс уклониться от армии, он им воспользуется, и никто его за это не осудит.