«Спрашивать такое у моей жены — харам!»: фельдшер скорой помощи вынужден был отбиваться табуреткой от разъярённого бородача.
data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g content—article-render__withIcons-3E» itemProp=»headline»>«Спрашивать такое у моей жены — харам!»: фельдшер скорой помощи вынужден был отбиваться табуреткой от разъярённого бородача.СегодняСегодня6 минОглавление
Работа фельдшера на скорой помощи — это не просто служба, а постоянный стресс. Каждый выезд — как новая сцена драмы, где врач сталкивается не только с болью и страданиями пациентов, но и с грубостью, претензиями, а нередко — с откровенным хамством. Всё чаще помощь требуется не тем, кто действительно в беде, а тем, кто считает себя вправе требовать, при этом не имея ни документов, ни полиса, ни элементарного уважения. Особенно это заметно среди мигрантов, для которых фельдшер — не специалист, спасающий жизни, а обслуживающий персонал. Никакой благодарности, одни упрёки: "Почему не женщина?", "Почему не сделал УЗИ на месте?", "Почему не поставил капельницу всей семье?" И, разумеется, вечное: "Вы обязаны!"
Это уже стало обыденностью. И в этой обыденности — множество историй. Таких, как те, что рассказал московский фельдшер Николай С., проработавший на скорой не один год.
Две истории рассказанные Николаем
Работая на скорой, сталкиваешься буквально со всем спектром человеческой натуры. Люди бывают самые разные — по национальности, вероисповеданию, уровню интеллекта, воспитанию, и, как говорится, с целым зоопарком тараканов в голове. Но при этом — и это, к счастью, радует — большинство всё же остаётся в рамках человеческого уважения. Кто-то говорит с тобой дружелюбно, кто-то — просто нейтрально, без излишней теплоты, но и без хамства. Даже если язык мешает — это не становится проблемой: руки, мимика, терпение — всё решаемо.
Мы, в свою очередь, стараемся относиться к каждому с уважением. Мы ведь приезжаем не просто так, а чтобы помочь. Не судим за акценты, за бытовые условия, за внешний вид — у всех своя история, и все мы люди.
Но есть и такие вызовы, после которых долго отходишь. Случается, что человек, вызвавший скорую, искренне уверен, что раз ты приехал — ты уже ему что-то должен. Ты обязан учитывать его культуру, религию, семейные установки, да хоть фазу луны — иначе ты враг. А ещё лучше — угадай всё это заранее, без слов. Не угадал? Ты виноват. Обидел? Значит, сам дурак. Вот две истории из практики. Обычные, бытовые, — но очень показательные.
Случай первый: «Ты мужчина — ей нэльзя трогать!»
Это было лет шесть-семь назад, как раз в то время, когда по Москве прокатилась большая волна переселенцев из ближнего зарубежья. Обычная смена, на дворе как сейчас помню лето, звонит диспетчер: вызов — «девушка, боли в животе».
Приезжаем по адресу. Обычная пятиэтажка, всё как всегда. Поднимаюсь, звоню в дверь. Через пару секунд открывает мужчина, такой типичный южный темперамент: взгляд колючий, губы сжаты, руки сжаты в кулаки.
И с порога — на весь подъезд, на чистом акценте, орёт:
— ЩИТО ТАКОЕ!? Я ЖЭ ЗВАНИЛЬ! Я СКАЗАЛЬ — НАДО ЧТОБ ЖЭНЩИНА ПРИШЛА! У ВАС ШТО ТАМ, ВСЕ СЛЕПЫЕ ШТО ЛИ?!
Стою, смотрю на него спокойно — не первый раз, поэтому не удивлён.
— На вызов приезжает ближайшая свободная бригада. У нас не сортируют по полу. Так принимаете помощь, или я поехал дальше? Дел полно.
Он помолчал, поднадув щёки, потом резко бросил через плечо:
— Ладна. Заходи уже.
Прохожу внутрь. Темень — хоть глаз выколи. Шторы плотно задёрнуты, лампа не горит, при том что снаружи лето, середина дня, солнце шпарит. Захожу в комнату — девушка сидит на кровати, совсем молоденькая, лет двадцать, может чуть больше. Бледная, испуганная.
Я к ней поворачиваюсь, спрашиваю:
— Что у вас болит? Как давно началось?
И тут, не дав ей рта открыть, тот же мужик с подоконника орёт:
— ЭЭЭЭ! ВРАЧ! ТЫ С НЕЙ НЭ ГАВАРИ! ОНА ЖЭНА МОЯ! ТЫ СО МНОЙ ГАВАРИ!
Ну хорошо, думаю. Начали.
— Хорошо. Так расскажите, что случилось?
— Живот болит. Уже три дня. Стонала ночью.
— Вы обращались в поликлинику? Она у вас рядом — через двор пройти, три минуты спокойным шагом.
— Нэт.
— А лекарства давали какие-нибудь?
— Тожэ нэт.
Понятно всё. Классика: сначала три дня ждём, надеемся, что само пройдёт, потом срочно скорая нужна, а если что — крайний всегда врач.
Достаю табурет, сажусь, открываю сумку, надеваю перчатки. Беру тонометр, фонендоскоп — надо давление померить. Протягиваю к девушке руки, чтобы надеть манжету. И в этот момент этот тип вскакивает:
— ЭЭЭЙ! ТЫ ШТО ДЕЛАЕШЬ?! ТЫ МУЖЧИНА! ЕЁ ТРОГАТЬ НЭЛЬЗЯ!
И — что самое интересное — суёт правую руку в карман штанов. Медленно. Не отрывая от меня глаз.
Вот тут у меня реально холод по спине. Не знаю, что у него там. Может, ключи. А может, нож. А может — и хуже.
У меня одна мысль в голове промелькнула: "Если полезет с чем-то — табуреткой его"
Беру эту самую табуретку за ножку, отхожу на шаг назад, не спеша, но с холодной головой.
— Так, слушай внимательно. Сейчас ты успокаиваешься, и я при тебе спокойно осматриваю жену. Или — сам вези её в больницу. Но сразу предупреждаю: там твоих “понятий” никто учитывать не будет, и выяснять с какой ты горы спустился.
Он стиснул зубы, лицо перекосилось:
— Я сэйчас снова скорую вызаву!
— Вызывай. Всё равно я к тебе и приеду — мы самая ближайшая бригада.
Он топнул ногой, заорал:
— ВСЁ! УХОДЫТЭ! МЫ САМИ СПРАВИМСЯ!
Назад я отходил, не поворачиваясь к нему спиной — мало ли. В таких ситуациях лучше видеть, что у человека на лице и в руках. Вышел из квартиры, спустился к машине, сел, выдохнул. Позвонил на станцию, доложил старшему врачу, описал всё как есть. Там сказали, что займутся, подключат полицию при необходимости. А мне — дальше по вызовам. Очередной адрес, новая история. Про тех — больше ни слуху, ни духу. Ни повторных вызовов, ни жалоб, ни разбирательств. И слава богу.
Случай второй: «Ты што такое гаваришь?!»
Этот случай недавний, произошел буквально пару дней назад. Вызов: женщина, жалобы на сильную головную боль. Всё, вроде бы, стандартно. Приезжаю на адрес — открывает мужчина, типаж примерно тот же, что и в первом случае: борода аккуратно подстрижена, одежда чистая, лицо вроде бы приветливое, встречает вежливо:
— Здравствуйтэ, прахадитэ, мы вас ждём
Жена — скромная, молодая, в длинной одежде, поздоровалась тоже, хоть и по-русски едва-едва. Впечатление — вполне нормальное: люди спокойные, настроены адекватно. Думаю — ура, хоть в этот раз будет всё по-человечески. Но, как говорится, ничто не предвещало…
Начинаю беседу, женщина с трудом, но старается отвечать — видно, что и стесняется, и слова подбирает с трудом. Муж помогает активно: я спрашиваю, он ей переводит, она отвечает, он мне обратно. Всё идёт спокойно, буднично. Провожу осмотр — очередное обострение шейного остеохондроза. Оказываю помощь, объясняю, что делать дальше. Уже мысленно ставлю галочку: «редкий нормальный вызов».
Доходим до заполнения документации, до графы: «Рост и вес пациента».
С ростом справляемся быстро. А вот с весом — загвоздка. Я им задаю вопрос — не понимают. Как будто слов «килограммы» слышат в первый раз. Начинаю объяснять, показывать на себя, на жену, руками машу, пальцами щёлкаю — всё мимо. Пауза затягивается, ситуация неловкая. Ну и я, желая как-то подыграть, в полушутку, с добрым лицом, спрашиваю мужа:
— Слушай, а ты свою жену на руках давно носил? Ну по ощущениям сколько весит?
И вот тут — будто ему кто-то тумблер переключил в голове. Муж моментально меняется в лице. Краснеет, в глазах гром и молнии, голос поднимается:
— ТИ ШТО ТАКОЕ ГАВАРИШ?! У НАС ТАК НЕЛЬЗЯ! ЧУЖОМУ ТАКОЕ СПРАШИВАТЬ — ХАРАМ!»
Я в ступоре — пытаюсь спокойно объяснить:
— Послушайте, я не хотел вас ни в коем случае задеть. Просто пытался найти хоть какой-то способ узнать вес для записи в карту. Это медицинский вопрос. Если чем-то обидел — прошу прощения, не специально. Мы ведь с вами вроде нормально общались…
Но его уже понесло:
— ВСЁ! УХОДЫТЭ! МЫ ВАС БОЛШЕ ВИДЕТЬ НЭ ХАТИМ!
Он резко тянется к моей закрытой оранжевой сумке, пытается ухватиться за ручку — может, просто в порыве, может, хотел показать, что «выгоняет с вещами». Естественно, я ему это сделать не даю. В этот момент жена — с глазами, как у рыбы на льду, округлёнными от удивления — хватает его за руку и начинает что-то быстро шептать. Видно, что она сама не поняла, что с ним случилось. Я, не дожидаясь развития спектакля, аккуратно и молча ретируюсь из квартиры.
Иду к выходу и думаю — что вообще это было? Всё шло нормально. Я никого не трогал, ничего не нарушал.
Позже, на подстанции, рассказал историю коллегам. Среди них есть и те, кто сам исповедует ислам. Спросил у них напрямую: «Ребят, серьёзно — вопрос про вес жены мог настолько задеть? Это что, действительно харам?» Один из них ответил:
— «Нет. Ты просто нарвался на дурака. Такого, у которого реакция срабатывает раньше мысли. Не ислам это — это необразованность».
Вот и весь диагноз.