Страна победившего майдана: о кризисе украинской национальной идентичности

Непрекращающаяся война на Донбассе и превращение территории «самостийной» Украины в арену антироссийских геополитических экспериментов США и НАТО – неотъемлемое и закономерное следствие майдана, во многом подготовленного принудительной украинизацией предшествующего периода. В то же время, происходящие с 2014 года на Украине трагические события – во многом отражение незавершённости в этой постсоветской республике процесс формирования национальной идентичности, понимаемой как отдельная от русской.

Украинская национал-политическая идентичность так и не дошла в своём развитии до конечного, третьего этапа по классификации чешского слависта проф. Мирослава Гроха, а без этого нация не может считаться состоявшейся. По Гроху, создание наций начинается с увлечения местной интеллигенции народными мотивами и теориями о культурно-нравственной чистоте простого люда как носителя национальных добродетелей (первый этап), а продолжается проникновением этой идеологии в массы (второй этап).

Третий этап – это положительный ответ широких слоёв населения на национальные запросы интеллигенции с последующим принятием сконструированной этой интеллигенцией идентификационной модели. На Украине массы откликаются на запрос нациестроительства вяло в том смысле, что официальная норма украинского языка, как маркер принадлежности к украинской нации, так и не стала родным языком для всей разнородной в историкор-культурном отношении страны, а немалая часть граждан не расстаётся с пророссийскими настроениями. Пробуксовка украинского нациестроительства на втором, срединном этапе «по Гроху» – очевидна.

Если бы украинская национал-политическая идентичность обладала изначальной способностью пройти этот этап, она бы его уже давно прошла. Украинской самостийности уже тридцать лет, а если считать с её проявлениями в досоветское время – и того больше. Определённые успехи националистической идеологии налицо, но до финального «аккорда», когда украинцы начнут отличаться от русских хотя бы как поляки от  чехов, ещё далеко.

У понятия «украинец» до сих пор отсутствует чёткая семантика. Кто это? Житель Украины? Но на Украине живут и не украинцы. Тот, кто говорит по-украински? По-украински могут говорить украинские граждане разных национальностей – русские, молдаване, поляки, евреи и т.д.

Из-за неспособности оформиться в культурно-национальную завершённую модель, украинство измеряет себя политическими показателями, т.е. провозглашает курс на построение украинской политической нации без учёта коренного происхождения тех, кого в эту нацию запишут. Это породило пропагандистскую формулировку «украинец по выбору». Так называют представителей других национальностей, добровольно принявших украинскую идентичность.

Такими «украинцами по выбору» были этнические немцы Юрий Шевелёв и Юрий Клён, поляки Андрей Шептицкий и Вацлав Липинский. Они не ассимилировались в украинцев, но, помня о своём происхождении, стали называть себя украинцами. Здесь обращает на себя внимание факт многократного перевеса политических мотивов над всеми остальными при подобном демонстративном восприятии украинской идентичности. Шевелёв, Клён и Шептицкий сотрудничали с нацистами, и только Липинский остался морально незапятнанным. Он умер в 1931 году и национализмом не страдал, развивая идеологию территориализма – национально-регионального единства людей разного этнического происхождения. В понимании Липинского, украинцы – это все, кто проживает на Украине (поляки, русские, немцы, евреи, молдаване, гагаузы). Теория Липинского – это та же теория построения политической нации, только в её территориальном аспекте, когда во главу угла ставится не политическая, а территориальная ориентация.

Отсутствием заострённой политической составляющей теория Липинского как раз и не устраивает сегодняшних идеологов украинства, как не устраивала и националистических лидеров прошлого. Украинская идентичность задумана не для мирного процветания в дружбе с соседями, а для пребывания в непрекращающемся конфликтном состоянии с Русским миром, от которого силится отколоться.

Замешанная на логических противоречиях, украинская идентичность не способна оформить географическое пространство, на которое она претендует, в соответствии с принципами политической стабильности и экономической устойчивости. То, что самобытно, служит само себе причиной и порождает само себя, не нуждается в постороннем основании. Украинство, насильно отрываясь от Русского мира и отрекаясь от своих в нём истоков, отрывается от самобытной причины и потому нуждается во внешней причине (поддержке). А всё несамобытное, оторванное от своего причинного истока, быстро гибнет.

Первичное совершеннее вторичного, и потому у украинства нет шансов создать цивилизационную идентичность, способную на равных конкурировать с цивилизационной идентичностью Русского мира. Украинство способно только на политическую идентичность, но не на цивилизационную. Из-за этого украинство мыслит себя только в категориях вражды и конфликта, ибо без оных быстро уйдёт на свалку истории.

Промах украинских националистов видится в том, что они хотят проглотить больше, чем способны переварить. В их воспалённом сознании самостийная Украина – это обширное государство «от Сана до Кавказа», а такие, как автор военной доктрины украинского национализма Михаил Колодзинский, видели её восточные рубежи ещё дальше – на Алтае и в Джунгарии!

В то время как украинскому национализму выгоднее сосредоточиться на ограниченном пространстве, а конкретно на территории Западной Украины, в отношении которой можно говорить о конечной фазе формирования украинской национал-идентичности, он, т.е. украинский национализм, вышел далеко за пределы своих возможностей и культурно-идеологических рубежей, активно навязывая свою волю большинству граждан.

Отсутствие симметрии рушит всю конструкцию. «Всякое соединение, если ни в какой степени не причастно мере и соразмерности, неизбежно губит и свои составные части и прежде всего самоё себя. Ибо при таких условиях оно не является соединением [предела и беспредельного], но поистине какой-то беспорядочной массой, всегда приносящей беду её обладателям», – учил Платон в «Филебе». Территориальные границы Украины выходят далеко за пределы того ареала, где можно зафиксировать непререкаемое господство идеологии украинского национализма.

Тысячи километров территории украинского государства находятся вне зоны безусловного влияния националистической идеологии – Донбасс, Одесса, приграничные с Крымом регионы. Даже Запорожская область, где когда-то располагалась Запорожская Сечь, превращённая самостийными историками в эмблему украинской национал-идентичности – русскоязычный регион. Запорожские казаки не были украинцами в том виде, в каком их изображает киевский официоз. Списать присутствие русского языка на русификацию украиноязычных сечевиков тоже нельзя. Сечевики – народ воинственный, могли за себя постоять. Да и нет в анналах истории их жалоб на притеснения российскими властями по языковому признаку, потому что языковой вопрос волновал казаков в последнюю очередь, особенно если учесть, что они считали себя тоже русскими. Пусть не такими русскими, как какой-нибудь уральский казак или костромской крестьянин, но русскими. Об это известно хотя бы из гоголевского «Тараса Бульбы». И когда украинские национал-активисты утверждают противоположное, это «дважды два равно несмазанной телеге».

Украинские националисты растягивают границ Украины, словно кусок парусины. Неоднократно звучали лозунги о том, что украинские этнические земли находятся в составе России, Белоруссии, Польши, Румынии, Словакии, Венгрии. Нет ни одного соседа, которому украинский национализм не предъявлял бы территориальных претензий.

Это порождает совпадение двух тезисов: 1) украинская земля – это там, где украинский язык; 2) украинский язык там, где украинская земля. В первом случае украинский национализм видит российскую Кубань, польские Подкарпатское воеводство, приграничные словацкие регионы в составе идеальной Украины, которую он хочет построить. Во втором – насильно навязывает украинский язык в русскоязычных областях под предлогом, что это территория украинского государства.

Получается, что украинская нация толком не знает, где начинаются и заканчиваются рубежи распространения её языка. Сложно представить француза или немца, не знающего рубежи распространения французского или немецкого языка. На Украине такая ситуация является повседневной. Не зная границы своего языка, украинская национал-политическая идентичность не представляет свои собственные границы. В попытках их нащупать она сталкивается с носителями другой идентичности, провоцируя конфликты среди граждан собственной страны и разжигая ненависть к соседним народам.

«Я убеждён в том, что самостоятельная Украина, если бы была осуществлена в такой мере, как себе желают здешние украинцы, принесёт собой небывалый разлад и бой двух наибольших славянских государств. Бой, который причинит беспредельный вред славянству…», – писал в газете Tribuna в 1921 году чешский учёный Любор Нидерле. Под «здешними украинцами» он подразумевал окопавшуюся в Чехословакии украинскую национал-эмиграцию. Мнение Нидерле разделял хорватский славист И. Ягич и другие исследователи, указывавшие на роль «самостийной» Украины как фактора фрагментации ставянского этнокультурного пространства. И если украинское государство создано только для этого и не имеет иного смысла в жизни – возникают вполне обоснованные вопросы о целях его существования. Ведь самыми первыми от него страдают его же граждане, являющиеся первой жертва собственной «самостийности», обрекающей их и их детей на жизнь в череде бесконечных дрязг, скандалов и конфликтов с соседями – и прежде всего, с Россией.

Сегодня процесс поиска моделей национальной идентичности среди славянских народов имеет место только в бывшей Югославии (македонцы, боснийцы, черногорцы) и бывшем СССР (украинцы, белорусы) как наследие дефрагментации этих держав с последующим «парадом суверенитетов». Нигде этот процесс не проходит спокойно. Чем глубже страна ныряет в дебри нациестроительства, тем сильнее её трясёт и тем выше риск выйти из этой тряски в ином составе. С Украиной так и произошло.

Если Киев не изменит взгляды на национальный вопрос, вслед за Крымом и Донбассом уйти из Украины захотят и другие регионы, так и не дождавшись оформления украинской идентичности, основанной на чём-либо ещё, помимо саморазрушающей ненависти.

Владислав Гулевич