США практически вытеснили из Средней Азии. Теперь тут действуют новые игроки

Более недели назад мирные переговоры в Дохе между правительством Кабула и талибами возобновились, а затем они затянулись на два дня под наблюдением посланников ЕС, США и ООН.

Но ничего не случилось. Они не смогли даже договориться о прекращении огня во время праздника Курбан-байрам. Хуже того, нет никаких планов, как эти переговоры могут возобновиться в августе. Однако верховный лидер талибов Хайбатулла Ахундзаде сделал заявление: «Талибан решительно выступает за политическое урегулирование».

Но как? Вот существенное разногласие: талибы ни за что не примут западную либеральную демократию: они хотят восстановления исламского эмирата.

Президент Афганистана Ашраф Гани, со своей стороны, портит свою репутацию даже в дипломатических кругах Кабула, где его высмеивают как слишком упрямого политика. Единственно возможное решение в краткосрочной перспективе — временное коалиционное правительство.

Тем не менее, в Афганистане сейчас нет фигуры командира уровня Масуда. Есть только региональные полевые командиры, ополченцы которые защищают свои интересы, а вовсе не далекий Кабул.

Талибы, очевидно, понимают, что им не удастся осуществить военный захват всего Афганистана, у них слишком много противников.

И когда американцы говорят, что будут продолжать «поддерживать афганские правительственные силы», это означает, что бомбардировки продолжатся, но уже с баз в Катаре .

Россия, Китай, Пакистан стараются найти выход из тупика, никому не нужен этот неуправляемый конфликт возле границ.

Недавние встречи в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (бывшие советские государства) — почти одновременно с саммитом Шанхайской организации сотрудничества в Душанбе и последующей конференцией по соединению Центральной Азии и Южной Азии в Ташкенте говорят о том, что политики пытаются найти выход.

На саммите ОДКБ обсуждали «возможности использования потенциала стран-участниц ОДКБ» для удержания под контролем крайне нестабильные участки таджикско-афганской границы.

Это очень серьезное дело. Оперативная группа во главе с начальником Объединенного штаба ОДКБ генерал-полковником Анатолием Сидоровым отвечает за «совместные меры» по охране границы.

Газета «Коммерсантъ» сообщила, что Москва оказала Пентагону «гостеприимство» на военных базах в Киргизии и Таджикистане (оба государства-члена ШОС).

Американцы создали эти базы в Кыргызстане и Узбекистане после 2001 года, хотя их пришлось покинуть в 2004 и 2014 годах. Ясно одно: у США нет абсолютно никаких шансов восстановить базы в странах-членах ШОС и ОДКБ.

«Представители США, Узбекистана, Афганистана и Пакистана в принципе договорились о создании новой четырехсторонней дипломатической платформы, ориентированной на улучшение региональных связей. Стороны считают долгосрочный мир и стабильность в Афганистане критически важными для региональной взаимосвязанности».

США решили просто: «если вы не можете победить их, присоединяйтесь к ним».

Теперь это, вероятно, единственный вопрос, с которым согласны практически все стороны [кроме Штатов]: стабильный Афганистан, безопасность потока грузов в ЕС.

Представитель Талибана Сухайль Шахин был очень последовательным: талибы рассматривают Китай как «друга» Афганистана и стремятся, чтобы Пекин начал инвестировать в восстановительные работы в стране «как можно скорее».

Стабильный Афганистан имеет важное значение с точки зрения создания железнодорожного сообщения из богатой ресурсами Центральной Азии до пакистанских портов Карачи и Гвадар с последующей переправкой грузов в другие страны.

Для Пакистана это беспроигрышный вариант — будь то через Китайско-пакистанский коридор [проект «Один пояс, один путь»] или через новые пути.

Китай будет финансировать строительство автомагистрали Пешавар-Кабул. Пешавар уже связан с Китайско-пакистанским экономическим коридором. Завершение строительства автомагистрали символически закрепит за Афганистаном статус участника этого пути.

А еще есть Пакафуз [железнодорожный путь], строительство которого относится к трехстороннему соглашению, подписанному в феврале между Пакистаном, Афганистаном и Узбекистаном.

Полная взаимосвязь между Центральной Азией и Южной Азией также является ключевой опорой стратегии России.

Лавров провел совещания на саммите Центральная Азия — Южная Азия в Ташкенте, объясняя интеграцию Большого Евразийского партнерства и Пояса и пути с ШОС и Евразийским экономическим союзом.

Лавров также сослался на предложение Узбекистана «согласовать Транссибирскую магистраль и коридор Европа-Западный Китай с новыми региональными проектами».

Уже в начале июня в очень важном заявлении Китая, Пакистана и Афганистана подчеркивалось, что Кабул будет получать прибыль от торговли через порт Гвадар, входящий в CPEC.

16 июля Исламабад и Москва подписали сделку по строительству 1100-километрового газопровода между портом Касим в Карачи и Лахором на сумму 3 миллиарда долларов США, который должен быть завершен к концу 2023 года.

По трубопроводу будет транспортироваться природный газ из Катара, поступающий на терминал в Карачи.

Как и нынешнее правительство Кабула, талибы, похоже, уделяют очень пристальное внимание экономике и тому, как Афганистан будет выглядеть в будущем.

Возможно, обеим сторонам также следует обратить пристальное внимание на Зун Ахмед Хан, очень умную пакистанскую женщину, которая является научным сотрудником Института стратегии инициативы «Один пояс, один путь» в Университете Цинхуа.

Зун Ахмед Хан отмечает, что значительный вклад Китая подчеркивает тот факт, что развивающиеся страны, такие как Пакистан, должны найти свой собственный путь развития, а не следовать западной модели».

Она добавляет: «Лучшее, чему Пакистан может научиться у КНР, — это придумать свою собственную модель. Китай не желает навязывать свой путь и опыт другим странам, что очень важно».

Она непреклонна в том, что «Один пояс, один путь» приносит пользу многим регионам. В рамках этой инициативы Китай пытается представить странам-партнерам свой опыт».

Все вышесказанное определенно применимо к Афганистану — и его запутанному, но в конечном итоге неизбежному включению в продолжающийся процесс евразийской интеграции.