Суждено ли случиться Американо-Китайской войне? …

Вот что вам нужно помнить: если противники видят, что их пути предопределены и предполагаемая ловушка Фукидида неизбежна, оба будут готовиться к тому, что, по их мнению, неизбежно.

Группа экспертов в Военно-морской академии США в Аннаполисе однажды спросила, действительно ли, как утверждается в книге профессора Грэма Эллисона, Китай и США "обречены" на войну. Действительно, профессор Эллисон был одним из участников дискуссии, обсуждавших новый вызов Китая.

Короткий ответ из зала: возможно.

Комментаторы высказывались на эту тему с древних времен до наших дней. Досократовский философ Гераклит учил, что характер — это судьба. Геродот утверждал, что обычай — это судьба. Мы слышим, что география — это судьба, или демография, или какой-то другой фактор. В это время года спортивные комментаторы даже говорят нам, что футбольные команды могут управлять своей судьбой — главным образом, выигрывая каждую игру у соперников, которые тоже хотят победить. В этом духе один знаток литературы советует, что у судьбы много имен. Включая "Бог, боги, судьба, случай, удача, необходимость, обстоятельства".

Многое зависит от того, как вы определяете такие термины, как "судьба" или "ловушка" в фирменной фразе Эллисона "Ловушка Фукидида". Последнее относится к тщеславию, когда устоявшиеся великие державы используют вооруженную силу, чтобы сохранить свое положение на вершине иерархии, или когда выскочки тянутся к мечу, чтобы захватить этот высокий статус для себя. Геополитическая асимметрия заманивает гегемонов и потенциальных гегемонов в ловушку, ускоряя их на пути к войне.

Если соперники видят, что их пути предопределены и предполагаемая Фукидидом ловушка неизбежна, то оба будут готовиться к тому, что, по их мнению, неизбежно. Если они считают, что им нравится выражать свое мнение о судьбе, то они смогут найти способ преодолеть свои разногласия. Если же один из соперников принимает логику ловушки Фукидида, а другой отвергает ее, берегитесь: стратегическое соперничество может принять характер качелей, поскольку действие порождает неверное восприятие, порождающее реакцию, и так далее. Цикл "действие-реакция" может развязать войну из-за разного восприятия действующей динамики.

Таким образом, это далеко не упражнение в раздвоении волос, а философская дискуссия, чреватая фатальными последствиями. Главный вопрос заключается в следующем: управляем ли мы судьбой или можем ли мы управлять ею?

Если Америка и Китай находятся в плену у судьбы, а судьба безжалостна, то военно-морскому флоту и оборонному ведомству США остается только готовиться. Военно-морские и сухопутные силы должны быть готовы к неизбежной битве. Если сила — единственный выход, то остаются только вопросы: где, когда, чем и с помощью каких военных сил союзники США попытаются сокрушить или обескуражить противника. То же самое можно сказать и о Народно-освободительной армии Китая.

С другой стороны, если соперники смогут взять на себя ответственность за свою судьбу — полностью или частично — тогда они смогут найти какой-то путь через ссоры и несхожие взгляды, которые их разделяют. Какая-то смесь сдерживания, дипломатии, экономического влияния или принуждения может предотвратить войну.

Сейчас возможность мира вряд ли освобождает американских военных планировщиков от подготовки. Не зря отец-основатель Джордж Вашингтон, ссылаясь на классиков, провозгласил, что "готовность к войне — одно из самых эффективных средств сохранения мира". В конце концов, смысл военно-морской и военной дипломатии мирного времени заключается в том, чтобы бросить "тень" на рассуждения и действия противника. Чем более вероятным кажется поражение врагов, противостоящих американским военным, тем длиннее и мрачнее отбрасываемая тень — и тем больше вероятность того, что они воздержатся от действий, которые Вашингтон сочтет нежелательными.

Вот один из способов задуматься над вопросом о том, предопределена ли вооруженная борьба. Грубо говоря, книжники со времен греческой античности разработали три концепции судьбы. Первая — это судьба. Судьба неумолима и неостановима. Концепция неостановимой судьбы кажется очень кальвинистской, подразумевающей предопределение. Мы — игрушки судьбы. Огромные силы устремляются за нами, куда им заблагорассудится. Вспомните Одиссея, который двадцать долгих лет сражался на Средиземном море, возвращаясь с войны против Трои. Авантюристу из Итаки оставалось только подчиниться капризам судьбы. Даже богам и богиням с горы Олимп было трудно ускорить его возвращение домой (отчасти потому, что, по своему обыкновению, они работали для разных целей).

Классики иногда излагали менее фаталистическую концепцию судьбы. Драматурги и философы обычно предупреждали смертных не совершать поступков, оскорбляющих "бессмертных богов", чтобы боги не обрушили на обидчиков страшную месть и мрачную судьбу. Месть за высокомерие — чрезмерное высокомерие — лежит в основе классической литературы. Гордыня влечет за собой Немезиду так же неизбежно, как ночь следует за днем. Греки никогда не говорят об этом прямо, но вполне возможно, что другие пороки также вызывают божественное возмездие. Суть в том, что эта версия судьбы дает человеку право выбора. Он должен использовать эту власть с умом.

Существует и управляемая, хотя и упрямая разновидность судьбы. Перефразируя классика, Никколо Макиавелли называет ее "удачей". Фортуна, провозглашает флорентийский философ-государственник, подобна бурной реке, которая после бури уносит все и вся. Но Макиавелли добавляет, что люди могут проявить дальновидность в спокойные времена перед бурей. Они могут строить дамбы и другие инженерные сооружения, чтобы блокировать или отводить паводковые воды, когда они придут. Другими словами, мы можем управлять фортуной, заглядывая в будущее и проявляя мужество здесь и сейчас, защищаясь от ее козней. Утешительная интерпретация, исходящая от писателя, известного своим обнаженным подходом к политике.

Так кто же прав? Существует ли судьба в геополитике, и если да, то какое пространство для свободы воли она предоставляет обществам и государственным деятелям? Возможно ли, чтобы поднимающиеся и падающие страны и их союзники были обречены на войну?

Ответы потенциальных противников побуждают их разрабатывать и развертывать стратегию, силы и оперативные методы определенным образом. Те, кто считает, что война обречена, будут вести себя так, как будто сражение неизбежно. Те, кто убежден, что может овладеть удачей, живут в царстве, где военное оружие может убедить или разубедить. В результате мы получаем разные стратегии.

А как насчет ловушки профессора Эллисона "Ловушка Фукидида"? Просветление может прийти и от анализа этой повседневной метафоры. Ловушек существует бесконечное множество. Люди расставляют ловушки. Люди натыкаются на других. Некоторые из них видимы, другие скрыты. Некоторые неизбежны, другие легко избежать или обойти. Одни приводят к смертельным последствиям, другие наносят более мягкий ущерб. Ловушка Фукидида — это стальная ловушка, которую охотник ставит, чтобы связать ногу животного? Или это песчаная ловушка, из которой проворный игрок в гольф может выбраться, не потеряв более одного-двух ударов от общего счета?

Это знаковые вопросы. В этой связи крайне важно, чтобы Вашингтон провел определенный душевный анализ, заявив, что наступила новая эра соперничества великих держав, и чтобы американские лидеры попытались понять, как видят ситуацию их коллеги в Пекине, столицах союзников и третьих странах. Это не пустые философские размышления. Это может определить будущее Азии и всего мира.

Спасибо, что дочитали статью до конца! Поделитесь заметкой с друзьями в социальные сети, Одноклассники, WhatsApp, Telegram или другие мессенджеры.

Подписывайтесь на мой канал и узнаете первыми, о свежих новостях.
Не забудьте поставить «Лайк».

У вас есть, чем поделиться, пишите в комментариях, я буду рад почитать их, ответить на ваши вопросы. (Продолжение следует) …