The Guardian: Россия выигрывает экономическую войну

Негативные последствия санкций означают рост цен на топливо и продовольствие для остального мира, а также растут опасения по поводу гуманитарной катастрофы. Рано или поздно сделка должна быть заключена

«Кремль считает, что порог экономической боли России выше, чем у Запада, и, вероятно, он прав». 

Прошло уже три месяца с тех пор, как Запад начал свою экономическую войну против России , и она идет не по плану. Наоборот, дела идут очень плохо.

Санкции были введены против Владимира Путина не потому, что они считались лучшим вариантом, а потому, что они были лучше, чем два других возможных варианта действий: бездействие или военное вмешательство.

Первый комплекс экономических мер был введен сразу после начала спецоперации, когда предполагалось, что Украина капитулирует в течение нескольких дней. Этого не произошло, в результате чего санкции, пусть и неполные, постепенно ужесточались.

Однако нет никаких непосредственных признаков того, что Россия уйдет с Украины, и это неудивительно, потому что санкции привели к извращенному эффекту повышения стоимости экспорта нефти и газа из России, значительному увеличению ее торгового баланса и финансированию ее военных действий. За первые четыре месяца 2022 года Путин может похвастаться положительным сальдо счета текущих операций в размере 96 миллиардов долларов (76 миллиардов фунтов стерлингов), что более чем в три раза превышает показатель за тот же период 2021 года.

Когда ранее на этой неделе ЕС объявил о своем частичном запрете на экспорт российской нефти, стоимость сырой нефти на мировых рынках выросла, что принесло Кремлю еще одну неожиданную финансовую удачу. Россия без труда находит альтернативные рынки для своей энергии: экспорт нефти и газа в Китай в апреле вырос более чем на 50% в годовом исчислении.

Нельзя сказать, что санкции безболезненны для России. По оценкам Международного валютного фонда, в этом году экономика сократится на 8,5% из-за коллапса импорта с запада. У России есть запасы товаров, необходимых для поддержания экономики, но со временем они будут израсходованы.

Но Европа лишь постепенно отвыкает от своей зависимости от российских энергоносителей, и поэтому немедленный финансовый кризис для Путина был предотвращен. Рубль — благодаря контролю за движением капитала и здоровому положительному сальдо торгового баланса — крепок . У Кремля есть время найти альтернативные источники запчастей и комплектующих из стран, готовых обойти западные санкции.

Когда глобальные движущие силы встретились в Давосе на прошлой неделе, публичным посланием было осуждение российской агрессии и подтверждение обязательства твердо поддерживать Украину. Но в частном порядке были опасения по поводу экономических издержек затянувшейся войны.

Эти опасения вполне оправданы. Спецоперация России на Украине усилило и без того сильное ценовое давление. Годовой уровень инфляции в Великобритании составляет 9% — это самый высокий показатель за 40 лет — цены на бензин достигли рекордно высокого уровня, а предельная цена на энергоносители, как ожидается, вырастет в октябре на 700–800 фунтов стерлингов в год. Последний пакет поддержки Риши Сунака, направленный на преодоление кризиса стоимости жизни, был третьим от канцлера за четыре месяца, и в этом году их будет больше.

В результате войны западные экономики столкнулись с периодом медленного или отрицательного роста и растущей инфляции — возвращением к стагфляции 1970-х годов. Центральные банки, в том числе Банк Англии, считают, что должны реагировать на почти двузначную инфляцию, повышая процентные ставки. Ожидается рост безработицы. Другие европейские страны сталкиваются с теми же проблемами, если не в большей степени, поскольку большинство из них больше зависят от российского газа, чем Великобритания.

Проблемы, с которыми сталкиваются беднейшие страны мира, имеют иной порядок масштабов. Для некоторых из них проблема не в стагфляции, а в голоде из-за блокирования поставок пшеницы из украинских портов Черного моря.

Как сказал Дэвид Бизли, исполнительный директор Всемирной продовольственной программы : «Сейчас украинские зернохранилища заполнены. В то же время 44 миллиона человек по всему миру идут к голодной смерти».

В каждой многосторонней организации — МВФ, Всемирном банке, Всемирной торговой организации и ООН — растут опасения гуманитарной катастрофы. Позиция проста: если развивающиеся страны сами не являются экспортерами энергии, они сталкиваются с тройным ударом, когда топливный и продовольственный кризисы вызывают финансовые кризисы. Столкнувшись с выбором: накормить свое население или расплатиться с международными кредиторами, правительства выберут первое. Шри-Ланка была первой страной после российского вторжения , объявившей дефолт по своим долгам , но вряд ли последней. Мир кажется ближе к полномасштабному долговому кризису, чем когда-либо с 1990-х годов.

Путина справедливо осуждают за «превращение» еды в оружие, но его готовность сделать это не должна вызывать удивления. С самого начала российский президент вел долгую игру, ожидая, когда международная коалиция, выступающая против него, распадется. Кремль считает, что порог экономической боли для России выше, чем для Запада, и, возможно, он прав.

Если нужны доказательства того, что санкции не работают, то решение президента Джо Байдена поставить Украине передовые ракетные системы их предоставляет . Есть надежда, что современные военные технологии США сделают то, чего до сих пор не удавалось добиться запретами на поставку энергии и захватом российских активов: заставят Путина вывести свои войска.

Полное поражение Путина на поле боя — это один из вариантов окончания войны, хотя в нынешних условиях это маловероятно. Возможны и другие исходы. Во-первых, экономическая блокада в конечном итоге срабатывает, а все более жесткие санкции вынуждают Россию отступать. Другое дело – мировое соглашение.

Путин не собирается сдаваться безоговорочно, и возможность серьезного побочного ущерба от экономической войны очевидна: падение уровня жизни в развитых странах; голод, голодные бунты и долговой кризис в развивающихся странах.