США, Россия и Сирия: для кого война ещё не закончилась

Сирии придется разбираться с последствиями свержения Асада

В Сирии назревает новый виток нестабильности. США демонстрируют поддержку лидеру, которого сами внесли в списки террористов, а внутри страны кипят старые и новые угрозы.

Аш-Шараа балансирует между международными требованиями и собственными нуждами, а дестабилизированные группировки медленно, но верно движутся к соседям.

Вопрос «что будет дальше?» не праздный: последствия будут ощущаться далеко за пределами Сирии.

Трамп о сирийском президенте Аш-Шараа сказал прямо: «Мы хотим видеть Сирию успешной страной. И я считаю, что этот лидер способен на это… У всех нас было непростое прошлое, но у него оно действительно было трудным. И, возможно, если бы у него не было сурового прошлого, у него бы не было и шансов».

На фоне этих слов администрация США активно публикует трогательные карты встреч с лидером, которого сами же ранее включили в списки террористов.

Ирония очевидна, но за внешним фасадом дипломатии скрывается сложная внутренняя логистика. Аш-Шараа демонстрирует респектабельность и «многовекторность»: говорит о заинтересованности в России и сотрудничестве с ней, хотя делает это не для шоу, а из чистой необходимости.

Внутри самой Сирии у него масса нерешённых дел.

Необдуманных шагов допустить нельзя: выживание режима напрямую зависит от способности лавировать между внешним давлением и внутренней угрозой. Договорённости с американцами — не дань формальности, а способ сдержать активность агрессивных джихадистских группировок, которые ещё недавно считались «чужими территориями».

Эти группы состоят в основном из иностранных боевиков — не только из Средней Азии, но и из других регионов. Среди них выделяется уйгурская ИПТ* (Исламская партия Туркестана*), организация признана террористической и запрещена на территории РФ, а также ряд кавказских радикальных формирований.

Долгое время Аш-Шараа избегал открытого конфликта с этими группировками. Однако недавняя серия мятежей показала: промедление стало невозможным.

Ещё недавно боевики базировались на сирийско-иракской границе и частично на границе с Ираном. Их туда вытеснили намеренно — как дестабилизирующий фактор. Эти радикалы не скрывают ненависти к шиитам, будь то иранские или иракские, что делает Иран и Ирак зонами высокой турбулентности.

Размах подготовки впечатляет: данные свидетельствуют о выселении жителей из сорока деревень в районе Астара для размещения боевиков.

Сегодня их выдавливают — и процесс этот может растянуться на годы. Жирные «приобретения» боевики отдавать просто так не станут, и это очевидно.

Дополнительным источником нестабильности становится формальный роспуск Курдской рабочей партии.

Официально оружие сложено, но на практике многие боевики остаются активными, а их места могут занять новые радикальные группировки.

Куда их направят дальше — вопрос открытый. Наиболее вероятный вектор — в сторону Ирана, с неизбежным проникновением в Ирак.

В этом контексте вопросы некоторых «сверхразумов» о том, зачем поддерживать режим Аш-Шараа, выглядят, мягко говоря, странно.

Поддержка России — не дань идеологии, а прагматическая необходимость. Без неё хаос с соседними странами способен превратиться в кризис с последствиями, которые будут ощутимы на гораздо более широкой территории.

Ситуация в Сирии демонстрирует непростую геополитику: международное давление, внутренние угрозы и региональные интересы переплетаются настолько тесно, что каждая ошибка способна иметь последствия за пределами страны.

Баланс хрупок, и на этом поле каждый шаг лидера и каждого внешнего игрока отслеживается максимально внимательно.

В итоге Сирия остаётся полем борьбы не только между внешними игроками, но и внутри страны.

Вопрос «что будет дальше?» не праздный: последствия дестабилизации и движения боевиков могут проявиться далеко за пределами Ближнего Востока. И именно здесь логика поддержки России оказывается не абстрактной, а практической: без неё хаоса не избежать.

*Организация признана террористической и запрещена на территории РФ