TNI (США): Так ли уж важна Украина для Америки?

The National Interest повторяет расхожие мантры о важности Украины для Америки. Основное здесь – сдерживание путинских имперских амбиций. Но с Украиной есть и много негатива: завышенные требования Киева, обида Украины на «недолюбленность» со стороны США, недовольство «неровной» политикой Байдена по Украине, недостижимость членства в НАТО.

30.06.2021

Джон Лернер (Jon Lerner)

В апреле более ста тысяч российских военнослужащих сосредоточились вдоль границы России с Украиной. Зачем? Некоторые считают, что это была рекогносцировочная операция. Проверка реакции мира, особенно Европы и новой американской администрации. Другие указывают на присутствие среди этой армады десантных кораблей, полевых госпиталей, запасов крови и лагерей для беженцев и полагают, что это была никакая не рекогносцировка, а скорее реальная подготовка к вторжению. С этой точки зрения угроза и сейчас остается пугающе актуальной, поскольку с этого театра было выведено лишь около 5% от здешнего российского военного потенциала.

Это отсутствие ясности в отношении краткосрочных намерений России существует параллельно с неразберихой на Западе в отношении Украины в целом. Некоторые считают, что Украина находится в сфере влияния России, не важна жизненно для интересов Америки и ее лучше всего оставить в покое. Другие рассматривают семилетнюю русско-украинскую войну как столкновение цивилизаций со значительными идеологическими и геополитическими ставками для Америки и Запада.

Американский политикум разделен аналогичным образом, иногда в очень необычных комбинациях. Слева Томас Фридман (американский журналист, трёхкратный лауреат Пулитцеровской премии, обозреватель «Нью-Йорк Таймс» — прим. ред.), а справа Патрик Бьюкенен (известный консервативный американский политик, писатель и журналист, активный республиканец — прим. ред.) по-своему уже давно сочувствуют России. И тем не менее, в глубоко расколотом Конгрессе подавляющее двухпартийное большинство поддерживает объемную военную помощь Украине и содействие ей в ее развитии, что отражает то, что в наши дни сходит за «законодательный консенсус».

Действия администрации Трампа по Украине также отразили эти противоречивые концепции.

С одной стороны, в них можно было увидеть определенную двойственность. Уважительное, а порой и даже дружеское отношение президента Трампа к президенту России Владимиру Путину способствовало формированию представления о том, что Украина не является приоритетом для американской администрации. Первый импичмент Трампа бросил мрачную тень на интересы президента на Украине, предполагая связь между американской помощью Киеву и внутренними политическими проблемами в США.

Однако с другой стороны, заявления СМИ о президенте Трампе как о российской марионетке являются в высшей степени ложным. Трамп принял три основополагающих политических решения, которые были исключительно важны для Украины в ее конфликте с Россией. Тот факт, что Трамп при этом, поддерживая Киев, рискнул даже своими «ухаживаниями» за Путиным, подтверждает убедительность того тезиса, что в контексте Украины на карту поставлены жизненно важные интересы Америки.

Во-первых, Трамп сохранил санкции США в отношении России, введенные администрацией Обамы после аннексии Россией украинской территории в Крыму и оккупации украинского восточного Донбасса в 2014 году. Когда Трамп вступил в должность в 2017 году, многие предполагали, что он снимет эти санкции. Однако всего через тринадцать дней после его въезда в Белый Дом администрация Трампа объявила в ООН, что санкции против России останутся в силе до тех пор, пока она не вернет Украине контроль над всей украинской территорией.

Фактически, Трамп значительно расширил российские санкции, включая первые в истории индивидуальные санкции против ключевых российских олигархов, тесно связанных с Путиным, и имеющих крупные коррупционные интересы на Украине.

Во-вторых, Трамп полностью изменил политику Обамы в отношении летальной военной помощи Украине. В 2017 году он одобрил продажу Украине противотанковых ракет «Джавелин». На недавней встрече с высшим военным руководством Украины я спросил, как часто использовались «Джавелины» в боевых условиях и какое политическое влияние они оказали. Ответы были «никогда» и «огромное».

Они объяснили, что продажа «Джавелинов» резко изменила военно-политическую картину на Украине для России. Это был мощный символ американских обязательств по отношению к Украине. Это также имело огромный сдерживающий эффект. По оценкам украинских военных, наличие у Украины «Джавелинов» заставило Россию задуматься о необходимости развертывания в три раза большего числа танков для достижения своих целей в отношении нее. Повышение цены вторжения со стороны России снижает вероятность его реального осуществления.

В-третьих, президент Трамп был ярым противником газопровода «Северный поток — 2», связывающего Россию и Германию. Недопущение запуска этого трубопровода критически важно для Украины в финансовом и военном отношении. Финансовые последствия начала работы СП-2 хорошо известны. С 1960-х годов Украина была основным каналом доставки российского природного газа в Европу. «Северный поток — 2» устранит необходимость в трансукраинском трубопроводе, являющегося сейчас основным источником доходов Украины. Обычно меньше вспоминают о стратегических последствиях окончания строительства СП-2. А ведь без «Северного потока-2» сухопутная война на Украине угрожала бы Европе серьезными перебоями в поставках газа. С «Северным потоком-2» у России больше возможностей для вторжения на Украину.

Президент Трамп выступал против трубопровода. Он громко и часто жаловался на иронию того, что, хотя Германия высоко ценит обязательства Америки в рамках НАТО по защите Европы от российской агрессии, она участвует в проекте, который обогатит Россию и будет способствовать энергетической зависимости Европы от Кремля. Взгляды Трампа и Украины на «Северный поток — 2» не могли быть более совпадающими.

Взяв на себя бразды правления внешней политикой США, президент Байден начинает проводить весьма неровную политику в отношении Украины. Он провозгласил приверженность Америки территориальной целостности Украины и, похоже, полон решимости сохранить позицию Трампа в отношении продажи Украине оружия, вместо того, чтобы возвращаться к прежним запретам Обамы по этому вопросу. Однако Байден недавно практически развернул на 180 градусов политику США в отношении антироссийских санкций, связанных с «Северным потоком — 2», тем самым фактически поддержав интересы России в ущерб Украине. А на июньском саммите с Путиным в Женеве Байден смягчил американскую политику по Украине, приняв рамки Минских соглашений, которые могут разрешить кризис на выгодных для России условиях.

Моральный долг

В этом году Украина отметит 30-летие независимости. Самым большим ее достижением было именно сохранение этой независимости.

Когда в конце 1991 года распадался Советский Союз, Украина провела референдум, на котором 90% ее населения проголосовало за независимость. Ее поддержали все украинские регионы. Районы, наиболее близкие к России, которые сейчас незаконно оккупированы Россией, тоже проголосовали за независимость: Донецк (84%), Луганск (84%) и Крым (54%).

Во время обретения независимости на территории Украины было так много советского ядерного оружия, что она была бы третьей по величине ядерной державой в мире, если бы не согласилась отказаться от него. В Будапештском меморандуме 1994 года Украина, США, Великобритания и Россия договорились о двух вещах: Украина отказалась от всего ядерного оружия, а другие подписавшие стороны обязались уважать и гарантировать ее границы и территориальную целостность. Поскольку у США и Великобритании не было никаких планов на украинскую территорию, гарантии Будапештского меморандума явно предназначались для того, чтобы воспрепятствовать возрождающейся России попытаться восстановить свою утраченную империю.

В первые три десятилетия своего существования в качестве свободной страны демократическая Украина провела серию общенациональных выборов. Одни привели к появлению правительств, ориентированных на Запад, другие — к созданию правительств, более благосклонных к России. В 2008 году украинское правительство подало заявку на членство в НАТО. Президент Буш поддержал ее, но этот шаг был отклонен Францией и Германией. Украина осталась вне зоны действия «зонтика безопасности» НАТО.

В 2008 году и европейское, и украинское общественное мнение по вопросу о членстве Украины в НАТО было разделено. В 2014 году, после оккупации Россией 7% территории Украины, многое изменилось.

В ходе войны погибло более 13 000 украинцев, более четверти из них — мирные жители. Российская агрессия была встречена резкой реакцией Запада, включая жесткие санкции, которые остаются в силе и семь лет спустя. Украинское правительство сегодня является более прозападным и проамериканским, чем когда-либо прежде. И самое главное, украинское общество в массе своей настроено против России. В подавляющем большинстве оно видит свое будущее в ориентации на Запад. Оно рассматривает конфликт Украины с Россией как важнейшую битву между суверенными свободными народами и авторитарным иностранным господством.

У украинцев все еще есть то, что многие американцы сегодня могут посчитать романтическим взглядом на нашу страну. Они видят Америку лидером свободного мира, и полагают, что их судьба теперь во многом связана с Америкой. Они твердо убеждены в том, что действия США на сегодняшний день предотвратили дальнейшую агрессию России и не оставили их бороться с Россией в одиночку. В столице Украины украинцы создают памятник президенту Рейгану на том месте, где когда-то стоял памятник коммунистам.

Но в то же время они чувствуют себя незащищенными и «недолюбленными». В их мировоззрении значительное место занимают идеи о том, что несмотря на огромную внешнюю опасность и непрекращающуюся внешнюю военную агрессию, несмотря на то, что они выбрали демократию и Запад, а также отказались от ядерного оружия, у них насильственно отняли часть их национальной территории, и они все еще совсем не интегрированы в Запад.

Геополитические выгоды для Америки

Америка никогда не вела свою внешнюю политику исключительно на идеалистических или идеологических основаниях. Кроме всего прочего, у нее было несколько явно неудачных опытов с осуществлением идеалов президента Вильсона, заключавшихся в том, чтобы сделать мир безопасным для демократии. Когда смотришь на Украину, то сразу возникает вопрос о том, что на кону стоит нечто большее, чем просто наше естественное стремление помочь хорошим парням победить плохих парней.

Кроме того, сейчас в американском обществе растет консенсус в отношении того, что не кто иной, как Китай представляет собой крупнейшую геополитическую угрозу, стоящую сегодня перед Америкой и свободным миром. Некоторые утверждают, что Россия с экономикой меньше, чем у Канады, не представляет серьезной угрозы безопасности США. Они говорят, что следует сосредоточить все внимание только на Китае. Отвлекаться на импульсы, исходящие будь то с Ближнего Востока или из Восточной Европы, нежелательно и контрпродуктивно.

Эта точка зрения упускает из виду несколько важных моментов в отношении России. Возможно, верно, что доброжелательная Россия или даже Россия, направляющая репрессии только внутрь себя, не имеет большого значения для интересов США.

Но такая Россия не может быть Россией Владимира Путина.

Хотя Россия в долгосрочной перспективе представляет собой значительно меньшую угрозу, чем Китай, она в то же время являет собой нечто гораздо более серьезное, чем простое неудобство. От Ирана до Венесуэлы, от Сирии до Кубы, от вмешательства в выборы до все более агрессивных киберпреступлений, путинская Россия активно подрывает интересы США во всем мире и внутри самой Америки. Ее шпионские службы постоянно подслушивают американских чиновников, взламывают наши компьютерные системы и вербуют сотрудников американских ведомств. У ее вооруженных сил больше ядерного оружия, нацеленного на Америку, чем у любой другой страны в мире. В настоящее время Россия увеличивает свои стратегические возможности и пытается превзойти наш собственный стратегический потенциал. В нынешнем режиме в Москве нет ничего доброго.

Восточная Европа и Кавказ являются центральными объектами российской агрессии. Грузия, Армения, Беларусь, Молдова и Украина — все эти бывшие советские республики — либо утратили часть своей территории, либо в значительной степени уступили России контроль над ней именно во время правления Путина. Видение Путина — это возрождение бывшей Российской империи путем принуждения, если это возможно, и силой, если это необходимо. Среди этих территорий Украина с точки зрения России наиболее важна. Ее утрата в результате ухода на Запад будет для Путина самым большим ударом.

Именно в этом контексте и следует рассматривать действия России на Украине. Если славянская и православная Украина станет нормальной успешной демократической страной, ориентированной на Запад, возрождение Российской империи станет невозможным. Кроме того, так же, как советская империя быстро распалась в 1989-91 годах, полностью свободная Украина может привести к созданию полностью свободных Молдовы, Беларуси и Грузии, завершив процесс, начатый тридцать лет назад. Если это произойдет, в серьезнейшей опасности окажется уже сам путинский режим, если вспомнить о том, как пали царская Россия и СССР. Поведение Путина, внимательно изучающего историю, указывает на то, что он сам тоже пришел к такому выводу.

С учетом противодействия России интересам США во всем мире, возникновение свободной и независимой Украины со всей очевидностью обеспечивает нам геополитические выгоды.

В НАТО или не в НАТО?

В международных отношениях поведение стран, ближайших к переднему краю конфликта, часто более поучительно, чем поведение государств, находящихся от конфликтов на безопасном удалении.

Противники ядерной сделки с Ираном, например, указывают на тот факт, что страны, которым иранская агрессия больше всего угрожает, очень заметно не участвовали в соглашении. Близость к Ирану и более тесное знакомство с методами его руководства вызывают у них повышенную тревогу.

То же самое и с Россией. Ближайшие к России страны острее других осознают исходящую от нее опасность. Среди стран НАТО страны Балтии, Польша и Румыния наиболее активно поддерживают членство Украины в НАТО. Однако такое членство несет с собой множество осложняющих факторов, и не в последнюю очередь, противодействие некоторых западноевропейских стран. Тем не менее поучительно, что в то время как Украина, Молдова и Грузия, не входящие в НАТО, подвергались российской агрессии, бывшие советские республики Литва, Латвия и Эстония — нет. Конечно, это не значит, что у России меньше замыслов в отношении своей бывшей Прибалтики. Просто на пути российской агрессии здесь стоит членство этих стран в НАТО. Именно поэтому Украина стремится вступить в НАТО, и именно поэтому Путин так решительно противостоит этому ее стремлению.

Однако, если членство Украины в НАТО и не состоится, есть несколько других шагов, которые также укрепят ее безопасность. Предоставление Украине статуса основного союзника вне НАТО (MNNA), как это произошло с такими дружественными США разбросанными по миру странами, как Новая Зеландия, Бразилия и Марокко, придало бы более прочный характер американо-украинским стратегическим отношениям и предоставило бы Украине новые значительные военные и финансовые выгоды.

Такие выгоды может принести Украине и просто более широкое военное сотрудничество с США и НАТО. После недавнего наращивания российских войск вокруг Украины британские корабли вошли в Черное море в знак ее поддержки. Это стало неожиданностью для России. Расширение продаж Украине американских средств противовоздушной обороны и борьбы с дронами, а также противоснайперской техники усилит сдерживание России за счет увеличения цены ее агрессии, как это сделала продажа Киеву американских «Джавелинов».

И наоборот, бездействие — это не менее важный выбор, чем действие.

Украинские лидеры считают, что Россия хочет контролировать Украину с минимально возможными затратами для себя. С этой точки зрения, можно предполагать, что Россия вернет оккупированный Донбасс, если Украина примет такую федеративную конструкцию, при которой ее восточные территории возвращается на российских условиях, а Украина прекращает свое движение на Запад. По сути, это минская формулировка, которую Байден, похоже, принял на саммите с Путиным.

Однако такое российское видение решения проблемы сейчас менее реально, чем когда-либо. Украина сегодня совсем другая, чем была в 2014 году. Теперь она сильнее и теснее сплочена против России. Боевой дух ее населения высок. Она пользуется значительной международной поддержкой. Киев предпринимает беспрецедентные шаги против пророссийских олигархов, которые плодят коррупцию в экономике и системе государственного управления Украины. Короче говоря, Россия быстро теряет свое политическое, экономическое и культурное влияние на Украине.

Это оставляет России только военный вариант для достижения своих целей. Но действия Украины и Запада повысили возможную цену этого выбора. В большом военном конфликте Украина будет сражаться, и она будет сражаться более подготовленными и хорошо вооруженными силами. Она не может победить Россию в военном отношении, но может нанести ей значительный ущерб. Полномасштабная оккупация сопротивляющейся Украины обойдется России чрезвычайно дорого. В то время, когда собственное население России весьма неспокойно, это был бы очень рискованный шаг для Путина. Но никто не знает наверняка, что он может предпринять.

Что представляется более ясным, так это то, что повышение цены агрессии для России снижает вероятность войны. Чем больше Запад поддерживает Украину, тем меньше вероятность большой войны в Европе. Однако это также повышает вероятность того, что неудовлетворяющий Украину и Запад статус-кво российской оккупации Крыма и Донбасса остается в силе.

Что может произойти с этим тупиком? Могут появиться две разные модели.

Есть корейская модель. Южная и Северная Корея когда-то вели безрезультатную войну. Каждая часть Корейского полуострова развивалась по-своему, являя миру яркий контраст между свободной страной и тоталитарной диктатурой. Тем не менее, семьдесят лет спустя обе страны по-прежнему находятся в состоянии войны, вооруженные до зубов. И вспышка серьезного военного конфликта здесь все время представляется весьма вероятной. Если Украина пойдет на такой вариант, это позволит ей развиваться в качестве свободной страны, но она все равно окажется под серьезной угрозой.

Немецкая модель более привлекательна. В течение сорока четырех лет Западная и Восточная Германия были холодной войне «передним краем». Несмотря на несколько опасных кризисов, в конечном итоге Западный блок поднял цену возможной агрессии для Восточного блока и просто дождался своего. В конце концов, несвободная часть Германии рухнула, и ее объединение произошло на условиях свободной стороны. Сегодня на Украине есть ощущение, что до тех пор, пока полномасштабная российская агрессия будет сдерживаться, а Запад хотя бы частично принимает ее протянутые руки, время на украинской стороне.

Во время недавней поездки в Киев я встретился с пожилым мужчиной, который является местным общественным деятелем. Он был советским диссидентом и в 1980-х годах несколько лет провел в заключении. В беседе с ним я отметил малые шансы Украины вытеснить Россию с украинской территории, учитывая явное неравенство двух сторон в военном отношении. Он ответил, что в советском диссидентском движении было всего несколько тысяч человек, которые противостояли огромной мощи СССР. Сегодня на Украине миллионы людей противостоят гораздо более слабой России. Он считает их шансы весьма высокими.

_________________________________________________________________________________

Джон Лернер — старший научный сотрудник Гудзоновского института и адъюнкт-профессор международной политики в Школе дипломатической службы Джорджтаунского университета.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

https://inosmi.ru/politic/2…