Сотрудничество России и Китая в военной сфере дразнит США, но не имеет перспектив
Несмотря на интенсивное взаимодействие между Россией и КНР на высшем уровне, возможность заключения военного союза между государствами в ближайшей перспективе маловероятна.
Взято из открытых источниковВзято из открытых источников
В рамках такой прагматичной китайской концепции — не отталкивать, но и не давать слишком близко приближаться, в декабре 2020 года между военными ведомствами России и Китая было продлено на десять лет соглашение о заблаговременном уведомлении в случае пуска баллистических ракет и космических ракет-носителей.
Также было заключено новое — о совместном патрулировании стратегической авиацией ВКС России и ВВС Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе. По каким направлениям сейчас проходит российско-китайское военное сотрудничество?
Учения стратегического уровня. За прошедшие 5 лет они носили ярко выраженный «антиамериканский» характер.
Стратегические командно-штабные учения (СКШУ) проводились регулярно. По данным Минобороны КНР, на учения «Восток-2018» и «Центр-2019» участвовало с китайской стороны около 1600 военнослужащих, более 300 единиц техники, 30 самолётов и вертолётов. В ходе российского СКШУ «Кавказ-2020» было задействовано около 100 военнослужащих НОАК и 18 единиц техники.
Военно-морские манёвры. С 2015 года они проводились в Южно-Китайском и Балтийском морях, других акваториях и увязываются китайской стороной с конкретными политическими задачами.
Например, в декабре 2019 года КНР, Россия и Иран провели совместные трёхдневные учения ВМС в Оманском заливе. Манёвры проходили на фоне обострения напряжённости в отношениях между Вашингтоном и Тегераном.
Участвуя в этих учениях, Китай недвусмысленно продемонстрировал 5-му флоту ВМС США возможность своего военно-морского присутствия в акваториях Ближнего Востока – региона, важного для энергетической безопасности Поднебесной.
Главные задачи, которые при этом решают ВМС Китая: продемонстрировать США возросшие возможности НОАК по борьбе с традиционными и нетрадиционными вызовами и угрозами, а также получить информацию о методиках подготовки и особенностях применения российского ВМФ.
Противодействие терроризму. Главная цель антитеррористических учений — укрепление военных связей КНР и России в борьбе с международным терроризмом, сепаратизмом и религиозным экстремизмом – как на двусторонней основе, так и в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).
Учитывая колоссальный опыт России в борьбе с терроризмом, полученным на Северном Кавказе и Сирии, Китай особое внимание придаёт антитеррористическому учению ШОС «Мирная миссия».
По мнению китайского руководства, оно оказывает стабилизирующее влияние на региональную обстановку и готовит ВС КНР к контртеррористическим действиям на территории Синьцзян-Уйгурского автономного района, где орудует экстремистская группировка «Исламское движение Восточного Туркестана».
Взято из открытых источниковВзято из открытых источников
В октябре 2019 года в Новосибирской области прошло учение антитеррористических подразделений войск Росгвардии и Народной вооружённой милиции КНР «Сотрудничество-2019», на котором отрабатывались действия по борьбе с террористическими группами на объектах критической инфраструктуры.
Воздушное патрулирование. Совместное воздушное патрулирование в Азиатско-Тихоокеанском регионе становится новым инструментом достижения политических целей в регионе.
В конце декабря 2020 года ВКС России и ВВС НОАК провели второе совместное патрулирование бомбардировщиками дальней стратегической авиации над акваториями Японского и Восточно-Китайского морей: два стратегических бомбардировщиков ТУ-95 МС (ВКС РФ) и четыре H-6К (ВВС КНР).
Взято из открытых источниковВзято из открытых источников
Вполне очевидно, что патрулирование носило чисто политический и демонстративно-пропагандистский характер. В случае реальной войны стратегические ракетоносцы не имеют возможности действовать над международными водами (а тем более над территорией противника) без истребительного прикрытия.
Противоракетная оборона. Компьютерные командно-штабные учения ПРО «Воздушно-космическая безопасность» рассматриваются руководством Поднебесной как ответ на развёртывание Вашингтоном системы ПРО THAAD в Южной Корее.
По мнению Пекина, главной целью учений является демонстрация высокого уровня отношений с Россией, имеющей паритет с США в сфере ракетно-ядерных вооружений.
Взаимодействие в данном направлении в реальных условиях не представляется возможной из-за высокого уровня секретности и воспрещения доступа на объекты национальных систем ПРО, тем более что Пекин в этом компоненте — новичок, но уж больно стремящийся заполучить даром технологии и российские наработки.
У КНР нет сейчас возможности самостоятельно создать полноценную национальную систему ПРО. Данное обстоятельство обуславливает постоянный интерес китайских военных и специалистов к российским комплексам С-400 и С-500, на основе которых в перспективе может быть создана ПРО КНР.
Обмен данными в интересах создания системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) в октябре 2019 года президент Путин назвал одним из приоритетов военного сотрудничества с Китаем.
Пекин с 1970-х годов прошлого столетия с перерывами ведёт исследовательские работы над созданием подобной системы. В начале 2010-х годов в КНР начали строительство станций нового типа, а после появились и данные о работах над космическим эшелоном системы.
Сотрудничество в сфере СПРН для Поднебесной имеет большую политическую значимость: собственными СПРН обладают только США и Россия. Такие системы относятся к наиболее сложным и засекреченным видам военной техники.
На сегодня вопрос о режиме взаимодействия СПРН двух стран в будущем остаётся открытым. При наличии системы автоматизированного обмена данными возможности двух стран по предупреждению о ракетном нападении США резко возрастут.
Тем более что Вашингтон пытается создать аналогичную глобальную сеть раннего предупреждения, получая данные с РЛС на территориях стран-союзниц.
Армейские игры. Соревнования «Армейские международные игры» («АрМИ»), «Авиадартс» и «Танковый биатлон» рассматриваются командованием НОАК в качестве перспективных форм военного сотрудничества.
Взято из открытых источниковВзято из открытых источников
Но в ходе их командование НОАК старается использовать инициированный Минобороны РФ проект для продвижения престижа исключительно собственных ВС.
С этой целью руководство НОАК увеличивает количество конкурсов «АрМИ» на территории КНР, а также вносит изменения в регламент с предоставлением права принятия окончательных судейских решений комиссией страны-организатора.
Во время проведения «АрМИ-2018» и «АрМИ-2019» уже четыре конкурса из 29 проводились на китайской территории.
КНР – единственная страна, принимающая участие в «Танковом биатлоне» не на российской технике, а на собственном танке «Тип-98В», специально подготовленном для подобных соревнований. На протяжении последних лет китайские танковые экипажи стабильно занимают вторые или третьи места в соревнованиях.
Взаимные программы обучение военных специалистов НОАК и МО РФ. Принятие на вооружение НОАК образцов российской военной техники вызвало необходимость направления в РФ на обучение китайских офицеров высшего и среднего звена.
На курсы высшей квалификации Военной академии Генерального штаба ежегодно направляется около 10 офицеров НОАК, которые изучают особенности организации национальной обороны в масштабах страны.
Известны случаи, когда свою квалификацию военнослужащие НОАК повышали в стенах Военного университета МО (лингвистическое обеспечение военной деятельности) и Общевойсковой академии ВС РФ (подготовка офицеров с высшим профессиональным образованием). Всего в России ежегодно обучается около 30 китайских военнослужащих.
Командировки российских военных специалистов в Китай имеют более узкую направленность: повышение уровня лингвистической подготовки в Институте иностранных языков НОАК (город Лоян).
В свете ухудшения дипломатических отношений КНР и США китайские военнослужащие больше не имеют возможности обучаться на курсах Военной академии сухопутных войск (Вест-Пойнт), Военно-морской академии (Аннаполис) и Военно-воздушного института США (Колорадо-Спрингс).
Препятствия на пути военно-технического сотрудничества.
В данный момент руководство КНР не намерено отказываться от ключевого принципа своей внешнеполитической стратегии, позиционирующей Поднебесную как независимый центр силы в перспективе сопоставимый с США и не связанный ни с кем союзническими обязательствами.
Это обусловливает стремление Пекина к достижению односторонних преимуществ в ходе российско-китайского военного сотрудничества путём получения российских технологий, не обременяя себя ответными обязательствами.
К тому же Пекин не готов оказывать Москве полную военно-дипломатическую поддержку, стараясь при этом избегать обострения конфронтации с Западом, особенно по вопросам, не затрагивающим национальные интересы Китая.
Поэтому в ближайшей перспективе продолжится сохранение нейтральной позиции официального Пекина в отношении статуса Крыма, вооружённого конфликта на востоке Украины, признания независимости Абхазии и Южной Осетии, в урегулировании сирийского кризиса и обстановки в Нагорном Карабахе после вооружённого конфликта осенью 2020 года.
Военное сотрудничество РФ и КНР нельзя охарактеризовать военным союзом ни в теории, ни на практике. Руководство КНР полагает, что военный союз негибок и чреват ненужными проблемами.
Например, когда между Китаем и Индией возникает напряжённость, Россия может выступить посредником для их разрешения. Если Россия будет союзником Китая, то Индии придётся сблизиться с США, что противоречит планам Поднебесной.
И наоборот, если у России возникнут проблемы с Европой из-за украинских событий, Пекину будет трудно поддерживать связи с Европой в условиях военного союза с Москвой.
Сближение России и Китая обусловлено рядом конкретных экономических и геополитических интересов обеих стран, в первую очередь противостоянию давления США.
Вместе с тем у них продолжают оставаться противоречия во взглядах по многим вопросам. Например, существуют разногласия по поводу функций ШОС. Позиция Пекина, рассматривающего страны ШОС как рынки сбыта, не устраивает Кремль, который расценивает ШОС как политическую организацию.
Декларируемый китайским руководством курс на стратегическое партнёрство с Кремлём не должен создавать у российского руководства опасных иллюзий: Пекин никогда не будет идти с кем-либо даже на малый конфликт ради геополитических или иных интересов Москвы. Китай давно определил России роль «младшего» партнёра и изменять свою позицию не намерен.