Страна теряет своих лучших людей

История «штабов Навального»* в первой половине 2021 года — впечатляющая картина того, как чрезвычайная бодрость («Мы здесь власть!») сменяется чрезвычайным же упадком духа и даже прямой паникой.

Исполняющий обязанности А. А. Навального Л. М. Волков давно уже сидит за безопасным рубежом, нимало не желая повторить судьбу патрона и угодить в места не столь отдаленные. Причем если раньше он призывал то ли из Литвы, то ли из Люксембурга: «Вперед, чудо-богатыри!», то теперь даже и в атаку никого не поднимает. Выступая на онлайн-семинаре, организованном Чикагским университетом, он заявил, что больше не будет анонсировать и устраивать уличные протесты из-за того, что власти все более строги к протестантам. Он, впрочем, присовокупил, что сторонники Навального не отказываются от активности вовсе — «это всего лишь означает, что протест вспыхнет спонтанно». То есть «а я буду как бы и ни при чем, это сам народ восстанет». Хотя что еще было ему сказать?

Но Волков не один предпочел оказаться подальше от борьбы. К нему присоединился интегрированный в мировую элиту (саморекомендация) политик В. С. Милов, объяснив, что на Западе он будет нужнее. Без особых объяснений отбыли за границу деятели ФБК** Албуров, Шаветдинов, Батуро, Петухова, Жданов, а в Грузии высадился целый десант штабных работников Навального числом 40 человек. В общем, список оказался широк:

«Зерцалов, Палкин, Савич, Розенбах,

Потанчиков, Гудим-Бодай-Корова,

Делаверганж, Шульгин, Страженко, Драх,

Грай-Жеребец, Бабков, Ильин, Багровый,

Мадам Гриневич, Глазов, Рыбин, Штих,

Бурдюк-Лишай — и множество других».

Медведь еще не пошел драть оппозиционеров в полную силу — только рыкнул, а паника получилась самая выдающаяся. Что бывает. Вспомним дело 14 декабря 1825 года:

«Зима железная дохнула —

И не осталось и следов».

Или стремительное бегство из Рима сторонников Помпея при первом известии, что Цезарь перешел Рубикон.

Войдем и в положение штабистов Навального. В военном (как видим, и в политическом) искусстве самое трудное — отступление. Иное дело наступление:

«Так громче, музыка, играй победу,

Мы одолели, и враг бежит, бежит, бежит!» —

Иное дело наоборот. Отойти в организованном порядке, не дать отступлению превратиться в хаотическое бегство, сохранить штабы и знамена — для этого требуются и воля, и выучка. Не всегда встречающаяся.

После Ватерлоо говорили, что француз в наступлении страшнее льва, а в отступлении хуже зайца. И это не какие-то дурные особенности именно француза. Упадок духа — болезнь всеобщая, и не всегда удается ей противостоять. В отечественной истории тоже всякое бывало.

И профессионалам не всегда удается противостоять паническому бегству, но их отличие от дилетантов заключается как раз в том, что профессионалам присуща штабная культура. Хотя они и не похваляются ею — в отличие от оппозиционеров, такой культуры совершенно не имеющих, но очень любящих громко называть себя «штабами Навального»* (Пупкина, Тютькина etc.)».

Заключается же эта культура еще и в том, что серьезные командиры знают, сколь переменчиво военное счастье — у противника тоже есть воля. Поэтому в штабном сейфе лежит несколько пакетов, и один из них предусматривает план действий, если дела сложатся неблагоприятным образом. План может быть хорошим или не слишком, но он обязательно должен быть.

Наблюдаемое же нами в последние месяцы явственно показало, что такого плана там не было вообще. Придуманные Л. М. Волковым «елекстрический фонарик на оглобельках» и целых два взвода политической пехоты, размещенные в Мавзолее В. И. Ленина, годятся лишь в расчете на то, что агенты власти все умрут от смеха, после чего победа окажется в наших руках. Если же власти не столь смешливы, получится то, что получилось.

Такой исход навальниады был, пожалуй что, неизбежен. Грибоедов, сам бывший отнюдь не в восторге от современных ему отечественных установлений, самым, быть может, жестким образом охарактеризовал дело декабристов: «Сто человек прапорщиков хотят изменить весь государственный быт России». Притом что даже и прапорщики (а в деле были не только прапорщики, но и офицеры, и генералы) по роду службы имели хотя бы минимальное представление о государственной деятельности. Они все-таки жили не совсем в фантастическом мире креатива.

Тогда как начальники «штабов Навального»* сроду не работали на земле. Не в смысле «на заводе» или «в колхозе», но в смысле «в низовой политической реальности». Политические клерки, а равно столоначальник из администрации, может быть, не ума палата (хотя есть и весьма умные, и опытные), но по сравнению с навальнятами — «он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес». Городничий А. А. Сквозник-Дмухановский по своей опытности неизмеримо превосходил петербургских мечтателей. Отчего, собственно, режим Николая Павловича устоял и укрепился в 1825 году.

В оппозиции состояли жулики и фантазеры (часто в сочетании), но там вообще не было практиков. Отсюда и столь впечатляющая стратегия, завершившаяся паническим бегством.

*Организация, включенная Роскомнадзором в перечень экстремистских и террористических.

**Некоммерческая организация, выполняющая функции иноагента.